– Потому что за нарушение графика с утра вас ждет двойная тренировка… в награду, так сказать, – с готовностью пояснил я сестрице Вячеслава и подтолкнул девчонок к выходу. – Ну, что застыли? Идемте, провожу вас, заодно послушаю, что за дело такое не дает вам спать по ночам.

Анюта было открыла рот, чтобы возразить, но тут же схлопотала тычок локтем в бок от подруги.

– Я же говорила, надо его утром ловить, а ты… «давай сейчас сходим, зачем ждать до завтра…» Сходила? Дождалась? Вот и радуйся… молча, – прошипела Инга, но, услышав мое деликатное покашливание, перешла на нормальный тон.

Я слушал рассказ Инги и приходил все в большее изумление. Анна же, по сути являющаяся основным персонажем рассказа Роговой, за все время нашего пути к жилым модулям не проронила и слова. Словно воды в рот набрала.

– Итак, подвожу итог, – дослушав Ингу, произнес я, уже стоя на пороге спальни девчонок. – Вячеслав случайно создал парные связные артефакты, благодаря которым они с Анной могут мысленно общаться друг с другом, невзирая на разделяющее их расстояние. Так?

– Да, по крайней мере, когда Анюта была в Москве, а Вячик здесь, расстояние совершенно не мешало им общаться без всяких коммуникаторов, – отозвалась Инга.

– И теперь вы хотите, чтобы Вячеслав создал для вас подобные артефакты для связи с лисятами… – обреченно вздохнул я. Девчонки слаженно кивнули. – З-замечательно. У меня только один вопрос… Почему вы говорите это мне, а не самому Вячеславу?

– Он нас послал… к тебе, – ткнула меня пальцем в грудь Инга. – Сказал, что без помощи хорошего эфирника создать подобное устройство ему не под силу. Нас с лисами, дескать, не связывают кровные узы, а значит, и принцип подобия, что бы это ни значило, не сработает. Без него же Вячик не знает, как можно связать артефакты между собой. Ну и… тот факт, что я не одаренная, тоже вроде как-то мешает.

Последние слова Инга произнесла совсем тихо, разом растеряв весь свой боевой задор. М-да… Я почесал нос и вздохнул.

– Знаете, что в этой истории удивляет меня больше всего? – прислонившись к дверному косяку, произнес я и, не дожидаясь реакции просочившихся в комнату мелких учениц, договорил: – То, как легко Стрелков сдал этот секрет. Насколько я успел изучить Вячеслава, он очень не любит раскрывать свои козыри. А подобный артефакт, девочки, уж вы мне поверьте, это очень ценный ресурс. И он тем ценнее, чем меньше народу о нем знает.

– Я была неосторожна, и Инга заметила некоторые странности, – призналась Анна.

– После чего раскрутила тебя, как она умеет, не так ли? С нытьем, шантажом, настырными уговорами, – понимающе протянул я.

Девочка развела руками.

– Ясно все с вами. – Глянув на Рогову, расценившую наши слова как похвалу и уже успевшую задрать вверх свой маленький носик, я покачал головой. Как мало некоторым нужно для счастья, а? – Ладно, девицы-красавицы. Вопрос я понял, завтра встречусь с Вячеславом, и мы попробуем что-то придумать. Вам же скажу следующее… особенно тебе, Инга! Молчите об этих артефактах. Никому ни слова. Вообще никому, мелкие! Усекли? То, что знаем мы четверо, должно остаться только между нами.

– А Жорик? – вырвалось у Инги.

– Ни-ко-му, – резко ответил я, но, заметив, как вздрогнула эта егоза, постарался смягчить тон: – Когда решим вопрос с созданием артефакта для тебя, тогда и посвятим Георгия в этот секрет. Ты же наверняка захочешь получить такое средство связи с братом, не так ли?

– Спасибо, Кир! – просияла Инга и обняла… почему-то Анну. И, судя по виду последней, та тоже не поняла действий подруги.

– Спокойной ночи, барышни, – проговорил я, закрывая за собой дверь в спальню девчонок.

С минуту постояв на месте, я двинулся в сторону своего жилого модуля, на ходу пытаясь смириться с очередным сюрпризом, подброшенным мне этим сумасшедшим миром. Кровная магия, ну кто бы мог подумать, а?!

– Добрый вечер, Анатолий Семенович.

Голос, донесшийся до Вербицкого из личного коммуникатора, нынешний глава Преображенского приказа узнал безошибочно, а потому не задержался с ответом.

– И вам… хорошей ночи, Валентин Эдуардович, – ответил генерал, бросив взгляд на часы, стрелки которых недвусмысленно указывали, что уже полтора часа как наступили новые сутки. – Чему обязан, господин окольничий?

– Прошу прощения за поздний звонок, – отозвался Бестужев, явно расслышав недовольные нотки в голосе собеседника. – Но дело, по которому я вас беспокою, не терпит отлагательства.

– О… – Брови Вербицкого удивленно приподнялись, но почти тут же генерал справился с собственной мимикой. – Что ж, я внимательно вас слушаю.

– Прошу прощения, Анатолий Семенович, дело касается семейных обстоятельств, а говорить по незащищенной связи о таких вещах… – протянул Бестужев, явно намеренно выделив интонацией слово «незащищенной».

Вербицкий мысленно усмехнулся. Ну да, ну да, какая такая защита связи, когда разговаривают глава разведывательной службы Посольского приказа и глава приказа Преображенского? О чем вы говорите?!

– Согласен, Валентин Эдуардович. О делах семейных вообще лучше говорить лично, а не по коммуникатору. Полагаю, вы предпочтете, чтобы я заглянул к вам в гости по пути домой? – осведомился Вербицкий.

– Было бы замечательно, – улыбнулся Бестужев. – А в качестве извинения за то, что я столь нагло нарушаю ваши планы… Оленькин жених, знаете ли, прислал некую весьма редкую настойку, местный специалитет, так сказать, но мой сын еще слишком мал, чтобы составить мне компанию в ее дегустации, а жена не любит крепких напитков. Пить же в одиночестве я как-то… не привык.

– И что, настойка действительно такая крепкая? – чуть прищурился генерал.

– Кирилл заверяет, что просто огонь, – вроде как с некоторым сомнением произнес окольничий и, беспечно улыбнувшись, пожал плечами. – Но признаюсь честно, я ее пока не пробовал. Так что предлагаю рисковать вместе.

– Что ж, риск – благородное дело, к тому же за господином Николаевым откровенного вранья я доселе не замечал, думаю, и сейчас он не стал бы болтать зря, – медленно протянул Вербицкий, мысленно прокрутив только что состоявшийся диалог, и решительно кивнул. – Уговорили, Валентин Эдуардович. Я предупрежу жену, чтобы не ждала и ложилась спать, и выезжаю к вам.

– За опричником Николаевым, – поправил собеседника окольничий Посольского приказа и, заметив, как моментально напрягся генерал, растянул губы в очередной улыбке. – Жду с нетерпением, Анатолий Семенович.

– Буду через полчаса, – бросил Вербицкий и, погасив экран коммуникатора, поднялся с жалобно скрипнувшего кресла.

Мое появление в своих владениях Вячеслав встретил с печальным вздохом. С ходу поняв, зачем я заглянул в оборудованный им под свои нужды угол, отгороженный от общего пространства мастерской невысокими ширмами, Стрелков, оттолкнувшись ногой, отъехал на снабженном колесами кресле в сторону от рабочего стола и, бросив на столешницу защитные очки, уставился на меня недовольным взглядом.