- Он…он… - я не нахожу правильного ответа. В двух словах не объяснить четырехлетней дочери всей сложности отношений между мной и Арманом. Да и не тот момент сейчас.

- Алиса Сергеевна, - возвращается встревоженная экономка и протягивает мне сумку. – Хозяин не одобрит ваших самоуправств. Арман Максудович приказал сидеть вам дома…

- Арман Максудович, - передразниваю Матильду, - не одобрит, если госпожа Сюин дозвонится до министра Китая, а тот, надавив на нашу доблестную полицию, потребует призвать виновного к плахе! Под гнетом и угрозой международного конфликта разбираться долго не будут, а засадят хозяина вашего лет на десять! И кто зарплату начислять вам будет? Я? Да у меня ни шиша в кармане.

Выражаюсь четко и доходчиво, так что меня понимает даже Захар, до последнего преданный Хакимову.

- И что мы будем делать? – подает голос охранник.

- Вези меня в участок.

- Вы, кажется, говорили о секретаре. Я знаю, где живет эта девушка. Прикажете допросить?

- Нет, Захар. Пусть враги думают, что всех обыграли.

Не теряя драгоценных минут, на пару с Захаром усаживаемся в авто и мчим по нужному адресу.

Если бы Снежный не заявил такое громкое слово как «любовь» я бы, наверное, и дальше продолжала слепо верить Арсению, думать, что он хочет бескорыстно мне помочь из дружественной симпатии. Ну, или физической надежды на близость, в крайнем случае.

Ни один нормальный мужчина, испытывающий это сильное чувство, не согласился бы делить женщину с другим, а попытался отвадить соперника, честно объявив о своих правах, как это делал Арман.

Снежный же увиливал, всячески отнекивался при разговоре с Хакимовым.

Я Арсению совсем не нужна, он мечтает о бизнесе, который может достаться мне по завещанию. Арсений хотел очаровать меня, а, следовательно, и прибрать к липким рукам все миллиарды Хакимова.

Это стало понятно от наводящего вопроса, мне пришлось притвориться, чтобы заметить алчный блеск в светло-голубых глазах Снежного.

Жизнь рядом с Хакимовым может и не похожа на сладкую вату, но она подарила мне нечто большее – ценный опыт в общении с людьми из богатых кругов. Здесь так много завистников и предателей. Нужно быть разборчивой в связях.

К участку мы подъезжаем быстро.

Я даже не беру во внимание свой внешний вид, похожий на образ городской сумасшедшей.

Без макияжа, с растрепанной копной на голове, домашнем махровом халате в яркую ромашку, ботинках на босу ногу и пальто, но зато с брендовой сумочкой я невозмутимо шагаю мимо полицейских званием ниже, чем знакомый прокурор Хакимова. Парни стоят на крыльце но, заприметив меня, молча расступаются.

Распахиваю тяжелую дверь казенного здания и оказываюсь в проходной.

Здесь такая жуткая атмосфера, что кожу пробирает холодок.

Слева у стены замечаю окошко с дежурным, к нему и иду, хватаюсь руками за маленький деревянный подоконник и наклоняюсь к стеклу.

- Мне срочно нужно поговорить с прокурором Владимиром.

- Нет его, - лениво отвечает сотрудник. 

- Здесь-здесь. Наверняка думает, как оправдать своего приятеля Хакимова, но этого не требуется. Я знаю, чем можно помочь.

- А вы, собственно, кто? – подозрительно щурится.

- Жена Армана Максудвича, - показываю паспорт.

У него округляются глаза. Жмет кнопку для разблокировки турникета.

Без бриллиантов и соболиной шубы меня не признали.

Другой сотрудник подсказывает, что подниматься следует на второй этаж.

По мрачным серым закоулкам нахожу заветный кабинет, постучав в дверь, заглядываю внутрь.

В небольшом помещении я вижу Армана, сидящего за столом, напротив него тот самый Владимир. Возле Хакимова собралась целая делегация – высококлассные адвокаты с безупречной судебной практикой.

- Алиса? – Арман замечает меня первым, - зачем ты приехала?

- А что вы тут делаете? – от растерянности отвечаю вопросом на вопрос и осторожно шагаю в кабинет.

- Подписываем документы. Меня выпускают под залог.   

Я так торопилась и накрутила себя трагичным финалом Хакимова, что думала, слечу с катушек, а заодно потеряю рассудок по пути в участок.

Благо, что у Армана есть много денег и за жизнь он заимел полезные связи, что и позволило олигарху смягчить меру пресечения.

Однако главная проблема еще не решена.

На изумленный взгляд Хакимова внимания не обращаю, юркаю в кабинет, беру стульчик и словно так оно и надо усаживаюсь между прокурором и Арманом. В кабинете воцаряется немая пауза.

- Я раскрыла преступление, так что можете не брать залог, а сразу отпускать Армана, - разрываю эту тишину.

- Да? – многозначительно переспрашивает прокурор, облокотившись на стол. – Целая команда оперативников начала расследование, но пока безуспешно, а вы без всяких знаний и опыта явились сюда и говорите, что раскрыли дело меньше чем за сутки!

- Именно, - немного злюсь. - Вы, как  узколобый краб вцепились в Армана своими клешнями, потому что ваш приятель уже давно живет со славой жесткого и бескомпромиссного человека, который грубо выражается и совсем не стремится понравиться людям! Вот это первое впечатление и сбило вас с толка, ведь преступление совершила законопослушная и воспитанная тварь – Арсений Снежный. Точнее, он выдумал план, но испугался марать свои лапки и подкупил секретаря Армана. Она как серая тень слонялась по ресторану и легко могла подлить яд в тарелку любого. Ей был открыт доступ в каждый уголок здания.

Мотив объясняю все тот же – желание заграбастать империю Армана.

С единственной поправкой, о которой мы разговаривали с Захаром по дороге в участок.

Арсений обозвал секретаршу курицей, намекая на ее скудный ум. Поэтому не факт, что яд предназначался для Кун Лао. Вполне вероятно, что отрава должна была оказаться в тарелке Хакимова, а секретарша перепутала блюда.

Это проще для самого Снежного. Мой муж бы умер, а Арсений был всегда рядом, готовый приласкать безутешную вдову!

- И как вы поняли, что это именно Снежный? – Владимир заинтересованно наваливается на стол.

- Он приезжал сегодня к особняку, но не смог совладать с эмоциями и… в кофейню меня еще пригласил. Уж очень подозрительно себя вел.

Резкий шум упавшего на пол стула заставляет вздрогнуть. Хакимов не выдерживает и поднимается на ноги.

- До кофейни Снежный точно не доживет и до суда тоже! Я убью его раньше!

Владимир багровеет и с опаской озирается по сторонам, боясь, что эти слова разлетятся дальше кабинета.

- Бога ради, Арман Максудович, мы только узнали довольно грамотную версию вашей невиновности, а вы опять напрашиваетесь на статью…