Все остальные закивали. Наверное, вид у меня был растерянный, потому что девушки засмеялись.

– Ну естественно, мы давно все знаем! Это каждому ясно! Он как придет к тебе – ты вся светишься, – сказала Лина.

Я ужаснулась. Неужели и Мадам тоже обо всем известно? Я спросила приятельниц, но те лишь пожали плечами. Если Мадам догадывается, мне необходимо вести себя поосторожнее. А лучше предупредить Санджива, чтобы больше не приходил, иначе у него будут неприятности. Я решила сказать ему, как только увижу, однако стоило ему зайти ко мне в комнату – и я уговаривала себя не прогонять его, в самый последний раз. Во всем виновата любовь. Из-за нее я забывала все на свете.

Санджив сказал, что приходить ко мне каждый день ему не по карману, поэтому он навещал меня по средам. Он всегда приносил мне красную розу, и следующие шесть волшебных часов мы проводили вместе. Санджив подарил мне «Гитанджали», сборник стихотворений Рабиндраната Тагора, и при каждой нашей встрече читал мне вслух по одному стихотворению. Когда Санджив уходил, я, желая сохранить воспоминания об этой ночи, клала розу на страницу со стихотворением. Мы не признавались друг другу в любви – ведь что еще, как не любовь, заставляло кровь быстрее струиться по венам, что еще наполняло душу блаженством? Так прошли двадцать недель: мы жили, открыв себя музыке, поэзии и тишине. И вот однажды, когда чудесная музыка стихла, Санджив сказал, что мечтает показать мне другой мир, непохожий на тот, в котором я жила. Я возразила, что это лишнее.

– Я уже видела тот мир – Тара показывала мне его. Хотя сейчас, спустя четыре года, мне кажется, будто все это было во сне.

– Мне все равно хочется забрать тебя отсюда. Давай сбежим! – прошептал он, с тоской глядя на меня.

Даже думать об этом было опасно, и мне хотелось, чтобы он отказался от этих мыслей, ставивших под угрозу и наши жизни, и мирок, построенный нами в этой комнате. Впрочем, мне, видимо, и самой этого хотелось, потому что я не предупредила Санджива и своими страхами с ним делиться не стала. Хотя он, скорее всего, и так все понимал. Уверена, он слышал о несчастных женщинах, которых за попытку бежать забивали насмерть. Я рассказала ему о Сухане, но Санджив лишь улыбнулся, словно ничуть не боялся, и когда я посмотрела ему в глаза, то мой страх тоже испарился. Стены обманчивого счастья, которыми мы окружили себя, надежно защищали нас от опасности и страхов.

Мы придумали план побега. На протяжении долгих лет мне разрешалось выходить из борделя лишь раз в месяц – мы с другими девушками сопровождали Мадам на рынок. Но в таких случаях за нами всегда присматривали охранники. И я никогда не забывала о том, что они сделали с Жасмин, Майей и другими беглянками.

А сейчас я сама продумывала план побега. Разглядывая себя в зеркало, я видела в глазах храбрость, подобную той, что заметила во взгляде Жасмин перед тем, как девушку убили. В голове звучали ее последние слова: «Иногда лучше один раз набраться храбрости, чем всю жизнь прожить трусом и рабом». В тот момент я поняла, что люблю. Любовь избавляет тебя от страха, не позволяет утонуть, лишает всякой осмотрительности. Я впервые в жизни не боялась умереть.

С Мадам Сандживу удалось договориться.

– Мне хотелось бы сводить ее на ярмарку в пятницу, – сказал он.

Я смотрела на них с лестницы, и Санджив казался мне удивительно храбрым. Мадам сунула в рот паан и принялась тщательно разжевывать его, в упор глядя на Санджива.

– Санджив-бабу[59], – проговорила она наконец, – твой отец богатый человек, и лишь поэтому я разрешаю тебе здесь бывать. Я знаю, даже если ты сам не заплатишь, то он не поскупится и постарается сберечь твое доброе имя. Сын уважаемого бизнесмена – и в такой грязной дыре. Страшно представить, какие слухи поползут! А ты хочешь с Муктой на людях показаться. Нет, это уж слишком.

– Почему? Я же прошу отпустить ее всего на одну ночь. А на следующее утро приведу обратно. Вы ведь знаете – плачу я всегда заранее. Если хотите, могу заплатить вдвое. – В голосе Санджива послышалось отчаяние.

Мадам испытующе посмотрела на него, и я решила было, что теперь Сандживу не избежать неприятностей. Но, к моему удивлению, она кивнула и сказала, что отправит с нами двух охранников. Когда Санджив ушел, Мадам пришла ко мне в комнату и, обхватив мое лицо своими грубыми ладонями, проговорила:

– Чтоб ты знала – я тебе доверяю. Ты, в отличие от других девочек, не дерешься. К тому же ты работаешь на меня уже несколько лет. И ты помнишь, что тебя ждет, если попытаешься выкинуть какую-нибудь глупость.

Она говорила, а я представляла, как мы с Сандживом заживем, представляла наш дом и наших детей. Какой-то тихий голос предостерегал меня, нашептывая, что доверять Сандживу не стоит, что он такой же, как и все остальные мужчины. «Очарование любви – обман. Пройдет время, и оно испарится», – говорила мне Сильвия. Но я не слушала.

Любовь, которую я так отчаянно ждала, нашла меня – в этом я не сомневалась.

– Ты слышишь меня? – раздался совсем рядом окрик Мадам.

Я кивнула. Конечно же, я ничего не слышала.

Мы распланировали все с величайшей тщательностью, продумали каждую мелочь, чтобы беспрепятственно улизнуть от охранников и сбить их со следа. А потом наступил тот вечер, похожий на песчаную бурю, из-за которой все происходящее виделось мне будто сквозь пелену. Разум мой был скован страхом.

Санджив обнял меня за плечи и проговорил:

– Если будешь бояться, они догадаются, что мы что-то затеяли.

Я мрачно кивнула, и мы вышли из борделя. За нами шагали двое охранников. На ярмарке я притворялась беззаботной, мы катались на аттракционах и смотрели на визжащих от восторга детей на карусели. Взглянув вниз с чертова колеса, я увидела охранников: те стояли в толпе родителей, высматривающих наверху своих чад. Все шло по плану. Сперва нам надо было убедить наших стражей в том, что мы наслаждаемся праздником, чтобы они расслабились и отвлеклись. И тогда мы, улучив момент, сбежим от них.

Затем мы собирались отправиться к другу Санджива и на какое-то время затаиться, там никто и не подумал бы нас разыскивать. А потом, переждав, мы доберемся до Дели. Санджив уже съехал со своей съемной квартиры, а в Дели мы решили остановиться у другого его приятеля, пока будем подыскивать себе жилье. Главное – скрыться от охраны, убеждала я Санджива, а искать меня по всей стране владельцы борделя не станут.

С чертова колеса все ощущалось каким-то нереальным – звездное небо, колесо, будто бы приближавшее нас к побегу, и внезапное ощущение силы. Оказавшись внизу, мы спрятались в толпе, так что охранники потеряли нас из виду, и двинулись к выходу.

Там мы укрылись возле одного из аттракционов. Детский смех, громкая болтовня взрослых, в воздухе висел запах фритюра и мороженого. Высматривая нас в толпе, охранники расталкивали публику и продвигались вперед. Сердце мое екнуло, меня сковал ужас.