– Да, – снова всхлипнула старушка. – Павел давно работает на Лопатина. А тому принадлежит этот санаторий. Но когда он направлял нас к Валерию Кузьмичу, то об этом и речи не шло.

– А при чем тут Валерий Кузьмич?

– Валерия Кузьмича сюда тоже устроил Павел. Галя попросила своего племянника об этой услуге.

И видя, что Мариша не до конца понимает, старушка принялась объяснять ей:

– Валерий Кузьмич служил вместе с моим покойным мужем. Помните, я вам об этом рассказывала?

– Да, помню.

– Ну так вот, когда Валерий Кузьмич вышел в отставку, он сильно затосковал по службе. Даже к бутылке прикладываться начал. Человек буквально не мог без работы. И я попросила Галю, а она, в свою очередь, попросила Павла, чтобы тот куда-нибудь пристроил Валерия Кузьмича. Ну, вот он его и определил в этот санаторий.

– Значит, вы тут все друг с другом знакомы?

– Мы уже не первый год отдыхаем в «Солнечном береге» почти бесплатно. Но прежде все выглядело как помощь любящего и внимательного племянника своей тетушке и ее ближайшей подруге. А тут… Мы сначала не хотели, отказывались. Павел накричал на нас!

Нина Сергеевна выглядела такой потерянной и несчастной, что Мариша на минуту даже ощутила укол жалости. Это каким же негодяем надо быть, чтобы притеснять бедных старушек, вся вина которых заключается в том, что они привыкли жить на широкую ногу, а после смерти своих мужей вынуждены были начать считать копейки.

– Эти недели в «Солнечном береге» были для нас словно лучик света! – подтвердила Нина Сергеевна мысли Мариши. – Мы с Галей так ждали, когда снова поедем в «Солнечный берег»! Конечно, в сезон тут все места заняты. Но мы рады и тому, что в конце весны еще такого наплыва отдыхающих нету и мы можем пожить тут за десятую часть стоимости путевки.

– Десятую часть?

– Мы оплачивали лишь себестоимость нашего отдыха! Практически хозяин санатория ничего на нас не зарабатывал.

– Но и убытка ему от вас тоже не было, – пробормотала Мариша. – Ловко! Выходит, господин Лопатин кладет себе в карман девяносто процентов тех денег, что платят ему отдыхающие? Очень неплохо для легального предприятия. Но только объясните, почему вы говорите, что вас заселял Валерий Кузьмич? Разве администратор тут не Зоя Ивановна?

– Так-то оно, конечно, так, душенька, – закивала головой Нина Сергеевна. – Только Зоя Ивановна занимается общим потоком. Теми, кто платит за свое пребывание живые деньги. А всех прочих, кто приходит от хозяина санатория, заселяет… верней, теперь уж, наверное, правильнее будет сказать, заселял Валерий Кузьмич.

– Но вами занималась Зоя Ивановна. Я это видела.

– Правильно. Она в курсе происходящего. Но те, кто приходит от хозяина, – это не ее забота, а Валерия Кузьмича. В тот раз она сделала для нас исключение, потому что хорошо нас знает.

– Погодите. Как это понять, «приходит от хозяина»? И каких это прочих?

– Ну, голубушка, вы же понимаете, что не все отдыхающие тут заплатили живые деньги. Некоторых хозяину приходится заселять, так сказать, по знакомству. Как прежде говорили, по блату.

– И с таких он денег не берет?

– Почти не берет. С нас вот Павел взял десять процентов. Хотя теперь я уж и не знаю, что и думать. Возможно, эти деньги Павел просто положил себе в карман!

Выпад был сделан в сторону Галины Ермолаевны, застывшей возле окна. И та вызов приняла. Развернувшись в сторону подруги, она гневно сверкнула на нее глазами:

– Ты что такое говоришь, Нина! Как ты можешь обвинять Павла в том, что он нас обкрадывал. Меня обкрадывал! Да мальчик во мне души всегда не чаял! Как сейчас помню, приходят они с матерью к нам с мужем в гости, ботинки у Павлика драные, пальтишко плохонькое, я ему всегда в карманы шоколадных конфет клала. Они с матерью шоколад и мандарины только на Новый год у нас в гостях и видели!

Ага, значит, Павел вырос в бедности. И наверняка он затаил обиду, а то и злобу на богатую тетушку, которая отделывалась от них с матерью подачками. «Мишка на севере» – это, конечно, хорошо и здорово, но когда в ботинках хлюпает, а куртка давно порвалась, шоколад в кармане воспринимается уже как настоящее издевательство.

Действуя из лучших побуждений, Галина Ермолаевна раз за разом наносила племяннику жесточайшую обиду. И возможно, став взрослым, Павел решил частично отплатить тетушке ее же монетой. Почему бы и не пощипать ее немножко? Пусть на собственной шкуре почувствует, каково это, быть бедной и находиться в зависимом положении от богатой родни.

Между тем Марише было уже все ясно. И оставив старушек свариться между собой, она двинулась в сторону выхода. Но у дверей замерла и, обернувшись, спросила:

– Скажите, дамы, а вы ничего не слышали по поводу объявившейся в наших краях русалки?

Старушки-подружки ненадолго замерли, а потом Нина Сергеевна осторожно сказала:

– Да, слухи какие-то на этот счет ходят.

– Это полная ерунда! – отрезала более решительная Галина Ермолаевна. – Всем известно, что русалки и прочая нечисть – это выдумки!

– Но ведь ее видели. И не один человек, а много.

– Много ты понимаешь, Нина!

– Достаточно, чтобы смекнуть, сюда я больше никогда не поеду!

Нет, старушек русалка совершенно не интересовала. У них был повод для ссоры поважнее. И не обращая больше внимания на Маришу, они с упоением принялись обсуждать племянника Галины Ермолаевны – Павла.

Вернувшись к себе в номер, Мариша взяла телефон и снова позвонила Артему.

– Мне нужно досье на одного типа! – твердо произнесла она. – Ты должен мне помочь!

– Досье? Так сразу и досье?

– Да, и поторопись. Мне кажется, что этот тип замышляет против меня недоброе.

– Что? – поразился Артем. – Против тебя? А Смайл знает?

– Нет, – злорадно произнесла Мариша, настроение у которой внезапно резко изменилось. – Ничего он не знает.

Теперь она уже не боялась, что Смайл примчится к ней. Когда стало ясно, что муж вне зоны досягаемости, Марише, наоборот, отчаянно захотелось, чтобы он был тут, рядом, оберегал и опекал ее. Какого черта вообще происходит в их жизни? Она ждет ребенка, а муж болтается даже неизвестно где!

– И вряд ли Смайл теперь уже узнает, – добавила она.

– Что ты еще натворила?

– Я тут решительно ни при чем! Телефон у Смайла выключен вот уже третий день. Я ни сама не могу связаться с ним, ни он мне не звонит.

– Какое безобразие!

– Безобразие, – согласилась с ним Мариша. – Особенно в свете происходящих вокруг меня событий.

– Мариша, тебе грозит опасность?

– Жизнь вообще опасная штука, – равнодушно проронила Мариша, а потом поинтересовалась: – Так что, попытаешься ты мне помочь? Если я буду располагать полной информацией на этого типа, возможно, еще и поживу немного.