Его глаза весьма красноречивы. Похоже, он перебирает варианты. Хоть один из них придется мне по вкусу? Он не тронул меня сегодня, но ясно высказал, что был бы не прочь это сделать. А у меня все внутри обрушивается от этих мыслей, словно я на качелях падаю вниз.

Я прикасаюсь салфеткой к губам и поднимаюсь из-за стола.

— Я в туалет, — произношу я, не дождавшись ответа. Нужна небольшая передышка. У меня передозировка новой жизнью.

Я ухожу, чувствуя, как между лопаток прожигает дыру внимательный взгляд.

Возле санузлов я сталкиваюсь с каким-то блондином. Он неудачно налетает на меня, едва не сбив с ног.

— Чикуль, прости, — развязно произносит он, поймав меня за плечи. Зрачки его глаз странно расширены. Я даже пугаюсь, дернувшись в сторону, а он весело улыбается, — познакомимся?

— Я замужем.

Я выворачиваюсь из его захвата и убегаю в женский туалет. Там долго умываюсь перед зеркалом. Пытаюсь привести себя в чувство. Холодная вода обжигает кожу, но рассудительности не дарит. Мысли на место никак не могут встать. Похоже, мне и впрямь надо передохнуть. Или я наделаю сейчас кучу глупостей. Моя голова занята страхами, переживаниями о брате, и пока я не разложу всё по полочкам, есть шанс напортачить и усугубить все.

Кто-то заходит в санузел, и я закрываю со вздохом кран. Если буду стоять, так глупо рассматривая себя в зеркале — словлю неприятные взгляды. Подумают, что напилась. Или под кайфом.

Развернувшись, я едва не врезаюсь в человека и вскрикиваю от неожиданности. Передо мной явно мужчина.

— Это женский туалет! — выпаливаю я. Пока я поднимаю взгляд, в голове проносятся с десяток хреновых мыслей: это тот самый наркоман, который меня едва не сбил. Это какой-нибудь киллер, которого прислал любящий отец. Извращенец, насильник, скучающий мажор, решивший подцепить в туалете девушку.

Спустя мгновение я вижу знакомое лицо и с шумом выдыхаю. Ошиблась. Маньяк. Собственной персоной. Странно такое говорить — но я даже расслабляюсь. Хотя, взгляд, которым он сканирует мое упакованное в новое платье тело, мог бы заставить меня наоборот напрячься.

— И что, цыпа? — хмыкает он, прекратив нагло пялиться мне в ложбинку между грудей. Словно уже прикидывая, что можно с ней интересного сделать, — может, глубоко в душе я женщина.

— Ты что тут делаешь? — интересуюсь я, проигнорировав очередную его глупую шутку и разглядывая его в ответ. Умирающим не выглядит, — ты должен быть в больнице. Тебя уже вылечили?

Он небрежно цепляет пальцами край футболки и задирает ее, демонстрируя мне заплатку на животе. На белой ткани едва заметные капли крови.

— Подлатали, — комментирует маньяк, увидев, как я хмуро свожу брови к переносице, — беспокоилась? Я живой. Еще успею тебя задолбать.

— Тебе нужно лежать в больнице и отдыхать. Ты так и не ответил — какого черта тут делаешь?

Терминатор чертов. Я бы после ножевого ранения месяц бы валялась в больнице, думая о том, насколько хрупка человеческая жизнь.

— Кое-что передал Рустаму, — он отпускает футболку, и ее край падает вниз, закрывая мышцы живота, которые каждый раз вызывают у меня все больше и больше вопросов, — а потом мне передали, что ты долго торчишь в толчке. Я сказал, что встречу цыпу, чтобы с ней что-нибудь не случилось. Мне было по пути.

— Понятно, — отвечаю я, — со мной все отлично, как видишь. Хорошего вечера.

И пытаюсь проскользнуть мимо него. Маньяк успевает меня затормозить. Кончики пальцев упираются в грудь, возвращая меня обратно. Чуть выше мягких полушарий.

— Мы не закончили.

— Тебе одного ножевого мало? — интересуюсь я, растерянно глядя на маньяка. Он усмехается в ответ. Дьявол, что творится с моей жизнью, если я стою наедине с серийным убийцей и так просто с ним болтаю? — Рустам сейчас придет и у него возникнут вопросы, какого фига мы с тобой наедине торчим в туалете.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я думаю, мы что-нибудь придумаем, цыпа. Вряд ли ты станешь говорить плохое обо мне.

— С чего бы? — настает мой черед хмыкать. Страх и вправду неприятно дергает сердце. Мне хватило подстав за эту неделю. Не хватало еще, чтобы Садаев думал, что я строю глазки его верному псу.

Но у меня странное предчувствие, очень странное и нехорошее предчувствие… потому что мужина напротив улыбается мне.

— Ты не захочешь, чтобы настоящие результаты экспертизы попали к нему, Диана. На-сто-я-щие, — медленно, словно доставая из коробки сюрприз, произносит маньяк, а у меня вырывается из горла странный хрип. Кажется, это было отчаянное «о, боже».

— Ты…какого? Дьявол, — произношу я, отдышавшись, и смотрю на ухмылку Хирурга. Маньяка. Черт, как его не назови — он сейчас одним предложением будто бы вскрыл меня. И из меня волнами льется страх. Даже воздух вокруг леденеет.

Экспертиза чего? ДНК? Или оружия? Не могу сообразить сразу, поэтому стою и в шоке смотрю на маньяка. Он наступает на меня, вынуждая пятиться и загоняет в угол. Ставит ладонь на кафельную стену поверх моего плеча. Чуть склоняет голову, разглядывая мое испуганное лицо.

— Расслабься, — выдыхает он со смешком, прерывая напряженную паузу, — я тебя сейчас сдавать не собираюсь.

— Я не совсем понимаю, о чем ты говоришь, — со стоном вырывается у меня. Боже.

— Об оружии, которое ты украла. На нем нашли неопознанные отпечатки и отпечатки пальцев еще одного человека. Который получил крупную сумму бабла от твоего отца, а потом внезапно откинулся. Короче, цыпленок, твой отец реально убийца.

Он наклоняется еще ближе. Настолько что мы едва не сталкиваемся лбами. Ледяная рука страха сжимает мое горло.

— Это будет наша маленькая тайна. Я все стер. Тщательно.

— Зачем? — шепчу я. Я не понимаю его мотивы. Он работает на Рустама. Служит… видимо, долго, если Садаев доверяет ему. Это ведь не невинная ложь. Меня она спасла. Только какой толк от нее маньяку?

Холодный взгляд впивается в мое лицо. Безжалостный.

— Затем. Этот мир перемелет тебя, цыпа, — медленно произносит он, — ну, в котором я живу. Или Рустам. Ты прикольная, но не более. Так, мелкий цыпленок. Тебя рано или поздно сожрут. Поэтому собирай ноги в руки и вали, пока не поздно. Побег я тебе организую и бабки выделю на жизнь. Считай, я тебе дал отсрочку своим поступком. Рано или поздно я все равно расскажу Рустаму, кто его брата завалил. Свали до этого момента.