class="p">—      А почему ты так уверен, что Беквуд был невиновен? — спросил он.

—      Несколько недель назад я ответил бы тебе вопросом на вопрос, — подумав, сказал Спенсер. — Я спросил бы тебя: а почему ты уверен, что я невиновен? Боюсь, что теперь я должен дать тебе подробное объяснение, а я почти ничего не могу сказать, за исключением того, что верил в Гордона и что нигде, абсолютно нигде, не была доказана его виновность.

—      Я верю тебе на слово, — сказал Лэрри, продолжая сидеть спиной к Спенсеру.

—      Но в этом нет необходимости, — ответил Спенсер. — Спроси ФБР. Ведь ФБР — это учреждение, которое должно собирать факты и не имеет права заниматься ничем другим, кроме фактов. В течение двух лет оно вело расследование по делу Гордона и ничего не нашло.

— А что может ФБР найти о тебе?

— Ничего.

—      Ну так чего же ты боишься? — Он снял ноги с ручки кресла и встал.

—      Никаких фактов в деле Гордона не было, а посмотри, что с ним сделали.

—      Что ни говори, он был слабохарактерный человек. Ты бы никогда...

—      Нет, конечно, нет, — быстро ответил Спенсер. — Но ведь я надеюсь на нечто более существенное, чем мои собственные утверждения: я имею в виду копию моего письма и... тебя.

Лэрри снова отошел к окну. Помолчав, он повернулся к Спенсеру и сказал:

—      Не втягивай ты меня в это дело, старик! Не хочу я больше в нем участвовать.

Спенсер покачал головой.

—      Не могу, Лэрри. Сейчас уже слишком поздно говорить об этом. Ты согласился участвовать вместе со мной. Ты единственный человек, который знает правду.

—      У тебя же есть письмо.

—      Может оказаться, что этого мало. Ты видел, как я печатал письмо, и тебе, вероятно, придется давать показания об этом. Машинка...

—      А что машинка?

—      Машинка будет вещественным доказательством. — Он взглянул на Лэрри. — В чем дело?

—      Ничего. Машинка была не моя. Я сам ее брал на время.

—      Ты не говорил мне об этом.

—      Да не все ли равно? — поспешно сказал Лэрри. — Я знаю, где она, и в любое время могу снова ее взять. Не беспокойся. Как бы мне хотелось, чтобы ты вообще не затевал этой проклятой истории! Я сам виноват, мне нужно было отговорить тебя.

—      Тебе бы не удалось.

Лицо Лэрри внезапно стало багровым, он задрожал всем телом.

—      Но я-то совсем не обязан участвовать в твоей дурацкой затее! — вскипел он. — Если тебе вздумалось стать таким сомнительным героем, то незачем тянуть за собой меня. Почему ты не обратился к Луизе, которая пришла бы в восторг, или к девице, которая собирается за тебя замуж? Почему ты выбрал меня? — Он стоял рядом со Спенсером и шарил в карманах, очевидно, в поисках сигарет, но не находил их. — Вся эта напыщенная болтовня об улучшении мира — какому дьяволу она нужна? Но ты всегда был таким, всегда! — Он с яростью, словно выплевывая, бросал эти слова.

—      Это каким же? — резко спросил Спенсер. Его не удивила вспышка Лэрри. Нечто подобное он уже видел во время одного из своих кошмаров. Тогда это его испугало; сейчас он не чувствовал страха.

—      А не все ли равно! — ответил Лэрри. — Хватит болтать, старина. Не будем говорить об этом. — Он взглянул на часы.

—      Лэрри, — произнес Спенсер, — ты никогда не был мне другом, а?

Помолчав немного, Лэрри вдруг засмеялся.

—      Ну и время ты выбрал, чтобы прийти к такому выводу!

—      Да? — спросил Спенсер. Он прошел за письменный стол и сел в кресло. Как ни странно, он почувствовал облегчение. Головной боли как не бывало.

—      Ну, хорошо. Давай спокойно обсудим этот вопрос. Бери кресло, Лэрри, и садись.

Лэрри с изумлением посмотрел на Спенсера и машинально протянул руку за креслом.

—      Послушай, старик...

—      Я вел себя глупо, — сказал Спенсер, — и, видимо, получаю по заслугам. Однако факт остается фактом: в этом деле ты участвуешь вместе со мной. Дружба и доверие тут ни при чем. Ты можешь честно ответить мне сейчас на несколько вопросов?

—      Попытаюсь, — сказал Лэрри.

—      Ты сообщил агентам ФБР о моем плане?

—      Я же сказал тебе, что нет.

—      Они назвали тебе конкретную причину, по которой ФБР ведет следствие обо мне?

Лэрри покачал головой.

—      Нет. В общем ничего особенного. По их словам, это обычное дело, связанное с твоим предполагаемым назначением на какую-то работу. — Он встал. — Послушай, старина, ты должен понять, что в последнее время я чувствую себя плохо; то ли это результат большого напряжения, то ли еще что-то. Не понимай слишком буквально все, что я говорю. Ну а относительно того, что я тебе не друг...

—      Что ты им говорил о моих отношениях с Луизой?

Лэрри положил руки на стол и наклонился к Спенсеру.

—      Я точно не помню, честное слово, не помню, старина. Я знаю, что бросил несколько фраз, но думаю, что не сказал ничего такого, что могло бы тебе повредить. Я...

—      Ты дал им понять, что у меня с твоей женой любовная интрижка?

—      Господи! — воскликнул Лэрри и резко выпрямился. — Да не будь ты таким дьявольски высокомерным! ФБР не интересуется твоей личной жизнью. Агенты ФБР упомянули о статье в «Дейли уоркер» и спросили меня, говорил ли ты когда-нибудь о том, что ты коммунист, или о свержении правительства. Я ответил отрицательно, и они сказали, что я, как твой близкий друг, должен бы знать о твоих политических взглядах. А что касается моей жены, то они спросили, можно ли задать ей несколько вопросов. Вот тогда я и посоветовал им не беспокоиться — я не хотел, чтобы они впутали и ее. Я сказал им, что она не будет объективна. Вот, пожалуй, и все. Я уверен, что они не обратили особого внимания на мои слова. Может, мне вообще не следовало поднимать этот вопрос? — добавил Лэрри.

—      Но ты уже сделал это, — сухо заметил Спенсер. Он удивлялся самому себе, так как слушал Лэрри чуть ли не с наслаждением.

—      Теперь, для разнообразия, позволь задать вопрос мне, — заявил Лэрри. — Ты любишь Луизу?

Спенсер посмотрел ему прямо в глаза.

—      Несколько лет назад — ты знаешь, Лэрри, — я любил ее. Но это было задолго до того, как она тебя встретила. Пожалуй, я всегда ее любил. Но, когда она ушла к тебе, я примирился. Мы никогда не