Дэви посадили в грузовой отсек фургона.

– А вы пугаете меня, – признался он Конли.

– Тут как на пляже. Половина цифрового ключа будет в машине, которая поедет перед нами, половина в той, которая за нами. Все будет хорошо.

Дэви постучал по дверце фургона:

– Металл. Клетка Фарадея. Электромагнитная интерференция?

– Вон антенна! – Доктор показал на проволочную петлю, висящую под потолком фургона, в самом центре. – Она отлично проводит сигнал. Сегодня утром мы устроили тест на том же самом маршруте. Я сидел внутри с измерителем и не зафиксировал ни малейшего ослабления сигнала.

– А как насчет транспортных проблем?

– Сейчас же не сезон. Не волнуйся. Ты без ограничителей. Только затошнит – прыгнешь к себе в комнату. – Конли захлопнул дверцу.

Дэви сидел в передней части грузового отсека, спиной к перегородке, отделявшей его от кабины. Часов ему не дали, но Дэви отсчитывал секунды. Первые пять минут фургон ехал по ухабам гравиевой дороги, потом свернул на асфальт. Несколько остановок Дэви объяснил знаком «стоп», а одно встали – поехали – встали – поехали – машинами, скопившимися у стоп-сигнала.

Дэви отсчитал тысячу пятьсот секунд, прежде чем фургон резко повернул и дал задний ход. Конли открыл дверцу, и Дэви заморгал. Свет оказался не таким ярким, как он ожидал. Фургон заехал в авиационный ангар.

Все было вполне очевидно. Прямо перед Дэви стоял одномоторный самолет. От хвостовой части фюзеляжа назад тянулась странная балка, на двери пилотской кабины красовались буквы: «Разведывательная система Би-Эй-Пи».

– Вот, всего на час арендовали. Дело не в цене, а в том, что их существует лишь несколько и они очень востребованы.

– Что это такое?

Конли подвел Дэви к открытой двери грузового отсека на борту летательного аппарата.

– Это воздушный стереоскопический гравитационный градиометр. Здесь используется технология, рассекреченная пару лет назад, – навигатор, установленный на атомных подводных лодках. С помощью этих градиометров ведут разведку рудных и углеводородных пластов.

– Насколько он чувствителен?

– Пожалуй, даже слишком. С расстояния в один метр он улавливает гравитационную силу трехлетнего ребенка.

За пультом управления сидел мужчина. На полу стоял толстый черный диск, из золотистых разъемов по бокам змеились провода.

– Странно, что вы не купили самолетик, – съязвил Дэви.

Конли вздохнул, но ответить ему не дал техник, спросивший с сильным австралийским акцентом:

– Этот фургон будет здесь во время теста?

– Да.

– Отлично. Экраны установлены. – Техник показал на стоячие панели вроде тех, какими большой офис разделяют на кабинки. Их выстроили в длинный ряд.

– Хорошо, – отозвался Конли. – Когда можно приступить?

– Мне нужно провести наладочные испытания как минимум в ста метрах от вас. Займут они десять минут.

– Договорились. Тогда мы вернемся минут через пятнадцать?

Техник кивнул. Конли завел Дэви за длинный ряд экранов. Там в раме из большой ангарной двери висела стандартная. Прежде чем открыть ее, Конли попросил:

– Прыгни в свою комнату, ладно? Тебя позовут, когда настанет время возвращаться сюда. – Доктор показал на пол перед дверью. – Сумеешь ведь?

Вместо ответа Дэви прыгнул к кровати с четырьмя столбиками в особняке Симонса. Через пятнадцать минут, судя по часам на развлекательном центре, дворецкий Эбни передал Дэви просьбу вернуться в ангар. Дэви прыгнул туда на глазах у дворецкого. Ему не говорили, насколько Эбни «в курсе дел», но и не велели прятать свой талант от слуг. Мрачное предчувствие подсказывало, что в конце проекта челядь ликвидируют.

Конли ждал. Вместе они вышли из-за экранов, доктор показал на круги, мелом начерченные на бетоне.

– Для начала мы просим тебя просто пройти от ближнего круга к дальнему. Медленно пройти. Потом телепортироваться обратно в первый круг, досчитать до пяти; потом телепортироваться в следующий круг, досчитать до пяти; потом телепортироваться в следующий круг, досчитать до пяти и так далее.

На глазах у доктора Дэви устроил генеральную репетицию, потом Конли сказал:

– Отлично. Я уйду, чтобы моя масса не мешала. Техник даст тебе отмашку, хорошо?

– Хорошо.

– Сделаешь последний прыжок, досчитай до пяти и прыгай в дом. Сюда не возвращайся. Цифровые ключи я дезактивирую.

Конли вышел через дверь. Пока она закрывалась, Дэви прыгнул к ней и вгляделся в быстро сужающуюся щель. Увидел он лишь полоску асфальта, за ней – невысокие зеленые кусты. Вдали виднелась силосная башня. Да, информации немного. Дэви встал в первый круг. Вскоре голос с австралийским акцентом проговорил:

– Готов и жду вас!

Дэви медленно прошагал в дальний круг, сделал серию прыжков с пятисекундными паузами, выждал еще пять секунд и прыгнул в особняк.

И что это доказало?

Ночью дул сильный ветер, бушевала гроза. К рассвету дождь прекратился, но море штормило, и утром Дэви целый час наблюдал, как волны хлещут берег. Целительное зрелище. Дэви не знал, с чем он себя ассоциирует – с прибоем, бьющим о недвижный камень, или со скалами, терпящими невероятное наказание без единого шанса дать отпор.

Особо не задумываясь, Дэви решил, что берег смотрит на юг. Так подсказало ему движение солнца по небу – в этот и в прошлый раз. Похоже на остров Мартас-Винъярд.

После тестов в ангаре Конли его не тревожил. Не появился он и наутро. Дэви не знал, как к этому относиться, – с одной стороны, его интересовали результаты, с другой – он радовался, что его оставили в покое.

Когда Дэви гулял по пляжу, за ним присматривали. Регулятор не дал бы ему сбежать или потеряться, но тюремщики не желали, чтобы он общался с кем бы то ни было.

Прежде чем отпустить его на пляж, тюремщики отправляли туда кого-то из своих – человек садился на валун за пределами безопасной зоны, с которого хорошо просматривался берег. Если на пляже не оказывалось людей, тюремщики активизировали ключ, а «надзирателю» сообщали, что Дэви вот-вот выпрыгнет из дома.

На частный пляж посторонним не проникнуть, но в некоторых домах по соседству были жильцы – смотрители и упрямые зимовщики надевали забродники и занимались донной рыбалкой. Дэви наблюдал за ними издали. Если кто-то приближался к нему, «надзиратель» докладывал об этом по рации и давал свисток, предупреждая Дэви, что через две секунды цифровые ключи дезактивируют.

Дэви невзлюбил свист почти так же сильно, как предупредительную тошноту. Тем более что, услышав дребезжащий сигнал, он чувствовал тошноту, но без характерного першения в горле. Неприятное ощущение исчезало, лишь когда он возвращался в клетку.