девочки есть проблемы, я не шантажировал тебя, взывая к совести.

– Что случилось? – Кэт забыла о разборках с гулящим агентом и с тревогой вгляделась в лицо спящей Лилит. – Она очень скрытная, не говорила мне ничего.

– Даже знаю, от кого у неё эта черта. – Он позволил себя обогнать, решив, что не стоит спешить, раз Паркер созрела для разговора. – Думаю, она захочет поделиться с тобой ими.

– Умело ты перевёл разговор. – Кэтлин расстегнула верхние пуговицы плаща.

Мэтт скосил глаза на грудь, обтянутую красной блузкой, но тут же перевёл взгляд на дорогу. Кэт вздохнула.

– Любишь, говоришь? – (Он согласно кивнул.) – Тогда почему даёшь повод для подобных звонков?

– Спроси у заботливого адвоката. Пусть расскажет всё, что видел в подробностях.

Принцип «лучшая защита – нападение» обычно срабатывал, и в этот раз тоже. Брюнетка брезгливо проговорила:

– Я не унижусь до подобных расспросов.

– Значит, прекращаем об этом говорить, – тут же согласился Мэттью.

– Хорошо. Тогда о чём?

– О нас и о том, что мы порой видим. – Он сделал паузу и задал неожиданный вопрос, в надежде застать девушку врасплох: – Тебя я видел неделю назад в Вашингтоне.

Но она даже бровью не повела и ответила на вопрос вопросом:

– Сколько перед этим выпил?

Вуд досадливо поморщился: теперь и Кэтлин считает его алкоголиком.

– Неважно. Да, был не трезв, но твой запах…

Она качнула головой.

– Повторяешься. Я уже сотню раз слышала о моём особенном аромате…

– Но так оно и есть.

– Не перебивай, пожалуйста. Мне, как и любой женщине, приятны восторги мужчины, но в прошлые выходные я находилась в Финиксе, присутствуя на дне рождения исполнительного директора.

Мэтт ответ показался тщательно продуманной заготовкой: Паркер слишком спокойно отвечала. Он попытался вывести её на искренность провокацией, не замечая, что загоняет себя в ловушку ревности.

– Не с Лебовски ли?

– Нет, с Пегги Росс, – усмехнулась брюнетка. Умению агента перевернуть всё с ног на голову стоило позавидовать: не он, а она теперь вынуждена была оправдываться. – Помнишь такую? Блондинка-болтушка, строившая глазки Брюсу, год назад перевелась из отделения Нью-Йорка в Финикс.

Кэт откинула голову на спинку кресла. Тёмные локоны веером легли вокруг бледного лица.

– И к вопросу о Самуэле: он уже больше месяца как в Вашингтоне. Странно, что ты, как его клиент, не знаешь этого.

– Намного страннее, что тебе известно местонахождение Лебовски, как и то, что называешь его по имени.

– А почему должно быть по-другому? – Паркер взметнула вверх брови; она и не предполагала, что Мэттью в курсе ухаживаний Самуэля, а тем более – рассматривает его как соперника.

– Да потому, что с адвокатами связываются по необходимости, а у тебя её уже нет.

– Разве?

Каждое слово агента было пропитано ревностью, и это вовсе не льстило. Когда-то Кэтлин сама испытывала подобные муки, но Вуд переходил все границы, отбеливая себя виной других. Она с трудом сдержалась, чтобы не влепить пощёчину.

– Он вёл не только твоё, но и моё дело, и по моему иску выиграл. Я, в отличие от некоторых, умею быть благодарной.

– Поздравляю! – Мэттью вполглаза следил за дорогой, но при этом ловил каждое движение, каждый оттенок эмоций и мимики брюнетки, снедаемый ревностью. – Успокой меня, скажи, что адвокат не звонит без повода и не зовёт на свидание…

Его слова были просьбой умолчать истину, пожалеть и солгать, не делая больно. Но Паркер давно уже дала себе слово, причиной которого стала позорная встреча с Лесси, говорить всегда только правду, причём в глаза адресату, или молчать.

Кэт в замешательстве склонила голову, решая, стоит ли нарушать принципы, и Мэтт почувствовал это сомнение, сделав единственно правильный для переговорщика, натасканного на психологических тренингах, вывод.

– Только не говори, что Лебовски успел сделать предложение выйти за него и стать очень богатой миссис с кругленьким счётом, домом на Майорке и рядом других, отстроенных на курортах с лучшими пляжами мира. – Он перешёл на шёпот, по накалу равнявшийся с криком. – Ты знаешь, что его родители проживают в Испании?

Девушка горько усмехнулась:

– Ты у нас фэбээровец, не я, чтобы обладать подробностями чужой жизни, – и про себя подумала: «Вот этот бы его нюх да на много лет раньше».

– Ты не говоришь «нет»? – Вуд давал ей возможность маневрировать между правдой и ложью. – Какие мне следует сделать выводы?

Кэтлин повернулась в кресле, упёршись коленями в холодный пластик коробки, вглядываясь в ходящие на широких скулах желваки и выгнутые ноздри агента, и резко ответила:

– Если ты заметил, «да» я тоже не говорила. Позволь мне самой управлять своей судьбой. – Теперь уже она усмехалась собственным словам. – Может, жить на острове посреди средиземного моря – моя давняя мечта?

Мэттью несколько раз глубоко вздохнул, начав по привычке беззвучно считать, снимая ненужное сейчас напряжение, но смолчать не сумел.

– Зачем ты сейчас меня травишь? Желаешь вывести на эмоции? Если да, то напрасно,

– Делаю то, что ты просишь, – пожала плечами брюнетка, – рассказываю о предложенном искусе.

– И как, поддалась? – Костяшки сжатых вокруг руля пальцев побелели. Вуд понимал, что это всего лишь игра, о совпадении желаний говорят другими словами и интонациями, но поделать с собой ничего не мог.

– Пока ещё сопротивляюсь, – и снова сказано было с явным безразличием.

Мэтт качнул головой. Интуиция его не подвела: за нежеланием общаться Кэт всё-таки стоял адвокат. Оставалось выяснить, сколько времени они с Паркер обсуждают «предмет» искушения.

– И долго длится это «пока»?

Она отвернулась к окну, давая понять, что больше не желает говорить на эту тему.

– Несколько месяцев, – стали последними словами за время, пока не подъехали к дому.

* * *

Кэтлин бродила по комнатам дома, отправив Лилибет в постель. Просторный, светлый – именно такой, о котором она всегда мечтала. Брюнетке нравилось всё: расположение спален, отделка, цвет краски, виды из окон, многие из которых выходили в сад. Нравилось даже то, что в наполовину оборудованной кухне именно за ней оставили право на выбор деталей интерьера.

Паркер было стыдно признаться, что с первых минут почувствовала себя здесь хозяйкой. Она неуютно ощущала себя под пристальным взглядом Мэттью, следящим за каждым её движением. Необходимо было поговорить с ним, но как? Как объяснить всё то, что