— Молчи. Мы кое-что придумали, — мягко, но настойчивоповторил Яхмос.

1

На следующий день был праздник новолуния. Имхотепупредстояло подняться наверх, чтобы совершить обряд жертвоприношения. Яхмосуговаривал отца доверить это на сей раз ему, но Имхотеп и слушать не хотел.

— Откуда мне знать, что все будет сделано, как следует, еслия сам обо всем не позабочусь? — тщился он напустить на себя былую важность. —Разве я когда-либо позволял себе уклониться от своих обязанностей? Не я лидобывал вам всем хлеб насущный, не я ли содержал вас всех?.. — Голос его упал.— Всех? Кого всех? Ах да, я забыл, два моих сына — красавец Себек и любимыймною отважный Ипи — ушли навсегда. Яхмос и Ренисенб, дорогие мои дети, выпо-прежнему со мной, но кто знает, надолго ли?

— Будем надеяться, что надолго, — отозвался Яхмос. Онговорил громче, чем обычно, словно обращался к глухому.

— А? Что? — Имхотеп, казалось, был не в себе. Потом вдруг нис того, ни с сего добавил:

— Это зависит от Хенет, верно? Да, все зависит от Хенет.

Яхмос и Ренисенб переглянулись.

— Я не понимаю тебя, отец, — тихо, но отчетливо сказалаРенисенб.

Имхотеп пробормотал что-то еще, чего они не расслышали.Потом громче, но глядя перед собой пустыми и тусклыми глазами, заявил:

— Хенет меня понимает. И всегда понимала. Она знает, каквелики мои обязанности, как велики… А взамен всегда одна неблагодарность…Отсюда и возмездие. Так и должно быть. Высокомерие заслуживает наказания. Хенетже всегда была скромной, покорной и преданной. Ей причитается награда…

И, собрав последние остатки сил, спросил властным голосом:

— Ты понял меня, Яхмос? Хенет вправе требовать всего, чтозахочет. Ее распоряжения следует выполнять!

— Но почему, отец?

— Потому что я так хочу. Потому что, если желания Хенетбудут удовлетворены, смерть уйдет из нашего дома.

И, многозначительно кивнув головой, удалился, оставив Яхмосаи Ренисенб в полном недоумении и тревоге.

— Что это значит, Яхмос?

— Не знаю, Ренисенб. Порой мне кажется, что отец не отдаетсебе отчета в том, что говорит или делает.

— Возможно. Зато, по-моему, Хенет чересчур хорошо знает, чтоговорит или делает. Лишь на днях она заявила мне, что в самом скором времениона будет щелкать кнутом у нас в доме.

Они стояли и смотрели друг на друга. Потом Яхмос положилруку на плечо Ренисенб.

— Не ссорься с ней, Ренисенб. Ты не умеешь скрывать своихчувств. Ты слышала, что сказал отец? Если желания Хенет будут удовлетворены,смерть уйдет из нашего дома…

2

Сидя на корточках в одной из кладовых, Хенет пересчитывалакуски полотна. Это были старые холстины, и, заметив на одной из них метку, онаподнесла ее к глазам.

— Ашайет, — прочитала она. — Значит, это ее холст. Тут вышити год нашего приезда сюда. Много лет прошло с тех пор. Знаешь ли ты, Ашайет, начто сейчас идут твои холстины? — Она захихикала, но тут же, словнопоперхнувшись, умолкла, ибо услышала за спиной чьи-то шаги.

Она повернулась. Перед ней стоял Яхмос.

— Чем ты занимаешься, Хенет?

— Бальзамировщикам не хватило полотна на погребальныепелены. Все им мало. Только за вчерашний день ушло четыре сотни локтей. Ужассколько полотна они изводят. Придется нам взять это старое. Оно хорошегокачества и не совсем ветхое. Это холстины твоей матери, Яхмос.

— А кто разрешил тебе их брать?

Хенет засмеялась.

— Имхотеп сказал, что я могу распоряжаться всем, чем хочу, ини у кого не спрашивать разрешения. Он доверяет бедной старой Хенет. Знает, чтоона сделает все как надо. Я уже давно веду хозяйство в этом доме. Пора и мнеполучить вознаграждение.

— Может, и так, — согласился Яхмос. — Отец сказал… — онпомолчал, — …что все зависит от тебя.

— Он так сказал? Что ж, приятно слышать. Но ты, Яхмос, явижу, не согласен с отцом?

— Почему же? — Яхмос по-прежнему не повышал тона, но несводил с нее пристального взгляда.

— По-моему, тебе лучше согласиться с отцом. Зачем нам лишниенеприятности, а, Яхмос?

— Я не совсем понимаю тебя. Ты хочешь сказать, что, если тыстанешь хозяйкой у нас в доме, смерть покинет его?

— Нет, смерть не собирается уходить.

— И кто же будет ее следующей жертвой, Хенет?

— Почему ты решил, что я знаю?

— Потому что, по-моему, тебе многое известно. Несколько днейназад, например, ты знала, что Ипи умрет… Ты очень умная, Хенет.

— А ты это только сейчас понял? — вскинулась Хенет. — Хватитмне быть бедной глупой Хенет. Я все знаю.

— И что же ты знаешь, Хенет?

У Хенет даже голос изменился. Он стал низким и резким.

— Я знаю, что наконец-то могу делать в этом доме что хочу. Иникто не посмеет мне возразить. Имхотеп уже во всем полагается на меня. И тыбудешь делать то же самое, Яхмос.

— А Ренисенб?

Хенет засмеялась злорадно, с явным удовольствием.

— Ренисенб здесь скоро не будет.

— По-твоему, следующей умрет Ренисенб?

— А по-твоему, Яхмос?

— Я хочу услышать, что скажешь ты.

— Может, я только хотела сказать, что Ренисенб выйдет замужи уедет.

— А что на самом деле ты хотела сказать?

— Иза однажды обвинила меня в том, что я много болтаю, —хихикнула Хенет. — Может, и так.

И опять рассмеялась, покачиваясь на пятках.

— Итак, Яхмос, как ты думаешь? Имею я наконец право делать вдоме что хочу?

Мгновение Яхмос вглядывался в ее лицо и только потомответил:

— Да, Хенет. Раз ты такая умная, можешь делать все, чтохочешь.

И повернулся навстречу Хори, который вышел из главного зала.

— Вот ты где, Яхмос! Имхотеп ждет тебя. Пора поднятьсянаверх.

— Иду, — кивнул Яхмос. И, понизив голос, добавил: