– Не навоюются никак, б...и, – было единодушным мнение мужиков в окнах. Глядя, как пожарище окружают машины милиции, а брандмейстеры заваливают густой пеной пылающий остов, они разошлись по спальным комнатам.

Экая невидаль – братва друг друга уничтожает! Естественный отбор. Обыденное дело. Если бы не взрывы в Москве да Буйнакске, да аэробусы в Нью-Йорке, можно было бы вообще не вставать.

Еще через пять-десять минут в окнах остались лишь самые любопытные из жителей микрорайона. Им и удалось при свете фонарей и догорающего пожарища рассмотреть лица милицейских чинов, прибывших на происшествие. Среди усталых и невыспавшихся полковников – VIP-персон ГУВД и спокойных сорокалетних мужиков-»федералов» был один, чьи глаза светились хищным огоньком. Стараясь не выделяться, он стоял в стороне, не вмешиваясь в привычный для такой ситуации разговор о возможных версиях, и курил сигарету за сигаретой. Он уже давно рассмотрел на черной, как уголь, пластине номера машины знакомые цифры и поэтому не испытывал нужды в версиях взрыва.

Желая окончательно убедиться в верности своих размышлений, он прижал к лицу носовой платок и наклонился над изувеченным, обугленным телом одного из пассажиров «Мерседеса». Бросив взгляд на голову и правую кисть руки трупа, он обошел перевернутую машину и приблизился ко второму «погорельцу». Его действия остались без внимания тех, кто стоял неподалеку и рассуждал о теракте, самопроизвольном взрыве и криминальной войне. Под их громкие команды подчиненным «установить личности погибших», «сделать запрос в ГИБДД по номеру» и «начать поквартирный обход» он зашел за угол дома и, нажав кнопки на мобильном телефоне, коротко бросил в трубку:

– Это Земцов. Информацию по последним делам Салеха и Горца – ко мне на стол. Буду через полчаса.

Очевидно, на другом конце возникло недопонимание, так как мужчина, прерывая говорившего, отсек:

– Я знаю, что нужно будет связаться с Кемеровом и Барнаулом! Но ведь я сказал, что буду через полчаса?.. Вот так.

И вернулся к «чинам». Судя по всему, свой служебный милицейский долг они уже выполнили – выехали на место «ЧеПухи» и поговорили о теракте. Распоряжения, отданные подчиненным, глубокий смысл которых заключался в ключевой фразе – «приложить все усилия и раскрыть», прозвучали, пора было по домам. Проявляя чудеса наблюдательности, начальник ГУВД махнул рукой в сторону «Мерседеса»-калеки:

– Земцов, смотри, а номера-то алтайские!

Еще пару месяцев назад начальник ГУВД обратился бы к Земцову по имени-отчеству, но сейчас, когда РУБОП расформирован, а то, что от него осталось, передано в подчинение ГУВД...

– О чем это тебе говорит?

– О том, что «Мерседес» стоит на учете в Алтайском крае, – ответил Земцов, отворачиваясь от порыва ветра, чтобы прикурить очередную сигарету.

«Сыщик, мать...» – думал он, раздражаясь.

– А я бы на твоем месте пораскинул мозгами и сделал вывод о том, что криминалитет из Алтая прибыл на «стрелку» в Тернов!

– Или криминалитет из Тернова повесил на машину алтайские номера, чтобы вы сделали именно этот вывод. – Земцов смотрел куда-то мимо начальника и мыслями находился очень далеко от этого места.

«Волги», «Вольво» и джипы, сонно мигая проблесковыми маячками, повезли своих пассажиров в элитные, спальные районы города. Единственным, кто не торопился домой, был Земцов. Информацию о том, что два авторитетных вора прибыли в соседнюю с Терновской область, он получил еще три дня назад. Мальчики ездили на встречу с думским законодателем. За день до пропажи пасторовского общака они были и в самом Тернове. И вот сейчас они засветились в третий раз, да еще как засветились...

Результаты экспертизы и официального опознания появятся лишь через день-другой, но Земцову не нужна была лаборатория и анализы ДНК погибших, чтобы выяснить их личности. Физические особенности людей, которые постоянно появлялись в его поле зрения, их индивидуальные особенности и привычки хранились в памяти Земцова, как компьютерные файлы. А умение делать выводы от общего – к частному и от частного – к общему, так называемая связь дедукции с индукцией, позволяло из возможных вариантов выбирать верный. Едва прибыв на место происшествия, в отличие от коллег, которые давали указания подчиненным искать свидетелей, первое, что он сделал, – разглядел номер машины. Ни о каком «подвесе» «липового» номера не могло быть и речи. «Мерседес-500» черного цвета с данным номером принадлежал кемеровскому авторитету Захарову Анатолию. Теперь оставалось лишь убедиться, что в машине – Захаров. Но вместо трупа знакомого вора в законе Земцов обнаружил труп Марата Салеха, ближайшего сподвижника Захарова. Лет пятнадцать назад, еще во времена Горбачева, Салеху раздробило на лесоповале фалангу большого пальца левой руки. Палец ампутировали, а поскольку Салех не был предрасположен к регенерации, то за это время конечность вырасти не смогла.

Огромный труп того, что сидел за рулем, также не вызвал у Земцова колебаний относительно установления личности. Зная о «гастролях» Салеха и Горца в соседней области, а также о том, что они появлялись в Тернове, Земцов, обходя машину, желал лишь удостовериться в своей правоте. Он даже не стал присаживаться над останками, увидев на шее жертвы, не тронутой огнем, огромный шрам. Горцу в юном возрасте делали операцию на гортани, и с годами аккуратный послеоперационный шрам растягивался, придавая угрожающий вид и без того не утомленной интеллигентностью особе Михаила Горюнова.

Поэтому, пока милицейские авторитеты «разводили» за «устранение коммерческих конкурентов» да за чеченцев, Земцов лихорадочно соображал, как связаны воедино пропажа общака, гибель авторитетов, оказавшихся в Тернове именно в это время, и... И судья Струге.

А в том, что общак у судьи, Земцов не то что не сомневался... У него не было причин так не думать. Потому что, если логично поразмыслить и представить, что общак не у Струге и не у Пастора, то остается одно – общак у РУБОПа. В свете последних решений – у бывшего РУБОПа. Впрочем, какая разница?! У Земцова или у кого-то из его людей. Это единственное, так как никого другого у банка в тот вечер не было. А это нонсенс. Если бы чемодан с долларами сейчас был в руках Александра Владимировича, вряд ли бы он так нервничал.

Сейчас, глядя на пахнущий погребальным костром остов «Мерседеса», опер не сомневался, что это дело рук Тимура. Сыщик знал ситуацию в преступном сообществе так же хорошо, как и каждый из его представителей. Если бы еще уметь читать их мысли, порождающие изощренные планы... Но экстрасенсом Земцов не был. Поэтому занимался работой не профилактической, а ликвидационной. Боролся с последствиями. Это удел многих оперативников, и опыт здесь ни при чем.

Пастор не мог выступить организатором этого двойного убийства, так как имел авторитет преступника умного, презирающего радикализм в действиях. Это во-первых. А во-вторых, и это главное, зачем ему убивать людей, поддерживающих его корону и одобряющих каждый его шаг? Нонсенс. Ерунда. Пусть о его причастности к гибели Горца и Салеха думает этот полковник из ГУВД. Умертвить приезжих авторитетов, переводя русло течения событий в сторону Пастора, мог лишь Тимур. Ему, как никому, было выгодно это из ряда вон выходящее событие в жизни российского криминала. Все плохо у Пастора, и пусть вся братва это видит. Сначала пропадает общак, потом в его городе погибают уважаемые люди. Смотрите, братва!