– Ты можешь нам помочь. Это важ-ж-ж-жно!

Стрекозиные крылья трепетали, а глаза мои закрывались, усыплённые этим мельтешением.

– Важ-ж-ж-ж-жно!

Казалось, на миг прикрыла глаза, как почувствовала лёгкий и почти невесомый укол. Боль отрезвила, и туман в мыслях почти рассеялся – я оказалась стоящей посреди коридора в абсолютной темноте. Видно, эта часть дворца не освещалась в целях экономии.

«И не отапливалась», – проскользнула мысль. Попытки воззвать к Орни снова провалились.

Но где же фэйри? Малышки исчезли. И только маленькая царапинка говорила о том, что мне это не приснилось. Стало страшно и холодно – одна, в незнакомом месте.

Откуда-то сбоку послышалась скрежет. От резкого звука я дёрнулась и задела какую-то декоративную железяку, отчего та с грохотом пошатнулась и начала заваливаться.

– Важно-важно! – раздалось над ухом отчётливое, и я слабо вскрикнула «Иййй!» и с визгом побежала куда подальше от этого места.

Несколько поворотов я пролетела так быстро, что сбилось дыхание. Но скрежет не отставал ни на шаг, к тому же к нему добавилось шипение «важ-ж-ж-жное». Страх подгонял, и ноги несли меня, всё дальше и дальше унося от места предполагаемого ночлега. Я уже неоднократно пожалела, что пошла непонятно куда и неизвестно зачем. Но жалеть было поздно. И вот среди тёмных коридоров мелькнуло светлое пятнышко…

Что есть силы я побежала на свет, но неудачно зацепилась за скол в плитке и упала, а на меня сверху обрушилось что-то большое. Я брыкалась, лягалась, пыталась перевернуться на спину. Кстати, последнее мне всё же удалось. Ой, зря.

Паук с женским лицом… И её темные губы хорошо были видны в свете настенных ламп.

Она приблизила своё лицо, такое нереально, гротескно красивое, ко мне и бескровными губами прошептала нечто страшное: Люблю тебя.

И снова, и снова. Слова сливались в невнятный поток, я чувствовала мурашки страха, бегущие по коже. Липкий язык прошёлся по скуле, и она раззявила пасть. Если бы могла, я бы заорала.

Но горло как будто стиснули невидимые пальцы. Снова и снова пыталась выбраться, а зубы чудовища были в опасной близости от моей моськи. Попыталась выпустить хоть немного искр – ничего не могу, но хоть отпугну. Но Дар со страху сделался нестабилен.

Кое-как вывернулась – женская пасть схватила меня за косу и потянула на себя. Ну, хоть не за лицо, иначе…

Тут раздался хлопок. Паучиха недовольно прожевала мою косу, так и оставшуюся частично в её пасти, и отползла куда-то в сторону, чтобы исчезнуть во тьме.

Я же, продолжая скулить от боли, повернула голову в сторону своих спасителей – рой фэйри маячил перед самым носом, не переставая издавать жужжащие звуки, похожие на мелодию. Чуть снова не впала в странный транс, но вовремя спохватилась. Вырванный клок волос грустным комком лежал на полу.

Я встала и уже собиралась уйти, как неожиданно рой ожил и накинулся на меня. Сотни маленьких болезненных укусов по всему телу взорвались болью. Я забрыкалась. Мой Дар не действовал, казалось, сейчас из меня выпьют все соки. Что есть силы отмахивалась от назойливых существ и с ужасом понимала – не зря за нами должна была смотреть охрана, во дворце слишком много живности.

«Но фэйри же не причиняют вреда человеку?»

Да-да, а пауки не носят человеческие головы.

Мне вновь удалось сбежать, в этот раз более успешно. Светлые фонари встречались всё чаще, коридор уже был освещён достаточно, но нигде не встретилось ни души. Я в очередной раз метнулась в сторону окна – задела бюст мужчины. Тот с грохотом упал навзничь, и что-то тоненько запищало. Но в рое фэйри я этого уже не услышала. От звуковых сигналов малявки с окровавленными мордами посмотрели на меня. И резко взмыли над землёй. Вместе со мной!

Снова заорала и попыталась выпустить искры. Удача! Неясный шум раздался из другого конца коридора, а фэйри с энтузиазмом бойцовской собаки потащили меня куда-то в тёмные глубины коридора. Но миг – и меня отпустили. С пронзительным визгом я упала на плитку прямо перед сгрудившимися стражниками.

Бритоголовые как один смотрели на меня осуждающе. Ещё бы – фэйри и след простыл. Зато есть я. Вот же попала!

А в допросной было как-то гнилостно, что ли. Если я до этого думала, что кухня находилась в подвале, то теперь понимаю, как ошибалась.

Тут было зябко. Нет, сквозняка или чего-то такого не было, но… Обитые металлом стены угнетали. Холодный стол и скамья, с которыми мой Дар отказывался взаимодействовать, – всё это было мне неприятно. Железный запах паутиной оседал на пересохших треснувших губах. Металлический привкус крови – моей ли?

Царапины неимоверно ныли, а голова – лучше и не вспоминать. Пульсация была тянущая и неприятная.

Один из бритоголовых привёл за собой странного мужчину в деловом костюме. Сразу было видно, что он старше по званию – бляшка с изображением символа города скалилась, будто заглядывая мне в душу.

– Имя? – Юноша и девушка позади бритоголовых стражников вооружились ручками и принялись писать, пока ещё один неизвестный в капюшоне активировал свой Дар.

– Имя! – тогда я ещё подумала, что слишком много людей на одну нарушительницу комендантского часа.

– Элеонора Бриар.

Вздохнула и вновь посмотрела на сведённые судорогой руки. Мелкие укусы уже почти не кровоточили, зато сильнейшим образом чесались. Но нельзя. Было холодно. Но что уж тут поделаешь.

– Расскажите, как вы оказались в столь поздний час на запрещённой территории?

– Я… м-меня фэйри позвала. А там коридор… потом паук с женским лицом, а потом, – но при виде того, как мужчина достал артефакт-анализатор состояния, мне стало оскорбительно. А ещё и стыдно! Я не пьяна и не под действием каких-нибудь мадар! – Я… ч-что вы себе позволяете? Я в здравом уме!

– Хорошо, госпожа Бриар. Я верю вам, – было сказано так, будто он говорит с какой-то умалишённой, коей в его глазах я и была. – А теперь расскажите, как всё было на самом деле.

Немного спотыкаясь в выражениях, рассказала всё, что знала, постепенно наблюдая, как сходят с лиц улыбки у стражников. Тот, кого я назвала следователем, посуровел лицом, ещё раз внимательно меня осмотрел и, не сказав ни слова, вышел.

За ним гуськом выбежали двое бритоголовых и писари. А я осталась наедине с несколькими стражниками. И намерения, надо сказать, у них были самые что ни на есть недобрые.

Злые оскалы, нехорошая улыбка самого главного. Я зябко обхватила себя за плечи, стирая вновь выступившую кровь, с обидой думая, что лучше бы меня утащили вполне себе маленькие фэйри. Или сожрала мадара.