Да. Шуна была там.

Только ее почти что не было.

– Проклятье... – я попытался подняться, чтобы подползти к ней, и тут же поплатился за это такой волной боли, что опять потерял сознание.

– Эли... Как ты? -– снова вернувшись в реальность, я ощутил ладони Фарра на своей полыхающей голове. Открывать глаза больше не хотелось.

– Плохо, – врать не было смысла. – Что с моей ногой?

– В ней стрела. Я ее сломал, но вынимать не стал. Ты и так потерял много крови. Выпей еще воды.

Я все-таки разлепил ресницы и увидел у себя под носом большую меховую флягу.

– Не хочу... Фарр, что случилось?

– Нас взяли в плен. Везут к таргалу Гецу.

– Но... я же почти порешил их всех...

– Видать, не успел.

Видать... Было даже не обидно, а как-то очень горько и пусто внутри.

– Это клетка?

– Да.

– А Шуна?

– Стрела в грудь.

Твою ж налево...

– Помоги мне доползти до нее.

– Не надо, Лиан. Ты едва живой.

– Помоги, я сказал!

– Хорошо... – легко, как ребенка, он подхватил меня на руки и, сделав буквально шаг, опустил возле распростертой на деревянных досках Шуны.

Ох, она выглядела скверно... Совсем скверно.

– Фаре... почему ты не растолкал меня раньше? Она же умирает... – я распустил завязки ее камзола и увидел, что грудь девчонки плотно перемотана белой рубахой принца, прямо поверх ее собственной старой серой рубашонки. Повязка была вся в крови, хотя под рубаху Фарр подложил плотно свернутый кусок ткани, оторванной от плаща. – Вонючее пекло... Ты должен был меня разбудить!

Вместо ответа Фарр взял ее ладонь в свои руки и закрыл глаза.

– Почему ты не сделал этого? – стараясь не думать про собственную боль, я судорожно дергал нелепую, кое-как наложенную повязку. Дергал, пока не стащил прочь. – Ох, Шуна... Подожди немного... я сейчас...

– Нет! – Фарр перехватил мои ладони прежде, чем я успел положить их на залитую кровью грудь. – Не надо, Лиан! Ты убьешь себя.

Это было как удар под дых.

Еще никто и никогда не запрещал мне исцелять...

Никто и никогда не останавливал меня оттого, что это могло навредить мне самому.

– Она умрет, Фарр. В ней уже и так... почти ничего не осталось, – проклятье, мне даже говорить было трудно.

– Ты тоже, если начнешь колдовать.

– Я сильный.

– Нет!

Мы встретились взглядами, как клинками, и в его глазах я увидел все то, чего не было в словах.

Страх. Отчаяние. Усталость.

И огромный, непомерный груз вины за принятое решение. За выбор, который он сделал, дав мне набраться сил, а этой девочке – истечь кровью.

– Все получится... – говорить было трудно, и я вовсе не верил в то, что справлюсь, но и иначе поступить не мог. – Просто... дай мне руку. Ты сильный. Ты ее и вытащишь, а я лишь помогу.

Ложь, ложь...

Как хорошо, что он поверил.

Когда наши ладони сомкнулись, я положил вторую руку на грудь Шуны и закрыл глаза.

Никогда прежде не молился перед тем, как лечить кого-то, но на сей раз мне нужна была вся сила этого мира.

«Матушка небесная, помоги...»

Я вдохнул поглубже и распахнул свое сознание навстречу Фарру.

Меня вернули в мир громкие голоса. Кто-то ругался возле самого моего уха, и голова от этого гудела, точно храмовый колокол. Не спеша открывать глаза, я прислушался к своим чувствам. Боль никуда не делась, но стала словно бы чуть глуше, а вот дурнота, наоборот, усилилась.

Зато я совершенно однозначно был жив. Только совсем не помнил, как вырубился.

Вопли зазвучали совсем уж громко, и я с трудом поднял веки.

Все та же клетка. Я лежал на ее деревянном полу, лицом к решетке и потому сразу увидел несколько злых дергитов, ожесточенно спорящих о чем-то. Степные воины размахивали руками и брызгали слюной. Я вдохнул поглубже и медленно оторвал голову от досок. Она тут же отозвалась болью, мир резко поплыл вбок, и все что мне удалось – это перевернуться на спину. С облегчением я увидел рядом Фарра: он сидел рядом с лицом мрачным, как штормовое небо, и внимательно слушал, о чем говорят спорщики, но едва я зашевелился, его полные сумрака глаза вспыхнули радостью.

«Вернулся...»

«Да... А Шуна?»

«Жива»

Жива... Это главное. Я снова закрыл глаза, потому что грохот иноземных слов стал слишком невыносим, и провалился в темноту.

На сей раз голос был один. Негромкий, надтреснутый от старости и ворчливый. Осторожно приподняв ресницы, я увидел над собой темный полог обычного степного шатра. Где-то рядом горел костер, пахло едой и травами.

Неужто нас кто-то освободил?

Медленно и осторожно я повернул свою битую голову в сторону и увидел очаг в центре маленького сумрачного тэна, а подле него – Фарра. Вспыхнувшая было радость тут же сменилась разочарованием – я разглядел на его руках тяжелые металлические оковы.

Нет... Все еще в плену. Похоже, боги всего лишь дали нам передышку.

Едва я зашевелился, надо мной нависла какая-то старая тетка с сердитыми глазами и блестящими бляшками в темных волосах. Она поцокала языком, сказала что-то недоброе и с силой надавила мне на грудь.

– Тетка Ихзэ говорит, чтобы ты не смел вставать, – услышал я голос Фарра. – Лежи спокойно, покуда она не разрешит подняться.

Да я бы и не дергался, но тело мое уже давно нуждалось в облегчении от выпитого накануне.

– Отлить надо...

Фарр что-то негромко произнес, и тетка хмыкнула ему в ответ. Спустя пару минут она вернулась с широким кувшином и бесцеремонно распустила завязки моих штанов.

– Придется тебе, братец, забыть о стыдливости, – невесело усмехнулся Фарр.

И мне пришлось, да. Это было всяко лучше, чем обмочить одежду и постель.

Когда тетка вышла из тэна, чтобы опорожнить кувшин, Высочество встал со своего места и подошел ко мне. Брякнув короткой цепью, он опустился на пол рядом с топчаном, на котором я лежал и сказал:

– Эта женщина – местная знахарка. Ей позволили зашить твои раны.

– А где Шуна? – этот вопрос волновал меня гораздо больше, но Фарр почему-то все молчал и никак не хотел на него ответить. – Где она?!

– В яме.

– В какой еще яме?!

– В обычной. Куда садят пленников.

– Она же помрет там! С такой раной! – забыв о предупреждении знахарки я взметнулся со своего ложа, но Фарр тут же схватил меня за плечо и силой вернул на место.