— Ну что вы там, заснули? Тут уже народ бунтует, зрелищ требует.

Друзья важно выходили с пакетами и полными карманами спичек и начинали будоражить все дома, окна которых выходили на детскую площадку. Тут и разворачивались настоящие военные действия. В сугробы по периметру втыкали ракеты и поджигали шнур, разбегаясь врассыпную. Дядя Вася убегал быстрее всех, сопровождаемый веселым хохотом соседей. Потом приступали к фейерверкам и прочим огненным и взрывным радостям.

Юра знал об этих забавах со слов дяди Васи и немного завидовал. Его фантазия дальше ночного клуба не простиралась. А теперь ему и в клуб не хотелось. Сашка два дня назад улетела со своим Леонардо в Италию. Юра очень на нее обиделся, так как представлен заграничному жениху не был. Саша вообще никого из московских друзей Леонардо не показывала. За всю неделю она нашла только полчаса времени повидаться с Юрой, и то только потому, что нужно было срочно получить деньги от Тучкова. Тот расщедрился на внушительную сумму, надеясь встретить с ней Рождество. Бедный мужик. Юра ему почему-то очень сочувствовал, как другу по несчастью. Сашка бросила их обоих. Юра сочинил какое-то более-менее вразумительное сообщение, послал его Тучкову и на этом считал переписку завершенной. Без Саши она не имела никакого смысла, деньги получать было некому. Юра пытался уговорить ее в замужестве не менять фамилию, но она настаивала на своем, твердя, что столько в России накуролесила, что пора заметать следы. А ну как обманутые и разъяренные женихи объединятся под флагами всего мира и ринутся в Москву отнимать свои деньги, не получив обещанную невесту? Куда тогда деваться? Да Леонардо ее сразу же бросит, проведав про ее жульничество. Узнав от жениха, что в Италии женщины фамилии не меняют, эта хитрая бестия решила зарегистрироваться в московском загсе, заодно войти в славный род Понти под их фамилией, а свадьбу сыграть в Италии. И они умудрились узаконить свои отношения буквально за несколько дней до отлета, потому что Леонардо оказался таким бешено активным товарищем, что поднял на ноги итальянское консульство, и в отделение ЗАГСа района, где жила Саша, позвонил заместитель консула и настоятельно попросил ускорить регистрацию итальянского гражданина с русской гражданкой ввиду срочного возвращения жениха на родину. На регистрации присутствовали только родители Саши, свидетелем и свидетельницей были дети отцовских сотрудников, а со стороны жениха — представитель итальянского консульства. Юра узнал об этом уже по телефону, когда Саша с Леонардо и родителями сидели в Шереметьеве-2 и ждали объявления на посадку. Саша решила все-таки попрощаться с Юрой, хотя бы и по мобильному телефону. «Прощай, любовь, прощай, любовь, была ты мукой…» — вспомнились ранние стихи некогда любимого поэта Кушнера, теперь он стал старым дядькой и вряд ли страдает любовными муками.

Юра прислушался к себе: а разве он страдает? Да нет, ничуть, его чувство можно скорее назвать завистью и обидой. Девкам всегда легче, замуж выскочила, а муж ее обеспечивай. Это мужчина должен пахать и пахать, чтобы семью содержать. А если к тому же хочешь ее достойно содержать, тут так нужно головой работать, что о-го-го. За этот год он здорово продвинулся в смысле материального благополучия, грех жаловаться. Деньги так и сыпались на него со всех сторон. Только с Сашей приходилось делиться поровну, ну и хрен с ней, уехала так уехала. У него еще Надюша, Ирка, Сусанна, в банке их с распростертыми объятиями встречают. Как же, постоянные клиенты. Девчонки получают по две тысячи рублей и рады до смерти, а у него счет растет как на дрожжах. Уже вполне можно осуществить свою главную мечту — сменить машину. Надо с Владиком поговорить, тот меняет машины каждый год. Что он порекомендует? И главное, что приятно, — на счету все равно денег достаточно остается, не последние на машину убухает. Как всегда, мысли о деньгах подняли настроение.

Юра встал с кресла, потянулся. Пора звонить Сусанне. Они с ней договорились новогоднюю ночь провести вместе в ее новой квартире. Родители ничего не знают, его маманя тоже не в курсе. Им даже нравилось скрывать от всех свои отношения. Как школьники, которым не терпится вкусить запретный плод. Хотя плод вкушался, и не раз, но все равно он был сладок. Наверное, потому, что характер у Сусанны милый. Не кривляется, не выпендривается, искренняя, веселая, а главное — добрая. У него однажды голова разболелась, так она над ним так причитала, будто на тот свет собралась провожать. Слезами его обливала. Ему же и пришлось ее утешать. Смешная девчонка. Милиционерша будущая… С матерью договорились, что проводят старый год, а потом к ней придет Елена Львовна, устроят женский междусобойчик. А он якобы в молодежной компании в клубе «Пиковая дама». На самом деле они собрались сначала в модный клуб «Золото Клондайка», а потом уже на смотрины в Сусаннино гнездышко. Ехать, правда, неблизко, но в новогоднюю ночь мчаться с ветерком по безлюдному шоссе одно удовольствие. Можно и со скоростью сто шестьдесят, в городе обычно так не разгуляешься. Сусанну родители отпустили с трудом, и то только потому, что она соврала, что будущим милиционерам, а ныне ее коллегам по учебе, негде встречать Новый год, почему бы не воспользоваться ее законной жилплощадью. Она там, кстати, уже прописана. И по закону обязана находиться на своей жилплощади. Главную роль в решении родителей сыграло их глубокое уважение перед законом, а также трепетное отношение к милиции. У папаши был большой опыт тесного общения с районными органами правопорядка, лучше не искушать судьбу. Как тайные любовники, Юра с Сусанной встретились за домом, подальше от родительских глаз. За рулем сегодня был Юра, поскольку дядя Вася получил законный выходной. Город выглядел по-новогоднему — рядом с каждым перекрестком, если там был хоть небольшой пятачок скверика или просто свободного пространства, сияли разноцветными огоньками елки, и Сусанна с детской непосредственностью не уставала восклицать:

— Юрик, смотри, какая красивая елочка! И главное — они все разные.

— Ну, дорогая, если ты хочешь, чтобы мы благополучно добрались, не отвлекай меня. А то так и въедем в какую-нибудь елочку. А у нас с тобой другая цель: разогреемся в клубе, а потом устроим себе праздничное любовное свидание. — Он многообещающе обнял одной рукой Сусанну, и та в сладкой истоме прижалась к нему. Лицо ее светилось счастьем, и Юре это было очень приятно. Он давно отвык от искренних проявлений чувств, а дочь сантехника напомнила ему, что и такое бывает. Грубо говоря, не только в деньгах счастье.

В постели было мягко и уютно, не хотелось вылезать, и Юра долго еще нежился под пуховым одеялом, вдыхая запах французских духов, которые сам же подарил Сусанне на Новый год, и она щедро поделилась ими с подушкой.

— Пускай мы будем как в Версале, — объяснила она Юре, когда он накануне ночью с удивлением наблюдал ее манипуляции над постелью. Почему-то у нее было именно такое представление о Версале — большая деревянная кровать румынского производства, мягкая пуховая постель и аромат духов, витающий над ложем любви. Еще присутствовала соблазнительная кружевная коротенькая рубашечка для Сусанны и голубая шелковая пижама для Юрика. Где уж Сусанна ее купила, осталось тайной. Пижама была очень хороша. Но этой ночью она ему не понадобилась. На кухне пахло чем-то вкусным, пчелка хлопотала, готовя завтрак любимому. Юра надел пижаму, покрутился перед большим зеркалом и понравился себе. Голышом разгуливать перед девушками он не любил. Ему казалось, что у него худоватые и кривоватые ноги. В постели не видно, а так демонстрировать небольшой изъянчик не хотелось. Вдруг у девушки слабая психика и вид его ног вызовет у нее антипатию. Он вышел на кухню в голубом сиянии, как принц, и Сусанна завороженно уставилась на него. На ней было что-то похожее на японское кимоно, и Юра удивился вторично. Надо же, у девушки, оказывается, есть вкус. Не абы какой халатик или шортики с топиком, а то, что приличествует скромной деве, которая хочет выглядеть хорошей хозяйкой, но и соблазнительницей вкупе. Они нежно поцеловались и сели завтракать. И завтрак был мечтой гурмана — теплые пирожки с мясом и салат с кальмарами. Юра пытался припомнить, говорил ли он когда-нибудь Сусанне о своих любимых блюдах. Кажется, нет. Откуда она тогда догадалась? Не девушка, а сплошная загадка. Или лучше — волшебная фея, исполняющая желания. А фея сидела напротив и не сводила влюбленного взгляда с принца, и умиление на ее лице было таким неподдельным, что Юра даже засмущался. Что-то никто из девушек так на него не смотрел. Новый год сулил еще и не такое. Юра это чувствовал сердцем.