Может, показать это место Белому? Рассказать?

Я бросил еще один взгляд на сердца, прежде чем отправиться обратно.

Расскажу. Вот только сначала Дамир проверит его подноготную. И не все.

Вообще, надо было сделать это раньше, но все как-то недосуг. Ну ничего, скоро о мальчишке я буду знать даже больше, чем он сам. Тогда, в пыточной, Лист был прав: мои дознаватели свое дело знают.

— И? — спросил Черный, стоило мне закрыть двери.

— Все как всегда, — кинул взгляд на оборотомер. — Пошли спать, утро через три оборота, а я еще не ложился.

Тивор кивнул, и серые стены отразили эхом наши удаляющиеся шаги.

А ночью мне снова приснились лунное дерево и гранатовый сок, только в этот раз плод протягивала девушка. Я не запомнил черты лица, не увидел цвета волос, не обратил внимания на рост. Только руки: удивительно тонкие кукольные запястья и длинные изящные пальцы. Только запах стекающего вниз по этим рукам гранатового сока. Все.

Хотя нет. Не все. Невероятным образом, совершенно непонятным, она напоминала мне стеклянную танцовщицу, стоящую у меня в кабинете. Подаренную не-помню-кем-не-помню-когда, а сейчас нашедшую свое призвание в качестве пресса для бумаг. Странными коридорами иногда водит нас сознание. Очень странными.

Я встряхнулся, застегивая на рубашке последнюю пуговицу.

Белого не было, скорее всего мальчишка думал, что я все еще сплю.

Кровать в его комнате выглядела так, будто по ней пронесся ураган, в кресле был аккуратно сложен чистый плащ, на спинке висела маска. Сам хозяин комнаты, судя по звукам, был в душе.

Я уже успел позавтракать, просмотреть бумаги, доставленные секретарем, а страж все никак не мог наплескаться. Терпение никогда не входило в число моих добродетелей.

— Лист, даю тебе еще три луча, после чего велю перекрыть воду во всем крыле! — проорал я, приближаясь к двери. Послышался какой-то невнятный шум, словно что-то тяжелое упало, потом сдавленный отборный мат. Нервы? Не замечал за ним раньше такого. До истории с эльфами, по крайней мере, точно. А еще эта кровать…Терпеть не могу незастеленную кровать.

Дверь слегка приоткрылась, в проеме показалась бледная рука.

— Плащ и маску, будьте добры, — голос звучал глухо, как сквозь толщу воды, но ровно и спокойно.

— Ты думаешь, что сможешь меня удивить?

— Плащ и маску, — он нетерпеливо тряхнул рукой.

— Да ради Астраты, — в два шага я оказался возле кресла и взял требуемое. — Держи.

Длинные пальцы быстро ухватили одежду, и девчачья рука скрылась в проеме, а следом беззвучно закрылась дверь. Глаза девчачьи, запястья тонкие — недоросток какой-то. Может, мальчишка того-этого?..

— Мой рабочий день начинается через пятнадцать лучей, — он оперся плечом о косяк, кинул быстрый взгляд на оборотомер и сложил руки под грудью.

— Ты мужеложец? — я проигнорировал фразу стража, озвучив свой вопрос, глаза мальчишки чуть не вылезли из орбит.

— Ээээ, нет, князь, я не по этой части. Но, если хотите, у меня есть знакомый…

— Совсем обалдел?

— Когда проснулся, признаков вроде не наблюдалось, хотя теперь даже не знаю, — он все еще продолжал таращиться на меня. — Или вы для эльфов интересуетесь? Говорят, у них это в порядке вещей.

— Не надо никого не для кого искать. Просто некоторые факты заставляют задуматься, — я сел обратно к столу, наливая в чашку еще сока.

— Это какие такие факты? — сощурился Лист, настороженно опускаясь напротив.

— Глаза у тебя девчачьи, руки тонкие, в душе по полдня торчишь, плащи каждый день меняешь, губу закусываешь иногда просто как женщина, когда зеваешь, рот не кулаком, а ладонью прикрываешь…

— Все-все, ладно, понял я, — перебил меня страж. — Во-первых, я просто чистоплотный; во-вторых, глаза, руки и мое сложение — наследственность, с которой я ничего поделать не могу; в-третьих, я же с актерами одно время жил, вот и понахватался всякого. И потом вам-то какое дело? На ваши ум, честь и совесть я не претендую.

— Интересно просто, — пожал я плечами, стараясь отойти от тирады мальчишки и не смотреть на эту вурдалакову кровать. Неужели так сложно застелить?

— Нет. Я не мужеложец, — он расслабленно откинулся на спинку, наливая себе в чашку чай и принимаясь за омлет. — И вы поднялись в такую срань и заявились ко мне, только чтобы задать этот вопрос?

— Ты такой остроумный… особенно по утрам, — фыркнул я, пододвигая к нему папки с материалами. — У нас сегодня много дел. А это тебе от начальника городовых.

— Как-то мало, — нахмурился Лист.

— Остальные три ящика в моем кабинете.

Страж подавился следующим глотком чая:

— Вы издеваетесь?

— Да. Но ящика действительно три и они действительно в моем кабинете. Времени у тебя суман. Изучай.

— Иногда я понимаю, почему вас ненавидят, — пробухтел он себе под нос. — А с эльфами что?

— Пока ничего. Лукас вчера от моего имени принес им искренние извинения и пятипроцентную скидку на следующую партию товара. Группа «береги-природу-мать-твою» еще изволит отдыхать.

— А лжегородовой?

— Будет отправлен назад в Ненна, как только мы переловим тех, кто прибыл с ним в столицу.

— А Селий?

— У тебя сегодня день вопросов? — бровь поползла вверх.

— Я даже не разогрелся еще, — в том же тоне ответил мальчишка, намазывая масло на хлеб. Белая маска самодовольно кривилась в улыбке. — Так что там с советником?

— Ждем с минуты на минуту.

— Что-то мне подсказывает: он первый на очереди, послы потом?

— У, какой ты догадливый, погладь себя по голове и возьми с полки пирожок.

— Князь, а вы спали хорошо? — спросил он с набитым ртом.

— С чего вдруг тебя интересует качество моего сна?

— Ну я же отвечаю на ваши идиотские вопросы, почему бы и вам не пойти мне на уступки?

— Нормально я спал. Опять сон видел.

Мальчишка меня сегодня раздражал. Я сам не мог понять чем. То ли спокойствием, то ли абсолютной непрошибаемостью, то ли нежеланием вести себя так, как я того ожидаю. Но раздражал неимоверно.

— А долго?

— Оборотов пять.

— Ага, — кивнул страж, сделав для себя какие-то выводы.

— Что «ага»?

— Да все пытаюсь понять, за что вы так жаждете утопить меня в своем сарказме. Оказывается, вы просто недоспали.

— Тьфу!

Я скрестил руки на груди и принялся в упор его разглядывать. Лист продолжал спокойно жевать, прихлебывая чай маленькими глоточками и не обращая на меня ровным счетом никакого внимания. Басенка о том, что Белый действительно какое-то время провел среди уличных актеров, начинала все больше походить на правду.