– Вольности, мэм?

– Ты знаешь, о чем я говорю. Я видела вас вместе. Но ты должен понимать, что это неправильно. Ты должен научиться себя вести.

Том знал, что крысы могут часами приводить себя в порядок. По их виду не скажешь, что они чистоплотные животные, но людям про крыс до сих пор мало что известно. Возможно, например, что вот эта крыса, которая сейчас сидит перед ним, совершила целое путешествие, приплыв из Европы. Такие мысли с трудом укладываются в голове. Но Тому они не кажутся неправдоподобными. Эта крыса вполне может быть родом из Испании. Папаша нескольких сотен юных крысят.

Том, стараясь не шуметь, отвел руку как можно дальше назад и метнул нож.

По ночам он наведывается в барак, где живут рабы. За ним по пятам идут еще трое бомб, впереди со спиртовой лампой шагает рябой Пьер.

Чернокожие спят. А может быть, и нет, быть может, свет разбудил их и они лишь притворяются, что спят. Кто их разберет. Бомбы пересчитывают негров каждые два часа. Рабы должны знать, что они находятся под неусыпным надзором.

Вот они подходят к лежанке Кануно, Пьер останавливается и светит лампой прямо негру в лицо. Кануно не спит и даже не пытается этого скрыть. Он лежит на боку и буравит взглядом стену.

– Он никогда не спит, – шепчет Пьер, – он ждет. Прямо сейчас он представляет себе, будто никого из нас здесь нет, а он в совершенно другом месте.

Пьер по прозвищу Волк садится на корточки перед Кануно и водит лампой туда-сюда, освещая его черное лицо.

– Ты жив, ниггер? – шепчет он.

Кануно смотрит на него, но его взгляд ничего не выражает.

* * *

Том навещает Тото, которая все еще находится в постели. Когда он заходит в хижину, она привстает, но тут же ложится обратно и поворачивается к нему спиной. Том принес для нее миску супа. Но она его не хочет.

Они стоят на кухне, Том и Бесси. На огне закипает котелок с водой. Том нарезает зелень: базилик, кориандр и сухой хвощ. От матери он знает, что эти травы помогают от чахотки и от тоски.

Бесси молча наблюдает, как он готовит, но когда он с миской обжигающего супа в руках направляется к двери, она внезапно загораживает ему дорогу. Глаза негритянки строги и печальны, но голос звучит твердо:

– Исчезни, ирландец, вернись туда, откуда ты родом. Ты чужой здесь, понимаешь? От тебя одни несчастья.

– Что ты сказала?

– Ты и твои штучки… суешь нос куда не надо. Возвращайся туда, откуда пришел. Забирай свой дрянной суп и уходи. Его все равно никто не станет есть.

Том отталкивает служанку, но та вцепляется в него мертвой хваткой.

– Я ненавижу тебя, Том Коллинз, – шипит она, – слышишь, что я говорю? Я тебя ненавижу! Каждую ночь я молюсь, чтобы ты сдох в своей постели.

Том отставляет суп и на мгновение поворачивается к рабыне спиной, но внезапно поворачивается и приставляет нож к ее горлу.

– Не пристало черному так говорить с белым, – зло произносит он. – Если я только захочу, то разделаюсь с тобой, и мне ничего за это не будет. Ни-че-го. А твое толстое тело отволокут за барак рабов и засыплют землей, а на следующий день на кухне появится другая Бесси.

Толстуха затряслась от страха.

– Не смей при мне вякать, – продолжал Том. – Думать можешь все, что хочешь, мне все равно. Но на кухне мистера Бриггза держи свой рот на замке. Здесь ты – черная рабыня, а я – белый надсмотрщик. Понятно тебе, Бесси?

– Понятно, бомба, – испуганно прошептала служанка.

Нож свистнул в воздухе и вонзился в сухую землю всего в паре сантиметров от крысы. Грызун подскочил и метнулся в заросли тростника, исчезнув с тихим сухим шелестом. Но Том почти тут же пустился за ним в погоню. Молниеносным движением он выдернул нож из земли и понесся по следу крысы. Животное стало жертвой собственной жадности. Маленькие ножки справлялись со своей работой безупречно, но вот толстое коричневое тело крысы было слишком тяжелым. Том не отставал от нее ни на шаг. Он был уверен, что у крысы где-то поблизости должно быть гнездо, куда она теперь инстинктивно стремилась. Так оно и оказалось. Животное внезапно скрылось в незаметной ложбинке, на дне которой, прямо на виду, под безжалостным светом желтой луны, лежал глиняный горшок. Крыса, верно, думала, что ее никто не заметит среди сухих листьев, которые она так любовно собрала, чтобы укрыть ими отверстие в горшке. А быть может, она так устала от погони, что уже плохо соображала. Том подождал, пока его дыхание выровняется, и тут до его слуха донесся отчетливый писк маленьких крысят. Он едва поверил своей удаче. Острием ножа Том откинул верхний слой листьев и увидел гнездо, в котором было шесть светло-розовых крысят. Еще совсем слепые и беззащитные, они сидели тесно прижавшись друг к другу. Их мать смотрела на Тома, грозно обнажив свои длинные желтые зубы. Крыса не сводила глаз с его лица, поэтому не заметила и пропустила тот момент, когда Том медленно поднялся и, занеся ногу, наступил сапогом прямо ей на хвост. Животное наконец осознало опасность, но было уже поздно. Умение Тома метать ножи еще никогда его не подводило.

Крысята же были еще так малы, что он, не задумываясь, подавил их всех каблуком сапога.

Том сидит в седле и чувствует, как сон подкрадывается к нему, наливая все тело свинцовой тяжестью. Он пытается сопротивляться, но соблазн слишком велик. На мгновение он закрывает глаза. Монотонный стук мотыг навевает на него дремоту. Он откидывает голову назад и видит крысу с лицом Бесси, но внезапно спину пронзает боль. Том вздрагивает и замечает Йоопа, который подъехал к нему, держа в руках свою трость.

– Ты спишь!

– Я просто закрыл глаза.

– Ты спишь. Будешь спать во время работы, отведаешь моей плети. Возвращайся домой и хорошенько выспись. Убирайся.

Рядом с домом Том медленно слезает с лошади. Обычно по возвращении с поля он чистит животное скребницей, но сегодня у него на это нет сил.

До захода солнца остается всего один час. Том покинул конюшню и уже направился было к своему крошечному домику, когда внезапно увидел ее. Она мчалась по дороге по направлению к большому сараю с воротами и вывеской, на которой стояло «Арон Хилл». На каждом плече она тащила по узлу, но не это взволновало его, а то, как она бежала. Словно за ней кто-то гнался. Хотя, насколько Том мог видеть, Тото никто не преследовал. И на больную она была совсем не похожа, скорее уж наоборот…

Том упал на солому и, закрыв глаза, подумал, что время для побега выбрано удачно.

– Все бомбы в поле, – пробормотал он, – госпожа спит до ужина, мисс Мисси сидит в классной комнате, а мистер Бриггз в городе и вернется домой только к вечеру.

– Тото убегает, – вздохнул Том, проваливаясь в сон. – Она бежит так, словно кто-то гонится за ней с ножом. Наверное, я должен что-то сделать. Но лучше сказать, что я вообще ее не видел, тогда и вопросов меньше будет.