Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Понимаю, – сказал он, – верность – двусторонняя монета. Я всегда оставался со своими людьми. Не изменю и сейчас.
Улыбка Бомона не была радостной.
– Ваши принципы делают вам честь, мой господин. Боюсь, вам будет безопаснее без Клинков поблизости.
– Вы в опасности, не я. Аркелл выглядел мрачнее тучи.
– Нет, мой господин. Приведя в Скиррию Клинков, вы подверглись не меньшей опасности. Если Игорь запрет вас в камере пыток, вы сможете заставить нас сделать что угодно.
– Добровольно я не сдамся! – пролаял Вассайл. Клинки промолчали.
К утру весь двор знал, что царь покинул город. Это было нормально для него. Если его что-то огорчало, он уезжал в Царицын – выместить ярость на невинных жертвах. Время для этого Игорь выбрал неподходящее – вечерний снегопад превратился в завывающий буран. Софью забавляла мысль о том, как царь со стрельцами прячется в какой-нибудь убогой хибарке. Но она все еще не знала, что заставило его уехать.
Софья получила бессвязное послание от царского астролога Унковского, Там говорилось, что пятнадцатый день Десятой луны – чрезвычайно благоприятная дата для свадьбы. Обычно старый мерзавец, страхуясь, называл близкую дату, а потом, в случае необходимости, откладывал ее.
Игоря не было, и Софья приказала казначею подготовить соглашение, предупредив Ташу и Вассайла. Никто не осмелился указать царице, что подобное не в ее власти. Если Игорь разъярится, она объяснит, что очень хотела ускорить свадьбу сестры. По традиции царица в ожидании ребенка никогда не появляется на публике. Этот довод должен успокоить даже царя.
Вассайл появился в полдень для обсуждения подготовительных мероприятий. Хитрый, старик шутил, но он умел притворяться в отличие от Аркелла, который выглядел действительно довольным. Оук отсутствовал, а на Бо она не смотрела. Если когда-нибудь на публике Софья поймает его взгляд, она покраснеет с головы до пят.
Даже когда они были одни, царица не видела своего любовника, потому что Бо всегда гасил свечи. Клинки никогда не рисковали без необходимости, как он объяснял, ложась в постель жены самодержца.
Сегодня вечером будет по-другому. После двух долгих дней друг без друга любовь должна быть слаще, чем обычно. И Игорь не помешает, хотя он никогда и не делал этого. Кроме того, сегодня из-за бурана в камине горит огонь. Она увидит своего возлюбленного.
Бомон пришел рано. Они обнимались, целовались, ласкали друг друга, бормотали нежные слова. Она попыталась раздеть его.
– Люби меня здесь, – прошептала Софья, – у камина.
– Нет. Ты слишком любишь жару, моя маленькая скиррианская медведица, а я – холод. В постель!
Одеяло укрывало их как снежный ковер. Серьезный разговор мог подождать. Теперь они лучше знают друг друга, знают, как доставить удовольствие.
В угловой двери скрипнул засов. Сквозь занавес пробился свет. Останься они на шкуре у огня, их сейчас было бы отлично видно. Бо скатился с кровати. Как всегда, он был осторожен, оставляя одежду под кроватью и ложась с дальней от двери стороны. Клинок прошмыгнул за штору, Софья натянула одеяло до подбородка.
Свет не был таким ярким, и голос Игоря не позвал ее. Вместо этого кто-то резко отдернул шторы. Гигантская тень упала на Софью. Раздался бас:
– Привет, мамочка.
– Убирайся! Я буду кричать!
– Кричи сколько хочешь. – Он задернул шторы. – Царь сказал, подожди месяц. Месяц прошел. – Федор был пьян. – Пришло время для маленького братика.
– Нет! Я уже беременна, дурак! Уходи! Царевич захохотал, потянув одеяло на себя:
– Надо было раньше сказать.
Глаза горели при свете огня. Он был голым.
– Это правда! – крикнула Софья, но Евдокия не могла услышать ее сквозь массивную дверь, да она все равно была заперта.
– Тогда мы сделаем близнецов!
Федор сдернул с нее покрывало. Потом послышал стук, как от удара по дереву. Царевич упал на пол. Бо стоял, держа в руке стул.
– О звезды! Смерть и огонь! – прошептала она. – Ты убил его?
Но Бо шмыгнул в секретный ход и мгновенно вернулся с мечом.
– Мне нужна твоя помощь. Подними его руки. Быстро! Требовательность в его голосе привела ее в равновесие.
Она вскочила с кровати и проделала все, не задавая вопросов.
– Теперь брось их ему на лицо… немного выше… идем. Бо вздохнул и положил меч.
– Хорошо! Он дышит. Надеюсь, это приятная новость? – Он обнял ее. – Все в порядке! – шептал Бомон. – Все будет хорошо! Нам надо поторопиться. Подержи. – Он отдал ей меч. – Если Федор начнет приходить в себя, то он мне понадобится тут же, понимаешь?
Схватив царевича за лодыжки, Бо потащил его по полу. Маленький голый человек тащил огромного.
Софья тряслась от страха, понимая, что Федор вспомнит, как открыл дверь и раздел ее. Поймет, что она не смогла бы перенести его в комнату Игоря. А сам он не выходил. Бо мог спасти себя, убив Федора. Но это будет хладнокровное убийство, и оно не поможет царице. Она уничтожена. Они оба мертвы.
Бо казался спокойным. Он дотащил Федора до дверного проема, перевернул лицом вниз, потом открыл массивную Дверь.
– Минутку, любимая! – Бомон подбежал к своей одежде и через мгновение вернулся к двери, держа что-то в руках. – Так! Сделано.
Она подумала, не сошел ли он с ума. Софья потрогала Дверь, но та не поддавалась.
– Как?.. Я не слышала засова!
– Колдовство, которому я научился в Исилонде. Знал, что когда-нибудь пригодится. – Бо дрожал. – Назад в кровать! Извини за перерыв, где я остановился? – Он отнес ее на кровать и натянул одеяла.
Софья оттолкнула его:
– Стой! Ты сошел с ума! Федор проснется в любую минуту и поднимет шум.
– Нет. – Поцелуй. – Он ничего не почувствует, когда проснется. – Объятия. – Возможно, он и не вспомнит, что приходил сюда. А даже если вспомнит, это не может быть правдой, потому что дверь закрыта с его стороны. Он ударился головой о раму.
– Что ты будешь делать, если он вернется?
– Убью его и скину труп в люк. Он ответит мне за перерыв. Перестань болтать и сосредоточься… – Через несколько минут Бо добавил: – Я заработал это. – И больше ни слова.
В камине горели дрова. В комнате было светло. Любовники мирно лежали рядом.
– Зачем надо было бросать руки на лицо?
– М-м? – сонно пробормотал Бо. – Это проверка. Он мог притворяться, люди сами никогда не ударят себя по лицу. Попробуй как-нибудь. Это невозможно. Ты сказала ему, что ждешь ребенка?..
– Он, может быть, Игоря. Бо вздохнул:
– Я сын рыбака. А мой будет принцем? Пока Федор не наложит на него свои лапы.