– Ты ведь его не любишь!

– Нет, это совершенно невозможно. Он только что потерял мать, его сестра ушла жить к мужчине. Он один… совершенно один… Был бы, – добавила она, – если бы не я. Нет, я не могу бросить его в такой момент.

– Ясно, – усмехнулся Вадим. – Твоя готовность помочь любому, по-видимому, не распространяется только на меня. Интересно, будь я в сложном положении, ты ушла бы ко мне?

– Куда? – тупо спросила она.

– Ко мне, – повторил он. – Ах да, у меня ведь нет квартиры. Но ты могла выйти за меня. И получила бы жилье. Собственное.

Эти слова напомнили Кате одержимость сестры. Она нахмурилась и забрала руку. Вадим прикусил губу.

– Глупость сморозил. Но если тебя это так заботит…

– Заботит. Но совсем не так, как, видимо, вас с Викой. – Она встала.

Вадим схватил ее за руку.

– Постой. Не уходи! Скажи, что мне делать?

– Женись на Вике, – ответила Катя. – Она просто помешалась на этом.

– Но это же каприз! Просто каприз!

– Неважно. Ты же хочешь спасти брата? Спасти его можно только одним способом. Все это она делает, чтобы досадить тебе! Сделай вид, что попался на ее удочку. А там видно будет.

– Я не могу.

– Тогда придется смириться с тем, что на ней женится твой брат. Возможно, со временем она переменится к нему.

– Смириться… – хмыкнул он. – Можно подумать, он меня спрашивает! Она пудрит ему мозги и настраивает против меня. А потом отбросит, как ненужную тряпку. Я боюсь думать, что тогда может произойти!

– Ну не станет же он вешаться…

– Ты уверена? Я – нет. Жорик всегда был слишком впечатлительным. Я сам виноват, не нужно было отправлять его к ней.

– А зачем ты это делал?

– Хотел отвлечь ее.

– Отвлечь? – Катя в изумлении снова села. – Ведь можно было просто сказать: «Вика, так и так, я передумал. Найди другого кандидата».

Вадим замялся, но все же ответил:

– Мне нужен был повод, чтобы приходить к тебе.

– Да почему для этого нужен был повод?

– Потому что ты меня всегда гнала.

Катя откинулась на спинку скамьи и закрыла лицо ладонями.

– Я просто не хотела вам мешать. А получается, все сделала для этого. – Она покачала головой и, опустив руки, посмотрела ему в лицо. – Вадим, я не вижу другого выхода. Делай, что хочешь, как хочешь, но Вика должна поверить, что снова завоевала тебя. Тогда она не будет жестока с Жориком, не станет его настраивать, а сделает так, как ты ее попросишь.

– А что потом?

– Не знаю. Но Жорика нужно спасать. И Вику…

– А Вику от кого спасать?

– От нее самой. Вику нужно спасать от Вики. Она успокоится, перестанет избегать меня, и я смогу многое ей объяснить. Сейчас же она закрылась от меня. Ни одно слово, ни один довод в нее не проникают. Понимаешь?

Вадим молча покачал головой. И так же молча проводил ее до остановки автобуса.

Выходные пролетели в домашних делах, а следующая рабочая неделя принесла новые проблемы. Катя не звонила Вике, надеялась на Вадима. На старую квартиру она приходила два раза, в обед, когда сестра была на работе. В первый раз встретила Таисию в кухне. Та поинтересовалась, где Катя пропадает последнее время.

– У подруги живу, – выдала она заготовленную ложь. – У нее мама умерла.

– Отзывчивый ты человек, Катенька, – вздохнула соседка. – Но и сюда не забывай наведываться. Что-то Вика твоя чудит.

– Да? Что такое? – обеспокоенно спросила Катя.

– Ходил к ней мальчик. Миленький такой. Молоденький. В нее влюблен по уши, сразу видно. Стеснительный. Если ночевал, боялся в кухню выйти. А два дня назад появился другой, тот, постарше, что раньше к вам приходил. А молоденький плакал в коридоре. Я слышала. Что же это такое творится? Чего она крутит? Да, кстати, в начале сентября все должны подать документы. Таки расселяют нас. Дом не подлежит реконструкции. Пойдет под снос. И его уже выкупили.

– Как выкупили? Кто?

– Какая-то строительная организация. Построят на этом месте многоэтажку. Небоскреб. В центре земля безумно дорогая. Поэтому расселять нас будет не жилкомиссия, а агентство недвижимости. Внизу объявление висит, куда и кому нести документы.

– А это хорошо или плохо?

– Сказать трудно, но, думаю, теперь у нас, жильцов, будет хоть какое-то право выбора. В новостройки нас не поселят, вторичное жилье дадут. А значит – с ремонтом. Мне такое больше подойдет, я терпеть не могу заниматься домоустройством. Они уже приходили в первую и вторую квартиры. Записывали, кто в какой район хочет. Ну, кто к родственникам поближе, кто к институту или к работе.

– Так все захотят в центре остаться.

– Нет, – покачала головой Таисия. – Есть бюджет. Выделены деньги на всех нас. На каждого жильца приходится какая-то сумма. Больше, чем есть, не дадут. Спальные районы. Окраины. Но можно выбрать направление – север или юго-запад. Кому-то к лесу поближе хочется, а кто на производстве работает, того и заводские окраины устроят.

Во второй раз Вика оказалась дома.

– Привет. Ты чего не на работе?

– У нас сегодня регистрация, – без улыбки и приветствия ответила сестра.

Катя хотела спросить, с кем именно, но промолчала.

Белое свадебное платье лежало на кровати. Вика в лифчике и трусиках сидела у зеркала и красила глаза.

– Ты обедала? – спросила Катя, которая захватила из дома на работу пару котлет, но поесть так и не успела.

– Некогда.

– Регистрация вечером. Давай я что-нибудь приготовлю.

– Давай, – снисходительно согласилась сестра.

Обрадованная Катя отправилась отваривать вермишель и разогревать котлеты. В кухне была Софья Абрамовна. Она тоже что-то готовила на плите.

– Здравствуйте, Софья Абрамовна, – сказала Катя.

– Здравствуй, Катюша, – скрипуче ответила старуха. – Слышали новость? Моя Руфиночка замуж выходит.

– За кого?

– За Илью Ивановича. Он ей предложение сделал.

– Поздравляю.

– Говорят, мы можем претендовать на трехкомнатную. Я инвалид, мне положена отдельная комната, а Илья Иванович – коллекционер, ему под коллекцию тоже дополнительные метры должны дать.

Катя рассеянно помешивала вермишель, думая о том, что теперь у бедной Руфины, кроме заботы о матери, появится еще и обязанность вытирать многочисленные экспонаты из коллекции соседа.

Обед, к сожалению, не прошел так мирно, как хотелось бы Кате. Не успели они доесть, как Вика всполошилась: