– А как же ваша мечта – прикупить имение неподалеку от Парижа, чтобы не превратиться в скучного провинциала, и зажить жизнью честного буржуа? – лукаво улыбнувшись, спросил де Граммон.

– Право, какие глупости иногда приходят в голову! – де Сарсель иронично ухмыльнулся. – Этой мечтой я просто успокаивал себя. Вынужденные обстоятельства привели меня в Париж, и они же заставили его покинуть. Деньги у меня были, я купил фрегат, набрал команду, и вот я здесь, на Тортуге.

– И давно? – полюбопытствовал Мишель.

– Около пяти лет.

– Тогда почему я ничего о вас не слышал?

Пьер де Сарсель улыбнулся.

– Мой друг, я не люблю славу, – ответил он. – Особенно, когда она касается такого щепетильного дела, как то, которым я занимаюсь. Деньги любят тишину, запомните это, Мишель. Одно дело – когда вы плывете по течению, ни о чем не задумываясь, а другое – когда у вас есть кое-какие замыслы на предмет своего будущего. Я уже стар, и скоро придет время, когда моя рука не сможет поднять не только шпагу, но даже ложку. Если, конечно, мне не выпадет удача погибнуть в бою; впрочем, я стараюсь, чтобы этого не произошло. Поэтому Мейн – это моя лебединая песня. Вскоре я уйду на покой, а значит, купить имение мне все равно придется, и необязательно во Франции. Здесь тоже места превосходные, к тому же в родной стороне, а родом я из Дюнкерка, меня ничто не держит.

– Что ж, в ваших словах есть резон…

Мишель не стал говорить своему старому наставнику, что он думает несколько иначе.

– А чем вы занимаетесь? – спросил Пьер де Сарсель. – Должен вам сказать, вы молодо выглядите. Эдакий крепкий, уверенный в себе молодец, с которым мне очень не хотелось бы поссориться… – он рассмеялся. – Свежий воздух пошел вам на пользу.

– Воздух – да, а вот все остальное…

И Мишель неожиданно разоткровенничался, рассказав де Сарселю о своих бедах.

– Печально… – де Сарсель с сочувствием посмотрел на своего ученика. – Боюсь, в королевском флоте вам ничего не светит.

– Совершенно верно, – мрачно ответил Мишель. – Увы, за меня некому замолвить слово. С «Вандомом» мне повезло, но теперь наступили другие времена. Быть моряком сейчас в моде. Нынче капитанов назначают по протекции, а не по заслугам, в основном дворян из высшего света. Так что я на многое не надеюсь.

– Хотите совет, мой друг? Не ждите милостей от военного министерства, идите в корсары. У меня хорошие отношения с губернатором острова мсье д’Ожероном, он не откажется выдать вам корсарский патент. Кстати, д’Ожерон скоро должен прибыть на Тортугу… – де Сарсель хохотнул. – По настоятельной просьбе жителей острова, которые, как вы уже знаете, являются мужчинами в полном расцвете сил, он обязался привезти из Франции женщин. Думаю, д’Ожерон устроит аукцион, ведь желающих заполучить подругу будет чересчур много, – он снова улыбнулся. – А уж губернатор свою выгоду никогда не упустит…

– Все это хорошо, но где мне взять денег на покупку судна? У меня почему-то нет никакого желания идти в простые матросы, даже если за это мне будут сулить золотые горы. Я капитан!

– Похвальное самомнение. Вы действительно морской офицер, имеющий изрядный опыт, и вам самое место на капитанском мостике. А насчет денег можете не переживать. Я займу вам необходимую сумму. Уж чего-чего, а денег у меня много.

– Мсье, простите, но я не могу… я не вправе даже думать о таком одолжении с вашей стороны! Ведь я до сих пор ваш должник. Мне стыдно, что мне так и не удалось вернуть вам те два пистоля, которые вы мне ссудили.

Пьер де Сарсель поморщился.

– Боже мой, какие пустяки! – воскликнул он. – Я уже давно о них забыл. Это был просто подарок, и, кстати, я сильно ругал себя за то, что не дал вам сто пистолей. Вы тогда наотрез отказались от денег, согласились взять только два пистоля, но мне нужно было проявить большую настойчивость. Уверен, что сто пистолей здорово пригодились бы вам в школе юнг.

«Да уж… – подумал Мишель. – Еще как пригодились бы. Но надо и честь знать».

– Что касается займа на покупку судна, – продолжал Пьер де Сарсель, – то это никакое не благодеяние, здесь так принято. Кроме основной суммы вам придется заплатить и проценты. Правда, небольшие, но все-таки.

– А вас не пугает перспектива, что ваши денежки пойдут на дно вместе с должником? – насмешливо поинтересовался де Граммон.

– Ни в коей мере! Я верю в вашу счастливую звезду. Вы уже побывали во многих передрягах, тем не менее до сих пор живы. О чем это говорит? О том, что судьба к вам милостива, а значит, мои деньги вскоре вернутся ко мне с прибылью. Кстати, советую вам взять корсарский патент. Вы ведь по-прежнему офицер Флота Океана[37], поэтому будете под защитой французской короны, что по нынешним временам немаловажно.

– Сердечное спасибо, мсье! Я никогда не забуду вашей доброты и щедрости.

– Значит, решено?

– Решено!

– Тогда стоит обмыть нашу сделку. За удачу!

– За удачу!

Они осушили кубки и жадно вгрызлись в свиной окорок. Прожевав кусок, де Сарсель сказал:

– Между прочим – но это только между нами! – я не де Сарсель. Мне пришлось взять это имя, чтобы избежать пристального внимания парижских ищеек. На самом деле меня зовут Пьер ле Гран, а на Тортуге мне дали прозвище Пьер Француз.

– Пьер Француз?! Вы?! – от удивления у Мишеля глаза полезли на лоб.

Кто ж на Мейне не знает капитана флибустьеров Пьера Француза! О его похождениях ходили легенды.

– Именно так, мой друг. Только попрошу вас называть меня по-прежнему, если придется. Лишние знания очень обременяют людей, в особенности тех, кто занимает полицейские должности. Вдруг мне захочется вернуться в родные места…

Но как его наставник очутился в Париже, в логове Великого Кэзра? Недолго думая, Мишель задал этот вопрос де Сарселю, вернее Пьеру ле Грану.

– Да уж, интересная получилась история… – Пьер Француз печально улыбнулся. – У меня была барка и двадцать шесть человек команды. Мы держали курс на мыс де ля Вела, чтобы перехватить испанский корабль по пути из Маракайбо в Кампече. Увы, корабль мы упустили, и я решил отправиться к берегам Ранчерии, чтобы поохотиться на ловцов жемчуга. Ранчерия расположена неподалеку от Рио-де-Аче, там есть неплохая жемчужная отмель. Каждый год туда отправлялась флотилия в составе десяти или двенадцати барок. Их сопровождало судно из Картахены с двадцатью четырьмя пушками на борту. На каждой барке было по два негра-ныряльщика, которые доставали раковины с глубины от четырех до шести футов. Обычно улов у них был очень богатый…