У вахты чуток сдрейфила: страшновато, а вдруг это и не сны были? И, не заходя в лабораторию, шмыгнула наверх в Петровскую галерею, загадав: если Пётр на месте, все будет хорошо.

Пётр сидел такой, как всегда, задумчиво созерцая вечность.

Маргарита Владимировна с облегчением выдохнула, перекрестилась и уже совершенно спокойная пошла в лабораторию.

Котофанка Галя дошла до конца документа, закрыла файл, потянулась.

Спина затекла, глаза слезились, но она все равно тихонько радовалась, что пришла на работу так рано и успела, наконец, доделать то, что никак не могла закончить вот уже вторую неделю.

В своей изолированной цокольной каморке она не слышала ни сирены сигнализации, ни топота патрулей, соответственно, и понятия не имела о грандиозной шумихе, накрывшей Эрмитаж на рассвете. Включила чайник – можно, наконец, и перекусить, откинулась в кресле, отдыхая.

– Галя, тук-тук, можно к тебе? – за дверью, смущенно улыбаясь, стоял Теймураз, эрмитажный плотник, одетый не в рабочую спецовку, а в новые черные брюки и новый же голубой пуловер, из-под которого выглядывала белая рубашка.

– Заходи! – Галя снова обрадовалась, что успела закончить работу. – Чаю хочешь?

Теймураз обладал тремя достоинствами: золотыми руками и полной безотказностью. За это в Эрмитаже его любили все. А Теймураз любил кошек. Это и было его третьим достоинством. Чуть ли не ежедневно он угощал подвальных обитателей молоком. Приносил разливное в бутылке и обходил по очереди кошачьи миски. Сегодня в одном подвале, завтра в другом.

– Спасибо, я уже завтракал, у меня к тебе серьезное дело. – Обычно серьезные дела были у сотрудников к Теймуразу, он же никогда ничего ни о чем не просил, по крайней мере, Галя о таких случаях не знала. – Помощь нужна, – стесняясь и краснея, сообщил он.

– Денег до зарплаты? – сообразила Галя, уже доставая кошелек.

– Нет, нет, что ты! – Теймураз покраснел еще больше. – Мне кот нужен.

– Кот??? – Галя даже присела от неожиданности. – А! Поняла! Котенка домой взять хочешь! – Теймураз замотал головой – нет. Да и куда ему котенка – в общежитскую комнату на пять коек? Тоже, придумала. – Кот, значит. Какой? Зачем?

– Брат сегодня женится. Праздник.

– А я думаю, что ты такой нарядный, теперь понятно.

– Кот на свадьбу нужен.

– Обычай у вас какой, с котом связанный? – Галя уже разливала чай. – Как у нас, кошку первой в дом пускаете? Или другое что, расскажи!

– Нет, мне для фотографии надо. Брат сказал, у вас на свадьбах обязательно с котом фотографируются на счастье. Он же таксистом работает, говорит, как свадьба на набережную приезжает, так молодые обязательно с котом снимаются.

Галя расхохоталась:

– Да нет никакой такой традиции! Это наша святая троица – Василий, Трофим и Мартин придумали. От них все пошло. Нравится им, понимаешь? Фотомодели хвостатые! Позавтракают – и на работу. Так что если твой брат на набережную с невестой приедет, они точно там будут. Любого выбирай.

– Нет, Галя, четно скажу: брат по городу кататься не будет, они в мечеть поедут. Там хотят с котом сфотографироваться. Поэтому и прошу. Я обратно привезу, не потеряю! Накормим-напоим, честное слово!

– Тёма, а кто их в мечеть с котом пустит? Вообще первый раз про такое слышу.

– Как это – кто пустит? А кто не пустит? Кошка – любимица Пророка, у нее даже в раю свое место рядом с Мухаммедом. Ей, единственной, разрешено входить в мечеть.

– Да что ты! – Галя всплеснула руками. – Вот те на! Никогда не слыхала.

– Это потому что вы хадисы не читали, книги такие, где о жизни Пророка рассказывается.

– Как наша Библия, что ли?

– Не знаю, я вашу Библию не читал, но если там тоже про Пророка, тогда – да.

– Тоже, тоже, – кивнула Галя. – Ну-ка давай, расскажи еще, что там ваша религия о кошке говорит? У нас в Библии про кошку – ни слова! А у вас – любимица Пророка, значит?

– У Мухаммеда была любимая кошка – Мусса, один глаз голубой, другой зеленый. Сама белая, как хлопок. Пророк ее очень любил, даже во время проповедей держал на руках, она ему силы придавала. Говорил: кошка как пастырь, молитве не мешает, а помогает. Если кошка на его одежде засыпала, он никогда ее не тревожил, а однажды, когда он вместе с ней на скамейке сидел, Мусса на его халате заснула. Что делать? Ему на молитву срочно надо! – Теймураз воздел руки к потолку. – Пророк – раз ножом, и полу халата отрезал. Чтобы кошку не разбудить. Вот как уважал. Она его однажды от змеи спасла. Змея спряталась на потолке и готовилась напасть, кошка ее первой увидела, прыгнула и придушила.

– Ты смотри, – поразилась Галя, – я и не знала, что кошки на змей могут охотиться, думала, только мышей ловят.

– Что вы, Галя! У нас, когда землетрясение было, кошки людей будили и силком из дома выгоняли. Кто послушался – живым остался.

– Чудеса! Теперь понятно, почему я так кошек люблю, – Галя хлопнула себя по лбу, – у меня же бабушка – татарка. Ладно, раз такое дело, бери кота. Какого хочешь.

– Я Мартина хочу, – Теймураз поднялся. – Он самый лучший.

– Это почему? – удивилась Галя. – Василий на снимках солиднее выходит, он и крупнее, и пушистее.

– Нет, мне Мартин нужен. У него на лбу знак Пророка.

– Знак Пророка? Это пятно белое, что ли?

– Ну да, оно как буква М, Мухаммед, значит. Таким кошкам у нас особый почет.

– Слушай, а ведь точно – М! Мы же из-за этого даже хотели его Мишкой назвать, но Мишка уже был, поэтому придумали «Мартин». Да бери, ради бога! Когда в мечеть?

– В двенадцать.

– Тогда его поймать заранее надо, чтоб на фотосессию не слинял. Сейчас позавтракаю, а то я тут с ночи развлекаюсь, да схожу в подвал. Они раньше одиннадцати не уходят, а сегодня еще и дождь, если не кончится, скорее всего, вообще не пойдут. Так что жди, принесу.

Теймураз, совершенно счастливый, ушел. Галя допила чай, подхватила пакет с кошачьими вкусняшками (сама сушила им вкусные белые сухарики) и направилась в подвалы.

В подвалах царили тишина и пустота. Пустые кюветы, нетронутые, полные еды, миски, ни звука, ни шороха.

Галя не то чтобы удивилась или испугалась – не поняла. Где все? Перешла из одного подвала в другой, потом в третий, четвертый – никого. В пятом показалось, что из-за угла мелькнул белый кошачий хвост, подошла ближе – пусто, ошиблась.

Что за ерунда? Где кошки? Поспрашивала рабочих во дворе – никто не видел

– Дождь же, сидят по своим норам.

– Так нет никого в норах!

– Позови. Они тебя по голосу знают.

Вернулась в Большой Кошачий, долго выкликала «Кис-кис! Пуся! Бихар! Василий!», все клички перечислила, ни один не отозвался. Как сгинули. Вот тут Галя перепугалась. Жуть какая-то… Без кошек Эрмитаж чувствовался совершенно пустым. Несмотря на милицию, охрану, сотрудников, туристов. Все люди как будто бы стали декорациями, немыми, картонными, убери – ничего не изменится.