Я подошла к снятой плите и увидела, что снята она была аккуратно. Рядом не валялось никаких инструментов, не было видно никакого мусора. Я попросила Василия посветить на другие замурованные захоронения, потрогала плиты. Они на самом деле были вмурованы в стены! Их было не вынуть голыми руками. Нужен инструмент, причем, насколько я понимаю, электрический. А включение переносного генератора явно привлекло бы чье-то внимание. Тем более тут столько народу в последнее время болталось. Или вскрывали не в последнее время? Никакого инструмента в углу рядом со строительными материалами не лежало.

— Ну что, смотрим? — спросил Василий и направил фонарь в открытое захоронение.

Внутри оказалось небольшое пространство, отделенное еще одной плитой — вот та была вмурована, и, вероятно, за ней и лежали останки госпожи Миллер, умершей до революции 1917 года. Нам же открылся специально оборудованный тайник. Наверное, поэтому и плита так просто снималась. Или нужно было знать, где подцепить или где нажать.

Не знаю, много ли богатств хранилось внутри до того, как плиту сняли в последний раз. Сейчас там стояла только самая обычная, видавшая виды, местами грязная черная спортивная сумка и лежали два фонаря.

— Подержи. — Вася вручил мне наш фонарь и извлек резиновые перчатки из собственной сумки. — Свети!

В общем, Пашка снимал, я светила фонарем, Василий извлекал содержимое сумки. Мы все втроем хмыкнули при виде двух пар наручников, явно предназначенных не для сексуальных забав, потом Василий извлек несколько свечей, два рулона скотча, какие-то ампулы и медицинские принадлежности. То есть ампулы предназначались для внутривенного введения их содержимого. Нас поразил старый кассетный магнитофон и набор кассет. У меня был такой в детстве, Василий сказал, что у него тоже, и сейчас он вроде бы пылится где-то на антресолях. Но это надежная техника, по идее, должна работать. Василий перевернул магнитофон, но увидел, что внутри нет батареек. Хотя это правильно — батарейки могут потечь, да и хранение в холодном помещении не идет им на пользу, лучше каждый раз приносить новые. Но ни у кого из нас батареек необходимого размера с собой не было. Мы, конечно, много чего таскаем с собой, но не батарейки для старого кассетного магнитофона, который можно найти на кладбище. Один из найденных фонарей работал, для другого требовалась батарейка.

— Вася, ампулы посмотри.

Как хорошо, что Вася врач! Он нам прямо сейчас скажет, что тут за набор юного медика или юного химика хранится.

На ампулах не было никаких надписей вообще. Кустарное производство? По спецзаказу от деда Миллера? А я-то надеялась увидеть золото и бриллианты… Ампулы придется отдавать на экспертизу, а сейчас вызывать представителей правоохранительных органов, которые все это оформят — или самим дежурить здесь до утра, чего нам, естественно, не хотелось делать. Конечно, Андрюшины коллеги будут совсем не рады, но закрыть мы склеп не можем, а сумка (или только ее содержимое) может к утру испариться.

Внизу связи не было, я поднялась наверх и позвонила Андрюше. Услышав меня и узнав, откуда я звоню, Андрюша первым делом спросил, не собирается ли Виталя ко мне вернуться.

— А что, присутствие Витали меня когда-нибудь останавливало? — удивленно ответила я.

— Могло бы остановить желание его задержать, — буркнул Андрюша.

Я сообщила, что Виталя собирается меня навестить в ближайшую субботу.

— Может, хоть в субботу удастся поспать всем остальным, — буркнул Андрюша. — Сейчас направлю к вам группу. Положите все назад. Бомжи ничего не взяли?

— А я откуда знаю? Они не сообщали, когда звонили. Но ты же сам понимаешь, что тут навряд ли лежали деньги и драгоценности.

— Ладно, ждите.

Пока ждали, мы с Пашкой записали мое выступление в склепе для телезрителей, ожидающих продолжения «Саги о Борисоглебском». Интересно, теперь некроманты и прочие граждане будут ломиться в склепы и искать тайники? Пусть в таком случае полиция тут выставляет кордон или кладбище просто временно закрывают для посещения.

Еще я позвонила Шурику Миллеру и спросила про строительные материалы.

— Ой, я про них забыл! Мне же тогда плохо было на кладбище. Я сам привез сухую смесь и сложил в углу, мне так в администрации кладбища сказали.

— А кирпичи? Из чего ты собирался делать стену?

— Мне сказали, что будем решать в день перезахоронения. У них есть камни. Мы ходили с мастером в склеп, он все посмотрел, замерил. Мне написал, что купить. А кирпичи они бы уже подвезли в тот день. Но не потребовалось.

— Когда ты приезжал, какие-то плиты в склепе были сняты?

Шурик ответил, что все было как обычно, и даже не поинтересовался, почему у меня возник этот вопрос! Он просто подтвердил, что, как и посоветовал Андрюша, он собирался ставить дополнительную стену на нижнем уровне и получил на это согласие администрации кладбища.

Группа приехала довольно быстро.

— Неужели ни одного трупа? Юля, вы здесь, а трупов нет? — показательно удивлялись мужчины из опергруппы.

Все найденное быстро описали, сфотографировали, мне сказали, что мой друг Андрюша мне сообщит, что за вещество (или вещества) находится в ампулах и удалось ли прослушать хоть какие-то записи на кассетах.

После этого я отвезла Пашку с Василием к Пашке, а сама поехала к себе домой, отправила СМС Виктории Семеновне, приняла горячий душ, накормила кота, который всегда требует налог на возвращение хозяйки домой, и рухнула в кровать. Не понимаю, как люди страдают бессонницей? Может, мало работают?

Утром (в нашем с Пашкой понимании) мы с оператором первым делом завезли ночные записи в холдинг, были накормлены Викторией Семеновной, потом поехали в собачий приют в надежде увидеть Лилю и Майкла Веллингтона. По пути туда мне позвонил Виталя и долго орал. Смысл его эмоциональной речи заключался в том, что мечтой его жизни никогда не были звонки сотрудников правоохранительных органов с большой просьбой занять меня ночами каким-нибудь приятным делом — только чтобы меня не тянуло на кладбище.

— Ты-то чем недоволен? — спросила я.

— Жди в субботу! — рявкнул Виталя и связь отключил.

И почему наши общие знакомые удивляются, что мы не смогли жить вместе? И вообще почему масса людей считает возможным и позволительным лезть в чужую жизнь с советами, о которых их не просят? Я сейчас не про Андрюшу. Но масса людей почему-то говорили мне, как строить отношения с Виталей. Но мы оба — взрослые состоявшиеся люди. Это НАША жизнь, НАШИ отношения. Мы сами справимся. Или не справимся. И сами набьем шишки. Сами поругаемся и сами помиримся. Мы оба в состоянии принимать решения, путем проб и ошибок мы нашли оптимальный для нас обоих вариант отношений. Кто-то считает его неправильным? Да на здоровье! Только не надо лезть к нам с советами и указаниями.

Лилю мы с Пашкой увидели сразу же — она выгуливала собак.