— Правда. Вчера она приезжала в больницу.

Я киваю и тоже начинаю улыбаться, даже смеяться, кидая на Рому смущенные взгляды. А потом думаю: это ведь не отменяет вопроса, что между нами?

Но он вдруг притягивает меня к себе и целует, нежно, ласково, так что у меня дух захватывает, а дурацкая счастливая улыбка пробивается прямо через поцелуй.

Он отстраняется, качая головой.

— Я собирался поцеловать тебя пятнадцать минут назад, — говорит, — так что ты мне задолжала.

Я весь день буквально порхаю. Ношусь из приемной в кабинет и обратно, словно мне подарили крылья, чувствуя лёгкость и радостное волнение в груди, что просто все надумала.

И вовсе Роман не бабник! Может и был, но теперь все будет по-другому. А ещё он так смотрит на меня, что я не сомневаюсь: у него что-то ко мне есть. И от этих мыслей тут же немеют пальцы, а по телу пробегает дрожь. Хочется удержать это чувство, обнять себя и даже покружиться. Мне так хорошо, что страшно себе в этом признаться.

И, как по заказу, подсознание мгновенно выдает слова Инны: "Роман запудрит мозг иллюзией ответных чувств". Замираю перед его кабинетом, чувствуя страх. А вдруг?

Но дверь внезапно распахивается, и на пороге улыбающийся широкой улыбкой Борцов.

— Сашка, что-то ты долго с этим документом.

Он берет из моих рук листок, пробегает по нему глазами, поднимает взгляд и подмигивает, отворачиваясь, тут же останавливается.

Снова оборачивается:

— Что ещё? Давай, говори, что успела надумать.

Делает шаг и притягивает за талию.

— О, боги, Сашка! Прекрати на меня так смотреть. — Он целует меня, едва касаясь губами, отстраняется и шепчет: — Потому что тогда работу придется послать к черту.

Я улыбаюсь в ответ на это, становится так тепло от его слов, взгляда, улыбки.

Тут же пропадают все сомнения, ничего он не врёт мне! Сказать по правде, я ожидала, что мы уже займемся сексом к этому времени. Краснею, просто представляя, как он усаживает меня на стол, как задирает юбку, оттягивает трусики. Но… Это пока что лишь в фантазиях, работы, действительно, много.

Зато Роман не упускает возможности меня поцеловать, притянуть к себе, он даже говорит вроде бы простую фразу, а я уже слышу подтекст. Закусываю губу, стараясь отогнать хоть на время эти яркие сцены в голове.

— Дьявол, — пониженным тоном произносит Роман, — ты точно хочешь моей смерти.



Хер знает, кем я себя чувствую. Вообще не припомню, чтобы нёс всякие нежности и столько улыбался. По идее, у меня уже должна челюсть болеть, ан нет. Ничего не могу поделать: когда ехал на работу, конечно, думал о Саше, но не ожидал, что меня так накроет от ее присутствия. Дел куча, а я только и думаю, что она сидит за дверью. Может, к себе в кабинет забрать? Нет, боюсь, тогда рабочий день точно выйдет непродуктивным.

Только у Саши, кажется, на уме то же самое, потому что при виде меня она краснеет и закусывает губу.

Я не выдерживаю и тяну ее к себе в кабинет, напрочь забыв о том, что вышел за документом, который нужно срочно переслать. Мы оказываемся на диване, она сидит на мне и бесстыдно целует, заводя своим языком так, что можно тронуться умом. Стояк не заставляет себя ждать, и я делаю попытку остановиться, но Саша прерывает ее на корню. Начинает тереться, постанывая сквозь поцелуй, и когда ее руки тянутся к моей ширинке, все же нахожу силы прервать это безумие.

— Саш, — выдыхаю ей в губы, — мы в офисе, у нас даже дверь не заперта.

Она упирается лбом в мой лоб и смотрит так, что я готов забить на все, что только что сказал.

— А обед нам не полагается? — спрашивает внезапно севшим голосом. Член в штанах на эти слова дергается. И конечно, не от мыслей о еде. Хотя мне кажется, я так хочу эту девчонку, что почти готов сожрать.

— Полагается, — отвечаю, стараясь выглядеть спокойным. — Через сорок минут.

Она нарочито громко вздыхает и слезает с меня. Уходит в приемную и возвращается с документом, пока я пытаюсь хоть немного прийти в строй мыслями и телом. Кладёт на стол лист и говорит с улыбкой:

— Значит, через сорок минут.

Блядь. Все усилия насмарку.

Я все же заставляю себя заняться работой, и когда наступает время обеда, успеваю разделаться с самыми важными делами.

Выхожу в приемную, намереваясь сгрести Сашу в охапку, и замираю, потому что в этот момент появляется Матвей. Впервые, пожалуй, я настолько не рад другу. Саша напряженно смотрит в ноутбук, я почти уверен, что просто в заставку, боясь поднять глаза.

— Привет, — Мот жмёт мне руку, я киваю. Сашку он целует в затылок.

— Я тут подумал, почему бы нам не пообедать всем вместе?

Он улыбается, я пожимаю плечами, Саша просто молчит, не поднимая глаз.

В итоге мы идём в кафе, где я обычно обедаю. В дверях пропускаю Сашу и случайно касаюсь ее пальцев, она замирает, кинув на меня взгляд, прячет улыбку.

Я надеюсь на быстрый обед с разговорами ни о чем, но внутри меня ждёт неприятный сюрприз: мы видим Кирсанова. Уверен, он тут неспроста, хотя, когда оказываемся рядом, тот изображает удивление, как и Матвей. Чувствую себя дураком, особенно когда мы рассаживаемся за один стол. Мы действительно ведём разговоры ни о чем, точнее, ведут они, мы с Сашей отмалчиваемся, изредка перекидываясь взглядами. Наконец, когда девушка выходит в туалет, дело доходит до “сладкого”: обсуждения тендера. Кирсанов намекает, что несмотря на то, что конверты вскрываются при представителях фирм, он мог бы нам посодействовать после подачи коммерческого предложения, чтобы мы могли, если что, поменять его в свою пользу.

Иными словами, ведёт речь о подтасовке документов. И если это реально, то значит, не одним нам может так повезти. Если это везение, конечно.

— И сколько вы за это хотите? — спрашиваю резче, чем надо бы, тем самым, безусловно, показывая своё отношение к происходящему.

— Процент обсуждаем, — улыбается мужчина, а мне почему-то хочется надеть ему тарелку на голову. Клоун, ей богу. Пошёл он в жопу со своими предложениями. Я, конечно, далеко не святой, и система откатов в нашем бизнесе — это просто его часть, но сейчас чувствую, что оно того не стоит.

Как раз подходит Саша, но даже не успевает сесть. Откладываю вилку и спрашиваю ее:

— Ты доела?

Она немного испуганно кивает, не глядя в тарелку, на которой, кстати, ещё прилично. Переводит взгляд с меня на отца и обратно.

— Тогда пошли, — встаю, Матвей вскакивает, глядя с удивлением. — Обсуди все сам, я тебе доверяю, — кидаю другу, — потом поговорим об этом.

Матвей немного растерянно кивает, а мы с Сашей покидаем заведение. Она торопливо семенит следом, молчит, хотя я чувствую, что вопросы крутятся на языке. И только в офисе спрашивает: