Ему удалось узнать, где живет Анна. Он увидел ее – она оказалась красивой женщиной. В общем, он тоже понравился ей... но роман их стал развиваться в странном направлении, стоило только им перенести свои отношения в реальность.

Оказывается, она врала ему – в ее настоящей жизни все было по-другому. Темные делишки ее бывшего мужа, подозрительные друзья, странные совпадения... Самсон понимает, что серьезные отношения с Анной опасны, но уже не может остановиться...

* * *

Валя очень лихо закрутила сюжет – и любовная история превратилась у нее в настоящее приключение. Любовь-поединок – с неожиданной, ошеломляющей, яркой концовкой. То есть это Вале казалось, что с неожиданной и яркой, а вот Юлий Платонович в пух и прах разругал и концовку.

– И вообще, – капризно произнес он, вытирая слезящиеся глаза тем же платком, – есть известная мудрость: если можешь не писать – не пиши!

– Я слышала об этом, – сказала Валя. – Значит, Юлий Платонович, вы считаете меня совершенно бесперспективной?..

– Резать надо сразу... – пробормотал Истомин, глядя вниз, на свои башмаки. – Да, Валюша, хотите обижайтесь на меня за резкие слова, но я человек прямой и честный, поэтому и скажу: вам этим делом заниматься не стоит.

– Что же, ни в одном издательстве меня не возьмут?

– И не мечтайте... – взмахнул он платком. – Сидите себе дома, занимайтесь домашним хозяйством.

«Откуда он знает? – равнодушно подумала Валя. – Впрочем, это очевидно – таким, как я, ничего, кроме домашнего хозяйства, и не остается...»

– Спасибо, Юлий Платонович, – она взяла свою папку и поднялась из-за стола.

– Так вы не обиделись? – подозрительно спросил мэтр. – А то, знаете ли, если вы начнете на меня жаловаться Леонарде Яковлевне...

– Господи, да за что? – удивленно воскликнула Валя. – Пожалуйста, не думайте, что я буду мстить вам за вашу прямоту! В конце концов, я ожидала такого ответа...

Она солгала.

На самом деле она не ожидала, что Истомин разгромит ее рукопись в пух и прах. Столь жестоко он не громил даже самых бездарных из своих студийцев.

Она не переживала. Чего переживать, если выяснилось, что таланта у нее нет... Зато у нее есть Илья! Человек, который спас ее, который стал ее утешением. Ваня – теперь она знала точно – окончательно ушел из ее жизни, из ее памяти, был выпит до дна. Выплаканы последние слезы. Только Илья. Круг замкнулся...

* * *

Четырнадцатого апреля Станислав Сокольский отмечал свой сорок пятый день рождения. Гостей ожидали в одном из центральных ресторанов, где под банкет был снят целый этаж, поскольку пригласить пришлось множество нужных людей, деловых партнеров, ближайших родственников и друзей, в том числе и друзей жены.

Сокольские стояли на лестнице, у входа в зал, и самолично встречали гостей – так полагалось. Стас был бледный, в роскошном итальянском костюме, злой и безукоризненно вежливый.

– Рад, очень рад, – холодно ответил он на Валины поздравления и сразу же заговорил о чем-то с Ильей – с ним он всегда находил общий язык.

– Валька, золотце! – взвизгнула Лида в сумасшедшем ярко-алом платье. – Ты пришла...

Она оттащила подругу в сторону, принялась ее тормошить.

– Конечно, пришла – я же обещала, – удивленно ответила Валя. – А чего это твой муж – как будто не рад...

– Мы страшно поругались вчера – до сих пор злится! – веселым шепотом сообщила Лида. – Господи, если бы ты знала, какой он жмот – для него сегодняшний банкет, как кость в горле! Но иначе никак нельзя... Ты видела эту толстую корову?

– Какую корову?

– Да его первую жену! Я же тебе говорила, что и она придет... А, ладно, потом покажу.

– А Дима где?

– Ребенка бросили на бабушку – не дело ему на пьянки-гулянки смотреть...

Снизу поднималась еще какая-то пара.

– Ладно, сейчас некогда, – сказала Лида. – Позже поболтаем, после торжественной части. А торт, какой будет торт! – прошептала она едва слышно и затрясла головой, словно не находя слов. – Тс-с, это секрет...

Валя с Ильей прошли в большой зал. Множество столиков вдоль стен, середина с мраморными колоннами пуста. В одном конце зала – огромная барная стойка, а в другом – хрустальный фонтан с рыбками.

Распорядитель показал им их столик.

Гости дефилировали по залу, ожидая начала банкета. Пахло дорогими дамскими духами, нежно играла приглушенная музыка.

– Красиво, да? – спросила Валя.

– Ничего... – равнодушно пожал плечами Илья.

– Ты еще ничего не сказал о моем платье.

– Чудесно. – Он отодвинул кресло, предлагая жене сесть.

– А ты куда?

– Я пока покурю.

Он ушел, а Валя принялась разглядывать публику. Она никого тут не знала. К ней подошел официант с подносом, предложил шампанского.

– Да, пожалуй, – согласилась она. «Напьюсь! – радостно решила она. – Только вот по какому поводу? А, просто так напьюсь!» Стаса Сокольского она в расчет не брала.

Илья вернулся, когда собрались уже все гости.

– Дорогие друзья! – радостно произнес распорядитель в микрофон, выходя в центр зала. – Мы сегодня собрались здесь, чтобы поздравить нашего дорогого Стасика с его юбилеем...

Отдельный длинный стол стоял между колонн, там сидели Стас Сокольский, Лида и ближайшие родственники. Лида издалека помахала Вале рукой, заметив ее взгляд.

– ...И сказать, – тамада повернулся к юбиляру, – что мы все любим тебя. В этот замечательный день позволь пожелать тебе крепкого здоровья, долгих лет жизни...

Официанты бесшумно разносили шампанское. Речь распорядителя была не слишком длинной, но к ее концу гости успели немного устать – как раз настолько, чтобы с энтузиазмом схватиться за бокалы и заорать «ура», едва только были произнесены заключительные слова: «Так за тебя, Стасик!..»

За столом с Валей и Ильей была еще пара – сослуживцы Сокольского второй степени важности. Всякие там генеральные директора и прочие главные бухгалтеры сидели в непосредственной близости к новорожденному.

– Ура!!! – неистово заорали соседи по столу и принялись чокаться. Соседка – веселая интересная женщина лет тридцати – не отрывала глаз от Ильи. Но он сидел холодный, недоступный и смотрел куда-то в сторону.

Воспользовавшись всеобщим шумом и суматохой, он наклонился к Вале и спросил ее:

– Забыл спросить... ты говорила с Истоминым?

– Да, – коротко ответила Валя.

– И...

– Он посоветовал мне заняться чем-нибудь другим.

К микрофону вышел очередной выступающий и тоже принялся петь дифирамбы в адрес Стаса Сокольского. Илья положил себе на тарелку несколько ложек салата – все с тем же мрачным, замкнутым лицом. Ответ жены не удовлетворил его.