— Чушь какая-то, как это «плавнее»?

Я с сожалением смотрела, как поплавок зацепился за корягу.

Новый деревянный поплавок, новая приманка, а результат… Может, и правильно, что он никогда не ловил рыбу?

Через пол-оборота бесплодных усилий и попыток растолковать князю хотя бы основы сплюнула на землю, установила свою удочку на рогатину и направилась к Кристофу.

— Давайте попробуем так, — я обошла его сзади, положила свои руки поверх его, сжала пальцы. — Отводите назад, как при замахе.

Он послушно все выполнил.

— Не напрягайте слишком плечи и локоть так высоко не задирайте.

Слегка надавила на его локоть. Кристоф покорно опустил руку и как-то слишком глубоко вдохнул. Такое простое действие, а я теперь прижимаюсь к мужчине, как к любовнику, и дрожь бежит по телу, и растекается по венам пламя. И он застыл, скованный, как статуя, но обжигающий, как летнее солнце. Почему-то склонил голову и сосредоточенно рассматривает наши руки.

Нужно собраться.

Глубокий вдох, бросок — и поплавок с легким всплеском приземляется на водную гладь. Еще один глубокий вдох, прежде чем отойти от него.

— Вот, — голос хриплый, — так, — договариваю, лишь прочистив горло.

— Какие тонкие у тебя запястья, — князь не отводит взгляда от моих опущенных рук. А в лицо словно воды ледяной выплеснули. Идиотка.

— Обычные. Я просто худой от природы. Вы поняли?

Вампир медленно переводит взгляд на меня, будто ему тяжело поднять голову.

— Да.

Мы рыбачили до полудня. И энтузиазм князя рос прямо пропорционально количеству выловленной им рыбы. Получалось у него теперь не просто хорошо, но здорово. Что ж, новичкам везет. А еще каждый раз мужчина радовался, как ребенок, снимая с крючка очередного пескаря. У него горели глаза и кончики губ подрагивали от едва сдерживаемой улыбки, вызывая непривычные, непонятные чувства.

А вот у меня выходило откровенно не очень, голова была забита абсолютно другими мыслями и фактами.

Факт номер раз: я хочу князя.

Факт номер два: князь начинает мне нравиться как князь.

Факт номер три: князь начинает мне нравиться как вампир.

Факт номер четыре: князь начинает мне нравиться как мужчина.

Факт номер пять: со всем этим мне нужно что-то срочно делать.

Факт номер шесть: я абсолютно не знаю что.

Факт номер семь: рыбалка была плохой идеей. Очень. Плохой.

— Ученик превзошел учителя, — самодовольно улыбнулась моя проблема, выводя меня из раздумий.

— Новичкам везет, — пожала я плечами, поправляя закрепленную на луке седла корзину.

— Как скажешь, Лист, как скажешь, — его усмешка стала шире. Я фыркнула. Мужчины.

Рыбу мы доставили на кухню, Кристоф светился, аки медный чайник, повариха, принявшая корзину, впала в ступор, замерли на своих местах поварята, даже посудомойки застыли. А князь, ничего не замечая, попросил тут же почистить и приготовить ему его же улов и вышел, оставив присутствующих приходить в себя.

Тихо посмеявшись, я направилась следом.

— Загляни ко мне, как переоденешься, — кинул он через плечо.

— Да, князь.

Когда зашла, Кристоф сидел в кресле, закрыв глаза.

— Надо будет как-нибудь повторить, — поднял он на меня взгляд.

— Как скажете, князь, — я кивнула.

Вампир замолчал. Замолчал, казалось, подбирая слова.

— Я… Не сочти наглостью…

Что опять?

— Слушаю.

— Отдай мне удочку, — вдруг выдал Кристоф совершенно, на мой взгляд, непонятную просьбу.

Я тут же полезла в пространственный мешок и вытащила требуемый предмет.

— Без проблем.

— Спасибо, — искренне поблагодарил князь.

Да что с ним такое? Или это со мной? Почему складывается чувство, что Кристоф благодарит за все что угодно, но не за дурацкую удочку?

— Ты можешь идти, обедаем внизу, через пол-оборота. Пескарями, — снова улыбнулся вампир.

Я вышла, качая головой. За этот еще даже неполный день князь смеялся и улыбался больше, чем за все время, что я провела в роли его Белого стража. Еще один факт. И как к нему относиться и надо ли вообще обращать на него внимание, решить не получалось.

Остаток дня прошел так же непонятно.

Кристоф, по своему обыкновению, не стал запираться в лаборатории, не ушел в кабинет, не принимал советников, не решал важные государственные проблемы, ни с кем не разбирался, ничего не выяснял. Он впервые на моей памяти обедал в малой столовой со мной и проснувшимся Тивором, рассказывая последнему, откуда именно на столе появились пескари. Тивор хохотал и очень хитро косился в мою сторону, я этих взглядов старалась не замечать.

После обеда князь выразил желание погулять по саду, тоже впервые на моей памяти, потом он читал. Тот самый манускрипт на древнезмеином, периодически выписывая что-то, периодически что-то пытаясь произнести вслух.

Ужин прошел так же тихо, а после него Кристоф отправился в свой зверинец проведать зверушек. Он тыкал в каждую пальцем и рассказывал мне о ее характеристиках. Тварюшки были разными: ядовитыми и не очень, маленькими и большими, водоплавающими, крылатыми, подземными, на любой вкус, цвет и размер. Я разглядывала, запоминала и не переставала удивляться. Это сколько же нужно потратить сил и времени, чтобы вывести хотя бы одну? Сколько терпения и упорства? Как вообще можно было додуматься до ядовитых золотых рыбок и белого, словно первый выпавший снег, степного лиса.

— А это, — он показал на последнюю клетку, — моя гордость, его перья содержат смертельный яд, голос способен разорвать барабанные перепонки, а видит добычу он с расстояния в двести взмахов[1].

Я перевела взгляд и застыла.

В огромной клетке сидел черный ястреб. Большой, сильный, хищный. Темный, как ночь, красивый, как гномий клинок, и такой же опасный. Стоило ему заметить князя, он начал нетерпеливо перебирать лапами.

— Засиделся? — Кристоф открыл клетку и протянул внутрь руку. Птица сделала аккуратный шаг. — Можешь его погладить, — кивнул мужчина, когда ястреб устроился, — только кончики перьев не трогай.

Я задержала дыхание, пока пальцы в перчатке скользили вдоль гладких перьев. Он был теплый, мягкий… И смотрел удивительно умными золотыми глазами. Жаль, нельзя ощутить его голой рукой. Очень жаль.

— Он великолепен, — прошептала я.

— Ты еще всего не видел, — усмехнулся князь и выбросил руку вверх. Ястреб взвился стрелой, с сумасшедшей скоростью, а через вдох уже скрылся из виду. — Ригон будет летать до утра, а потом вернется в клетку. Оставь на ночь окно открытым.