Нормальных отношений у меня не было, и все примеры, что я могу привести, повергнут Катю в шок. Ну не рассказывать же ей, как отец подарил мне на шестнадцатилетие проститутку, в самом деле.

— Если тебе так противно, то лучше не стоит. — Замолкаю, чтобы подобрать слова. — Не стоит с ним общаться и видеться.

— Ну нет, как человек он мне нравится. Приятный. Просто… Я такой профан в поцелуях. Может, поэтому все получилось так невкусно?

Катя начинает рассуждать, что целовалась всего пару раз, но в школе при этом все ее почему-то все равно считают кокеткой и завоевательницей мужских сердец.

— Данис!

— М? — заторможенно поворачиваю голову. Смотрю на Токман, а сам хочу свалить отсюда как можно скорее.

— Так поможешь?

— В чем?

— Ты меня не слушал, что ли? Я говорю, давай потренируемся.

— Потренируемся?

— Боже! — Катя вскакивает с кровати и как заведенная начинает носиться по комнате. — Я для кого тут распиналась вообще?! Говорю же, давай парочку раз поцелуемся, я научусь и…

Видимо, я так на нее смотрю, что она решает не договаривать. Замолкает и начинает заламывать свои пальцы, собирая-разбирая разнообразные замки.

— Ну что? — вздыхает. — Тебе сложно, что ли?

— Не, — прокашливаюсь, — не сложно. Но это странно.

— Ну вот что тут странного? Мы же друзья? Друзья! А они в беде не бросают и помогают друг другу. Так что не ломайся, — приближается и кладет ладони на мои плечи, — а помогай.

Катина улыбка становится шире. Пропускаю очередной удар по самолюбию и никак не могу отвести взгляда от ее губ.

Глава 29

Я уже реально готов ее поцеловать. Но Катя резко отходит в сторону и, скосив глаза в окно, складывает руки на груди.

— Ладно, это шуточки, — поджимает губы, которые изредка покусывает. — И по поводу Нового года, в общем, родители меня к тебе не отпустят. Ну и на каникулы мы улетаем. Первого числа самолет.

— Я особо и не рассчитывал, что отпустят, — сую руки в карманы, застывая у Кати за спиной. — Твой отец меня терпит, чтобы ты не расстраивалась.

Катины плечи начинают подрагивать, и я набираюсь наглости, чтобы положить на них ладони, а потом вообще сгрести Катю в объятия.

Она теплая. От нее вкусно пахнет. А еще, когда она рядом, мир другой. Точно вам говорю. В нем приятно жить. В таком мире, где она со мной.

— Он просто переживает. А еще сказал, что твой папа, он…

— Он в розыске не первый год, да. Глобально он законченный м*дак.

— У вас совсем плохие отношения?

— Я уже не раз тебе отвечал.

— Знаю, просто никак не могу уложить это в голове.

— Тебе и не надо. Что будем делать? — заглядываю Кате в глаза.

Она медленно облизывает губы, а ее зрачки немного расширяются.

Я вляпался в нее с первого взгляда. Раз и навсегда. Но нам не нужно переходить черту.

Ее родители никогда не позволят. Я принесу ей только боль и страдания. Поэтому не стоит и начинать.

— Не знаю. Вообще, мама зовет тебя отпраздновать с нами Новый год.

— Новый год? — убираю руки от Кати, и она ежится. Меня слегка ведет и обдает холодом.

— Да. Ты же будешь один. Сам говорил. А я не хочу, чтобы ты был один. Особенно, — привстает на носочки, обхватив мое запястье пальцами, — когда есть я. Как ты можешь быть один в такой праздник, когда у тебя есть я?

Катя мягко смеется и переплетает наши пальцы. Мы часто так делаем. Держимся за руки. Но почему-то именно сегодня меня выносит от ее прикосновений. Они смешиваются со словами и превращаются во взрывоопасный коктейль.

— Я приду, — шепчу на одном дыхании и секундами позже повторяюсь, но уже громче.

Катя радостно хлопает в ладоши, а потом чмокает меня в щеку. Ее теплые губы оставляют невидимый след на моей коже. Даже дома, часами позже, я трогаю свою рожу, вспоминая это мимолетное прикосновение.

— Что тебе подарить? — перевожу тему в более безопасное русло. Катя может сутками болтать про шмотки, туфли, косметику и разные подарочки.

— Не знаю, — жмет плечами, а сама задумывается, прекрасно вижу по хитрому блеску глаз. — Хотя… Подари мне цветы. Много-много. В корзинках. Пять, нет, десять корзин цветов.

— Цветы?

Катя воодушевленно кивает. Подарить десять корзин цветов не проблема. Но они завянут и не оставят у нее обо мне воспоминаний. Нужно еще что-то, уже более существенное.

Пока я думаю, Катя открывает в комнате дверь, потому что по другую сторону истошно орет Вишня. Кошка уже выросла. И, честно говоря, характером пошла в хозяйку.

Не без улыбки смотрю на Катю, решая, что с подарком определюсь позже. До Нового года еще целые сутки. Что-нибудь придумаю.

— Ты за последние десять минут раза три посмотрел на часы. Тебе нужно ехать?

— Твой отец скоро вернется. Не хочу приносить проблем и сталкиваться…

Катя злобно стискивает челюсти. В какой-то момент даже отводит глаза, в уголках которых собираются слезы.

— Это не претензия, — торопливо пытаюсь разъяснить свою позицию, — просто не хочу скандалов. Он вообще в курсе про Новый год?

— Да. Он согласился. И даже миролюбиво. Кажется, мама его покусала и заразила новогодней лихорадкой. Они такие довольные последние дни ходят. Так что…

— Не будем рисковать. Сегодня я, пожалуй, поеду.

— Можно я с тобой? — в ее глазах появляется огонек. Порабощающая меня эмоция, когда отказать просто невозможно.

— Тебе не разрешают у меня быть.

— Никто не узнает. Поехали. Я хочу сыграть в боулинг.

Катя берет со стола телефон, рюкзак и замирает у двери.

Да-да, в отцовских владениях есть боулинг, кинотеатр, теннисный корт и собственная конюшня. По сути, никто этим никогда особо и не пользовался. Но понты всегда дороже…

— Ты идешь? Дан!

Послушно следую за ней