— Ты с ним рассталась?

— Не сразу. Не смогла вот так, одним махом, вырвать его из своего сердца. Сама мучилась, его мучила, в ногах валялась, умоляла его — нельзя со мной так поступать, я не могу этого выносить, зная, что он спит со всеми, кого жалко. У меня к нему даже чувства ненависти не осталось, хотя знаешь, как бабы ревнивые неверных мужиков ненавидят? У меня возникало только изумление: зачем? Ведь не любил он их, что за жалость такая странная? Как это физически возможно, если чувства нет? Мужики ведь по-другому устроены. Но к нему не достучаться. Аргументирует он здорово, дескать, чего это я такая эгоистка? Не себя ведь растрачиваю. Да, я любимая, но и другим же радость должна быть. Я себя иногда ненавидела, что терплю это. А потом думаю — так и рехнуться можно. А давай-ка я тоже буду любить его одного, он будет всегда моей главной любовью, а сама буду спать со всеми подряд, но не из-за жалости, а ради развлечения. В общем, решила клин клином вышибать. А то у меня уже самооценка опустилась ниже уровня океана. Стала развивать в себе спортивный интерес — круто ведь кадрить сразу с десяток мужиков. Скажу честно — самооценка сразу поднялась, сама себя зауважала. От мужиков отбоя не стало. И заводила я их не абы каких, а состоятельных, иностранцев, чтоб покруче было. Знаешь, как бы унижая его, своего любимого. Ну готовила себя к тому, что расстанусь с ним. Он и одет поплоше, и лучшего парфюма, чем «Тройной» одеколон, не видал, и не дарил мне никогда ничего. То ли не умел, то ли не догадывался. Когда у меня мысли только о нем, о любимом, были, я других просто не замечала. Не существовали они для меня. А тут почувствовала себя какой-то… свободной, что ли. Вот мужики и повалили косяком. Они же чувствуют свободную женщину, в том смысле, что ей не заарканить его нужно, а так, полюбить немножко. Эта фраза мне нравится — меня знакомый один, еврей, когда за мной начал ухаживать, убеждал: «Ну что плохого, если я тебя полюблю немножко?» То есть потом расстанемся без взаимных упреков. Но главное было не ошибиться в именах. Вот я их всех зайчиками и называю. Притом с теми, кто мне не нравится, ни за что не стану встречаться. Только если он мне симпатичен.

— Ну а главная любовь приезжает?

— А я его разлюбила. Как-то разом вся любовь и ушла. Он почувствовал это даже по телефону. Он ведь человек тонкой душевной организации. Приехал, мы всю ночь проговорили. Но я же знала, что он такой, какой есть, и другим не станет, даже если будет очень стараться. А он меня за колени обнял, говорил, что очень жалеет, что никогда у него ничего подобного не происходило. А я ему спокойно-спокойно, ведь все во мне уже умерло: и я жалею. И у меня никогда ничего подобного не было. И даже знаю, что не будет. Потому что такое случается раз в жизни. А когда оно выгорает, остается выжженное поле. И на нем ничего уже вырасти не может. Сказала я ему, что он был моей главной любовью и не забуду его никогда. Вот тогда он уехал, взял на память чашку мою, из которой молоко пил. Любил он все молочное… Я помню о нем. Но никогда не спрашиваю у общих знакомых, как он, где он, я не хочу произносить его имени. Он умер в моем сердце. А однажды он приехал и позвонил мне, что стоит во дворе и не уйдет, пока я не спущусь к нему. У нас тогда домофон поставили, а он код не знал и зайти ко мне не мог. Поздно уже было, ночь, соседи все давно по домам сидели, никто не заходил и не выходил. И я в окно смотрела на него. Из-за занавески. Ночь, вьюга мела, ветер, он стоял, потом ходил кругами. Потом он исчез. Я думаю, его засыпало снегом. Больше я о нем не слышала. Так что, Юрик, я больше любви не жду. Выхожу замуж, как говорится, в трезвом уме и твердой памяти. За хорошего человека Леонардо, который будет обо мне заботиться и шляться не станет по бабам. Потому что меня любит. А то, что скуповат он, так почти все мужики скуповаты. Только у вас это называется экономность. Но разводила же я прежних своих хахалей на бабки, научусь и этого разводить. Он же многого не знает, в любви он вообще белый лист, и, когда я научу его любить, ненавязчиво, не демонстрируя свою опытность, он будет счастлив. А главное — он будет только мой. Рожу-ка я ему с дюжину кудрявеньких малышей, нагулялась уже, хватит. Знаешь, когда я решила, что хочу за него замуж? Когда поняла, что хочу сделать его счастливым. Самолет — дело десятое, хотя вру — второе. Просто хочу доказать своему жалостливому, что могу быть единственной любимой, от которой мужик не станет бегать в нервной горячке — кто еще остался несчастный, не охваченный его любовью. Когда рожу хоть пару детишек, обязательно пошлю ему фотку, чтобы видел — такие и у нас могли бы быть. Но ты не думай, у меня уже все давно перегорело, я не назло ему замуж выхожу, не с досады. Это вполне обдуманный поступок. Статистика свидетельствует, что самый прочный брак — по расчету.

— Да, Сашенька, вот так живешь рядом с человеком лет шесть, а оказывается, совсем его не знаешь. А у человека этого такой глубинный мир, куда никому доступа нет, пока он сам не захочет открыться…

— Юрка, хоть и жулик ты, и потаскун, каких мало, а все равно мой друг, и все равно у нас с тобой есть свое прошлое. Я ценю это и помнить буду.

— Не рви мне душу, а то я сейчас заплачу. Такие слова говорят, когда навеки прощаются. А мы же с тобой будем еще встречаться, ты же к родителям приезжать станешь. Может, и я в Италию приеду. Встретимся в каком-нибудь баре, поболтаем, даже если ты притащишь с собой свою дюжину кудрявеньких, я не возражаю. Хоть посмотрю, какие дети получаются у моих любимых женщин. Даже если эти дети не мои. Ну ладно, давай спать расходиться, скоро вставать уже надо. У меня в одиннадцать кастинг. Не забудь, что в четырнадцать ноль-ноль у нас свидание.

Они одновременно положили трубки. И оба думали об одном — о той любви, которая бывает раз в жизни.

— Юрка, а признайся, много ты уже капусты нарубил за мой счет и других девочек? — прижала его к стенке Саша, когда они сидели в ее машине и делили деньги, только что полученные в банке.

— Не парься, девочка, все равно я не признаюсь. Не хочу забивать твою чудную головку скучными цифрами. Деньги текут тоненькими ручейками…

— …которые вливаются в полноводную реку и регулярно пополняют твой нехилый счет, — продолжила за него Саша.

— Ну ты ведь тоже теперь не бедствуешь. На приданое, наверное, уже скопила? Когда твой кучерявый пожалует?

— Оформляет визу. Надеется успеть сразу после католического Рождества. А то к ним опять родня понаедет, у них традиция — Рождество в фамильном замке встречать.

— А тебя почему не пригласили?

— А у меня традиция — Новый год с родителями отмечать. Эх и подарки я им в этом году приготовила! А Леонардо, кстати, к Новому году приедет. Так что, дружок, ты в это время, пожалуйста, не проявляйся.

— А если новые поступления привалят?

— Юр, я же просила, найди мне замену. Все равно без меня получать не сможешь.

— Найти-то я нашел, только может статься, какой-нибудь запоздалый объявится. Если ты еще будешь в Москве, уж пожалуйста, выбери для меня минуточку. А если нет — что ж, деньги вернутся хозяину. А жаль. Знаешь, сколько на эту тему есть народных высказываний?