– Все эти годы… я только и делала, что заботилась о них. Боялась оставить их голодными… А они даже не вступились за меня, когда ты пришел.

Волны душевной боли рвались наружу, угрожая разорвать меня пополам. Я чувствовала: мне надо выговориться, иначе быть беде.

– Даже не знаю, почему я ожидала от них защиты. И почему поверила в обман пэки, когда он прикинулся моим отцом… тоже не знаю. Столько «почему». Почему я продолжаю думать об этом? Почему меня до сих пор волнует, как они там?

Тамлин молчал.

– Конечно, по сравнению с твоими заботами… границы, ослабление магии… моя жалость к себе кажется нелепостью.

– Если ты до сих пор горюешь по семье, это не нелепость, – тихо возразил он.

Его слова гладили мне душу, если такое возможно.

– Почему? – устало спросила я и зашвырнула розу в кусты.

Тамлин взял меня за руки. Моя окровавленная, саднящая ладонь оказалась в его сильных мозолистых пальцах. Тамлин поцеловал мои раны, словно отвечая на все вопросы.

Его пальцы коснулись исколотой ладони, согревая ее нежным дыханием. Когда Тамлин поцеловал мне и вторую руку, я уже нетвердо стояла на ногах. От его поцелуев у меня стало жарко между ног.

Раненая ладонь испачкала ему губы, сделав их блестящими. Тамлин не выпускал моих рук. И вдруг боль исчезла. Следы шипов – тоже. Я снова взглянула на него. Приглушенное золото маски, белизна кожи, губы, ставшие ярче от моей крови.

– Твои занятия приносят тебе радость. Не надо их стыдиться. Никогда.

Тамлин нагнулся, подобрал брошенную розу и положил ее мне за ухо. Все шипы, что были на стебле, куда-то исчезли.

– Почему? – продолжала допытываться я.

Тамлин наклонился так близко, что мне пришлось запрокинуть голову.

– Потому что твоя человеческая радость меня восхищает. Я вижу, как ты воспринимаешь мир. Глубоко, неистово. Ты торопишься вобрать в себя его красоту, поскольку жизнь людей так ужасающе коротка. Меня все это… завораживает. Притягивает. Умом понимаю, что не должен, но не могу остановиться.

Да, я родилась человеком и успею состариться, а он останется все таким же молодым и сильным. И потому мне не хотелось продолжения. Но Тамлин подошел еще ближе. Медленно, словно давая мне время отойти или убежать, он провел губами по моей щеке. Прикосновение было теплым и невероятно нежным. Всего лишь прикосновение. Тамлин отстранился, я же стояла не шевелясь.

– Однажды… ты получишь ответы на все вопросы, – тихо сказал он, выпуская мою руку и отходя на шаг. – Но не раньше, чем настанет время, когда ответы не причинят тебе вреда.

В его голосе я почувствовала горечь. Наверное, и его глаза сейчас полны горечи.

Он ушел. Только сейчас я поняла, что стою затаив дыхание. Только сейчас, оставшись одна, я почувствовала, как мне хочется его тепла. Его присутствия рядом.

* * *

Впервые за много дней я проснулась в угрюмом настроении. Мне было не по себе после вчерашних признаний. Я чувствовала: в наших отношениях что-то изменилось. Но в какую сторону? Быстро проглотив завтрак, я вышла из дома и зашагала в безопасную часть леса. Мне хотелось подышать свежим воздухом и понаблюдать за игрой света и теней. С собою я не взяла ни холста, ни красок. Только лук, стрелы и подаренный Ласэном охотничий нож. Лес – не сады, оружие лишним не будет.

Мои уединенные странствия среди деревьев и кустов продолжались не больше часа. А потом… лесное зверье и птицы начали стремительно разбегаться. Сюда кто-то шел. Догадавшись кто, я усмехнулась. Еще через двадцать минут я устроилась между ветвей старого вяза и стала ждать.

Зашелестели кусты. Казалось, это ветер потревожил их листву, но я предвидела дальнейшее развитие событий и снова усмехнулась.

Послышался громкий треск, затем – свирепый рев, эхо которого разнеслось окрест, пугая птиц.

Я неспешно спустилась и прошла на полянку. Там я остановилась и насладилась зрелищем верховного правителя, попавшегося в мою ловушку. Он висел вверх тормашками, тщетно пытаясь высвободить ноги. Это не помешало ему встретить меня ленивой улыбкой.

– Жестокая ты девчонка.

– Вот чем кончаются твои попытки подкрасться незаметно.

Тамлин усмехнулся. Я подошла ближе и даже рискнула провести пальцем по его шелковым золотистым волосам, болтающимся на уровне моего лица. Меня восхищало богатство оттенков: помимо чисто золотистых, встречались желтые, коричневые и песочные тона. У меня громко колотилось сердце, и Тамлин наверняка это слышал. Но он сам наклонил голову, приглашая погладить ему волосы, что я и делала с величайшей осторожностью. Он глухо урчал, словно довольный кот. Я воспринимала его урчание ушами, руками, ногами и даже костями. Интересно, а как бы они ощущались, если бы Тамлин крепко прижался ко мне? Подумав об этом, я попятилась.

Тамлин приподнял голову и толкнул туловище вверх. Его коготь легко пропорол стебли плюща, послужившие мне вместо веревок. Я едва не закричала, боясь, что он упадет, но Тамлин ловко перекувырнулся и плавно опустился на ноги. Его попадание в ловушку оказалось простой игрой. Я совсем забыла, кто он и на что способен. Глаза Тамлина сияли от смеха.

– Сегодня тебе получше? – спросил он, подходя ближе.

Я пробормотала что-то невразумительное.

– Вот и хорошо. – Тамлин не особо показывал свое удивление. – Да, возьми еще и это.

Он вынул из камзола сложенные листы и протянул мне.

Закусив губу, я смотрела на три листа с несколькими… стихотворениями. В каждом было по пять строчек. Я насчитала восемь стихотворений. Незнакомые слова бросили меня в пот. Одна я бы целый день ломала голову над их смыслом.

– Только не торопись убегать, как бешеная лошадь, и вопить во все горло, – сказал Тамлин, заглядывая через мое плечо.

Будь я посмелее, прижалась бы к его груди. Его дыхание согревало мне шею и мочку уха.

Тамлин откашлялся и прочитал первое стихотворение:

Мои брови поднимались все выше и выше. Я думала, они вот-вот сомкнутся с волосами. Я недоуменно смотрела на Тамлина. Наше дыхание смешалось. Улыбаясь, он дочитал стихотворение.

Затем, не дожидаясь ответа, он взял у меня листки, отошел на пару шагов и принялся декламировать следующее стихотворение – далеко не столь учтивое, как первое. К концу третьего у меня густо пылало лицо. Четвертое он читать не стал, а протянул листки мне.

– Обрати внимание на слова во второй и четвертой строчках, – сказал он.

«Необычна». «У крыльца». Я посмотрела на второе стихотворение. «Истребление». «Сожжение».