– Папа, папа, ты видел, как я плаваю?!

«Снова папа, – раздраженно подумала Маша. – Ни минуты без папы. А что будет, когда этот прохвост снова уйдет?»

Она отогнала от себя невеселые мысли и воззрилась на девчонок, плескавшихся в лягушатнике с игрушками.

– Мы специально перестроили бассейн, чтобы дети могли поиграть в воде, – объяснил Бенито и без всякого перехода внезапно добавил: – Мать рассказывала, что вы не живете с мужем. Такие красавцы никогда не станут моногамными. А я …

– Мне не хочется обсуждать  свою семью, – отрезала Маша.

– Ты мне понравилась, querida, – усмехнулся Бенито. – То вино, что сейчас без устали хлещет твой муж, обладает сонным эффектом. Скоро его склонит в сон, и мы можем встретиться у тебя в спальне. Мать специально развела вас по разным комнатам.

– Ваше условие для меня неприемлемо, – спокойно возразила Маша и повернулась, чтобы уйти.

Она заметила, как от барной стойки отлепился супруг и двинулся к ней. Маша мысленно охнула, увидев, как дрогнули несгибаемые плечи Стрельникова, да и сами движения показались неуверенными. Она подскочила и бросилась навстречу супругу. Обняла за талию. Тяжелая рука мужа тут же оперлась на ее плечо.

– Что-то мне нехорошо, Мэри, – пробормотал Витольд.

– Пошли наверх, – скомандовала Маша. – Держись за меня.

– Выдержишь мою тушу? – слабо усмехнулся муж.

– Стрельников, моя карма выдерживать тебя, – фыркнула она и, найдя взглядом Еву, велела:

– Быстро за мной!

«Своевольная дочка даже не подумала перечить, – про себя отметил Витольд. – Знает, когда нельзя!»

Ева побежала следом, но, увидев, как Ленька выныривает из воды, вернулась к бортику бассейна и крикнула:

– Леня, мама зовет! Выходи!

Витольд слабо помнил, как поднялся в комнату. Оказалось, Мэри привела его в свою спальню.

– У тебя есть что-то адсорбирующее? – буркнул он, еле справляясь с наваливающейся темнотой.

– Да, – кивнула Мэри и, подведя его к кровати, кинулась к чемодану. – Энтерос-гель подойдет.

Витольд молча забрал у нее тюбик с лекарством и направился в санузел. Выдавил на ладонь прозрачную массу и, сделав над собой усилие, положил в рот. Набрал в стаканчик воды из-под крана и выпил в несколько глотков. Противный сладковатый вкус все еще стоял в горле. Стрельников умылся холодной водой и уставился на себя в зеркало.

«Что-то не то, – прислушался он сам к себе. – От чего же так плохо?!»

Витольд вернулся в комнату и плюхнулся на кровать. Заметил, как жена тут же подскочила с таблетками.

-Что это? – осведомился, проглотив маленькую белую пилюльку.

– Фенкарол, – тут же доложила Мэри. – У тебя как аллергия началась. Наверное, на вино.

– Умничка, – похвалил жену Стрельников и закрыл глаза.

Комната завертелась, словно в водовороте.

«Странно, что после двух бокалов вина меня так развезло?» – мысленно озадачился Стрельников.

– Вит, – чуть слышно позвала Мэри. – Вит…

В ее голосе он уловил неподдельный страх. С трудом разлепив веки, увидел обеспокоенную жену и детей, примостившихся рядом с матерью.

– Все хорошо, мое сердечко, – попытался заверить он, но язык не послушался.

– О господи, что же это такое, – всплеснула руками Мэри. – Вит! Я позову Карлоса или Каэтану.

– Не беспокойся, – с трудом проворчал Витольд. – Сейчас лекарства подействуют. Это аллергия. Может, мне местное вино не походит.

Маша сжала зубы, повторив про себя глупые заверения Бенито. Наверное, действительно такая реакция. Она вспомнила, как в первый год брака в Крыму они с Витольдом наклюкались вина из Солнечной долины и проспали до следующего утра.

Хотя…

«Может, все-таки позвать Каэтану?» – поинтересовалась Маша у самой себя, но Ленька, словно прочитав ее мысли, успокоил:

– Мам, он просто уснул. Посмотри, ровно дышит.

– Точно, – согласилась она, наблюдая, как размеренно поднимается грудная клетка супруга. – Вы тоже ложитесь. Ева, в соседней комнате твоя кровать, – предупредила Маша, заметив, как малышка карабкается к отцу.

Дочка, насупившись, поинтересовалась:

– А ты, мама?

– Я побуду с папой. Если ему станет хуже, позову врачей.

– Пошли, пиявка, – велел Леня сестре. – Я дам тебе планшет, сама постреляешь в хрюшек.

Ева, понуро развернувшись, потащилась следом.

Маша легла рядом с мужем и только на минуточку прикрыла глаза. Но неожиданно провалилась в глубокий сон, даже не заметив, как сильная рука Стрельникова притянула ее к себе.

Витольд медленно просыпался. Он вспомнил, как сидел с Карлосом и потягивал красное сухое. Наблюдал, как в воде резвится Ева и как в очередной раз ныряет с бортика Леня. Мэри в раздельном купальнике сидела на бортике неподалеку от Евы и пристально наблюдала за дочерью. Стрельников аж залюбовался тонкой фигуркой. Он заметил, как к жене подсел Бенито, прошептал что-то, и тут же Мэри напряглась, аж застыла вся. Он подорвался к жене и неожиданно осознал, что ноги его не слушаются.

Витольд, ощутив на себе маленькое круглое колено, приоткрыл глаза, Мэри беспечно спала у него на груди. Он мысленно усмехнулся и, неслышно прикоснувшись губами ко лбу жены, замер, не смея разбудить ее.

В соседней комнате тихо переговаривались дети. Никакого шанса сейчас заняться любовью.

«Но Мэри рядом, и это главное!» – сам себя заверил Витольд и, повернувшись на бок, сгреб жену в объятия.

Примерно через полчаса в комнату, едва постучав, заглянула прислуга и тотчас попятилась обратно.

– Госпожа Мария спит вместе с мужем, сеньор Бенито, – доложила она младшему хозяину. Тот, вспылив, резко развернулся и выскочил вон. И уже через несколько минут мчал по дороге к Барселоне, нимало не обеспокоившись, что не предупредил матушку, что не останется на ужин.

Анька Владыкина задумчиво наблюдала, как заходит на посадку огромный белый самолет. 

«Наверное, Пашкин», – радостно подумала она, глянув мельком на недопитую чашку кофе и надкусанный бутерброд. Прислушалась к объявлению. 

«Нет, снова чужой», – с тоской отметила она и перевела взгляд на летную полосу из большого панорамного окна кафе. И опять вернулась к своим мыслям. 

«Ну как, как я могу попросить Машу нарисовать впрок эскизы? Противна даже сама мысль знать, что ей грозит смертельная опасность, и не предупредить. Но и помочь нет никакой возможности. Любое слово как приговор. И Чегевар, сдувающий с меня пылинки, лично приведет его в исполнение. Нельзя. Он точно расценит такое предупреждение как предательство. Ни одного слова, даже намека!»