– Я уж думал, что в меня больше ничего не влезет, но этот торт... – сладострастно стонал Артур. – Надо спросить Сокольского, где он его заказал!

– Да здесь же и заказал!

– Не люблю сладкое, – тихо признался Илья. – Что ты так смотришь на меня, Валя?

– Ничего. Просто... – растерянно ответила она. – Знаешь, я здорово устала!

* * *

Лида встретилась с Валей ровно через неделю.

Двадцатого апреля было тепло, как летом. Лиде дома не сиделось, ее душа рвалась к прекрасному, к природе...

– Поехали на Воробьевы горы? – предложила она, заехав за подругой на своей маленькой хорошенькой машине, больше напоминающей игрушечную...

– Поехали! – обрадовалась Валя. – Мне как раз делать нечего.

– А Илья где? – с любопытством спросила Лида.

– Где-то на объекте пропадает. Что-то у них там со сроками не получается, вот и работает в выходные.

– А-а... – равнодушно протянула Лида. Валя вдруг вспомнила подслушанный разговор недельной давности, и холодок пробежал у нее между лопатками.

Солнце давно растопило весь снег, и на склонах Воробьевых гор чернела земля, хотя кое-где уже пробивалась и травка. Весь горизонт был затянут дымкой, сквозь которую тем не менее четко прослеживалась панорама Москвы – блестящие луковки церквей, сталинские высотки, стадион, ажурные мосты над рекой...

– Лепота какая! – закричала Лида, подбегая к темным мраморным перилам смотровой площадки. – А, Пирогова?

– Я уже сто лет не Пирогова, – усмехнулась Валя.

– А для меня ты всегда будешь Пирогова! – засмеялась Лида и звонко чмокнула ее в щеку. – Жара-то какая, настоящая жара!

Валя через голову стянула с себя черный свитер. Когда стягивала, заколка на волосах щелкнула, упала вниз. В черных узких джинсах, тонкой черной футболке, с распущенными волосами, она вдруг почувствовала себя совсем юной. Забралась на перила и уселась там, болтая ногами.

– Смотри не упади... – сказала Лида. – Господи, Пирогова, какая же ты худющая... Это все оттого, что не рожала, – с завистью заключила она.

– Ничего, рожу – растолстею, как корова! – засмеялась Валя.

– И не вздумай! – нахмурилась Лида. – Оставайся такой всегда...

– Ты глупая!

– Нет, это ты глупая...

Лида тоже попыталась вскарабкаться на перила, но потом передумала – было жаль нового небесно-голубого костюмчика, который очень шел к ее светлым волосам.

– Триста пятьдесят у.е., – с гордостью сообщила она Вале, подергав себя за лацкан. – Сокольскому сказала, что пятьдесят на распродаже.

– Он поверил?

– Еще как! – хихикнула Лида, и лицо ее приняло мечтательное выражение. – Кто бы мог подумать... А помнишь, какая раньше была бедность?

– Когда?

– Лет пятнадцать назад. Да ты уже забыла... Ходила в тапочках дикого розового цвета, талдомского производства.

– Тапочки были раньше! – не согласилась Валя.

– Ну неважно... Колбаса только двух видов, капустный суп твоей матери...

– При чем тут капустный суп? – удивилась Валя.

– А при том, что я его до сих пор не могу забыть! Он, может, до сих пор мне в кошмарах снится...

– Нормальный был суп, – отмахнулась Валя. Солнце ласкало ей кожу, ветер шевелил волосы. – А Илюшкин желтый «Запорожец» помнишь?

– Да... – пробормотала Лида и судорожно передернула плечами.

– Что, неужели холодно?

– Нет, это нервы. До сих пор не могу прийти в себя после дня рождения Стаса. Сокольский напился в стельку и устроил мне концерт.

– Но теперь-то вы помирились?

– Угу. Он, кстати, завтра уезжает на две недели. И хорошо, хоть немного от него отдохну.

У проходящего мимо торговца воздушными шарами Валя купила один, в виде большого красного сердца, намотала кончик веревки на палец, чтобы он не улетел.

– Лида...

– Да?

– Я тебе не рассказывала, но... Ты знаешь, я видела Ванечку, – вдруг произнесла Валя.

– Легок на помине! – засмеялась Лида. – Ведь совсем недавно мы его вспоминали, да? Он что, назначил тебе встречу?

– Нет, мы встретились случайно.

– Ну и... – с любопытством спросила Лида.

– Что – «и»?

– Что было дальше?

– Ничего, мы просто говорили. Знаешь, он такой... Впрочем, я сама не поняла, какой он, – вздохнула Валя. – То ли изменился, то ли нет... Сначала мы говорили просто как старые друзья – как дела, то да се... Ну как будто ничего и не было. А потом на меня словно что-то нашло – я вдруг стала кричать на него, упрекать...

– Зачем? – тихо спросила Лида, завороженно глядя на Валю.

– Сама не знаю. Просто он не должен был притворяться, что ничего не было! Мы же так любили друг друга, мечтали пожениться...

– А он?

– Ванечка спросил меня, не хочу ли я... ну, словом, не хочу ли я начать все сначала. Во всяком случае, именно так я его поняла...

Лида вытаращила глаза и прижала ладони к щекам.

– О боже... Пирогова... у меня нет слов! Ты согласилась?

– Ты что, с ума сошла! – испугалась Валя. – Конечно, я сказала «нет».

– А почему?

– Почему... По-моему, и так все ясно. Нельзя реанимировать труп, – пожала плечами Валя, глядя вдаль. По Москве-реке медленно плыла баржа, груженная песком.

– Какой еще труп?

– Нашу любовь, вот какой! – несколько истерично засмеялась Валя.

Лида была более чем взволнована. Каблуком она бессознательно выбивала дробь на асфальте.

– Глупый Ваня Тарасов, – сквозь зубы прошептала она. – И куда он раньше смотрел? Эх, надо было тебе надавить на него тогда, нельзя было отпускать его к Марьяне...

– Лида!

– Как было бы хорошо – ты с Ваней, я с... ну это неважно... Все было бы по другому!

Валя с удивлением и страхом смотрела на нее.

«Мы же ничего плохого не делаем».

«Уже сделали!»

Обрывки фраз, некоторые наблюдения – все это определенно продолжало складываться в одну картину. «Ты что, до сих пор любишь Илью?» – хотела спросить Валя, но не смогла. А что, если бы Лида сказала «да»?..

– Лида...

– Что?

– Нет, ничего.

Может быть, лучше ничего не знать... Лента на Валином пальце раскрутилась, и воздушный шар взмыл вверх.

– Ой...

– Валька, растяпа!