– Говорят, в Великобритании лучшие школы, – щегольнула я эрудицией.

– Правь, Британия, морями, – пропел Пол и обратился к девушке с блокнотом, которая терпеливо ждала, когда клиент сделает заказ. – Думаю, надо начать с салата из морепродуктов, – предложил хирург, – ты как относишься к морским гадам?

Но меня сейчас интересовал не выбор еды.

– Вы блондинка! – воскликнула я, разглядывая блестящие волосы официантки. – А внешне стопроцентная пхаска.

Девушка кивнула:

– Да, я из местных жителей.

– И смогли осветлить волосы? – не успокаивалась я. – Мне сказали, что на жителей Пхасо не действуют никакие парикмахерские средства.

Официантка улыбнулась.

– Верно, мадам. А еще в нашем государстве почти никому не нужны стоматологи. Мы не болеем кариесом и до самой смерти сохраняем крепкие зубы. Даже у глубоких стариков они белые и крепкие. Верно, господин Поль?

– Это так, – подтвердил врач, – дантист на Пхасо разорится, зубы у всех как на подбор, о брекетах, имплантах и прочих «радостях» здесь даже не слышали. И волосы у местных женщин роскошные. Думаю, это связано с климатом, питанием и водой.

– Но вы же блондинка, – упорно гнула я свою линию, – значит, не пхаска?

Официантка округлила глаза.

– Мадам, это парик. Удобная вещь, если хотите изменить внешность за минуту.

– Можно пощупать? – попросила я.

– О, пожалуйста, – любезно согласилась официантка.

Я потрогала один из ее локонов.

– Восхитительное качество. Не отличить от настоящих.

– Волосы и есть настоящие, – пояснила девушка, – это французское производство, они дорогие, не каждая себе может позволить.

– Берем большого омара, – распоряжался Пол, который, как все мужчины, не любил бесед о косметике и мелких женских хитростях, – салат не нужен, там, полагаю, одни листья с оливковым маслом.

После того как официантка отошла, я вернулась к прерванной беседе:

– Значит, ты общаешься с местной знатью?

Пол начал раскладывать на коленях салфетку.

– Скорее, с богатыми людьми Пхасо.

– Родовитость и деньги шагают рука об руку, – ответила я, внимательно наблюдая, как мой кавалер аккуратно разворачивает ткань.

– На Пхасо есть пять золотых семей, – продолжал Пол, – это сливки общества, у них своя тусовка. Общаются лишь в узком кругу. В него входят королева Лима, ее фрейлины и художник Бару. Живописец совсем не богат, но его род уходит корнями в толщу веков. О, привет, Гар!

Услышав знакомое имя, я обрадовалась, хотела поприветствовать того, кто вывел меня из Старого города, повернула голову и увидела маленького, толстенького, похожего на Дегтярева мужчину неопределенного возраста.

– Как дела? – завел светскую беседу незнакомец. – Всех разрезал, а потом зашил?

– Познакомься с Даша, – сделав на французский манер ударение на последнем слоге в именительном падеже моего имени, сказал Пол, – она француженка, приехала отдыхать.

– Счастлив встрече, мадемуазель, – произнес Гар.

Я подавила улыбку. Дамского угодника, комплиментщика и льстеца видно сразу. Прежде чем обратиться к даме, хорошо воспитанный француз посмотрит на ее руки, а если не увидит на пальце обручального кольца, произнесет «мадемуазель». Не все представительницы слабого пола украшают себя символом брака, поэтому иногда он слышит в ответ: «Я мадам».

Но есть одно неписаное правило. Если женщине, мягко говоря, за тридцать, ее всегда величают «мадам». Нравится вам это или нет, замужем вы или никогда не были, с течением времени непременно становитесь «мадам». Коли мужчина адресует красавице средних лет обращение «мадемуазель», он дает ей понять: «Вы прекрасно выглядите, вам ну никак не дать больше двадцати пяти». Вот такой легкий флирт, понятный лишь французам.

– Это наш большой босс, – начал ёрничать Пол, – начальник отдела в департаменте полиции.

– Гар? – растерянно переспросила я. – Ваше имя… оно, наверное, очень распространенное, вроде как Мари во Франции?

– Не сказал бы, – удивился Гар, – у меня нет знакомых тезок.

– В местной полиции не работает еще один Гар? – испугалась я. – Высокий, красивый, с правильными чертами лица, стройный, отлично разговаривающий на французском, бывший мальчик-слуга?

Пол заморгал, а Гар неожиданно сказал:

– Вы та женщина, что потерялась сегодня в Старом городе?

– Местный закон не дремлет, – восхитился Пол. – Тебе уже донесли? Вот это оперативность!

– Я все знаю, – кивнул Гар. – Мы очень благодарны вам, Даша. Если позволите, завтра сообщу вам о результатах. Можно номер вашего мобильного?

Я продиктовала цифры.

– О чем речь? – заморгал Пол.

– Дорогой, – закричала девушка, сидевшая у большого окна, – я здесь!

– Простите, – поклонился Гар, – Оли злится, я ее побаиваюсь, поэтому побегу. Мы, мужчины, в основном подкаблучники.

Надо отдать должное Полу, он не стал проявлять излишнего любопытства и начал нахваливать омара, которого принесла официантка.

Наш разговор завертелся вокруг малозначительных тем. Когда на стол водрузили кофейник и блюдо с пирожными, я решила, что пришла пора, и спросила:

– Ты знаком с женщиной по имени Айлин?

– Нет, – ответил Пол.

– А если подумать? – не отступила я.

Пол отковырнул ложечкой кусочек эклера.

– Точно нет.

– Ты помнишь всех, с кем общался? – не поверила я.

Пол отхлебнул кофе.

– А ты забываешь имена своих приятелей? Могу посоветовать хорошие витамины, они способствуют нормализации мозгового кровообращения, улучшают память.

– Я имела в виду и пациентов тоже, – уточнила я, – Айлин.

– Судя по имени, ей лет семьдесят, – улыбнулся Пол. – Ну зачем мне запоминать столь пожилую тетеньку? Лучше иметь дело с молодыми и красивыми, такими, как ты.

Я оставила комплимент без внимания.

– Если ты не знаком с Айлин, отчего уверен, что она стара?

Пол налил в чашечку сливок из крошечного молочника.

– Уже давно девочек на Пхасо не называют Айлин.

– Почему? – не успокаивалась я. – Красивое имя.

– Ты встречала парижанок, к которым обращаются «Геродота»? – задал встречный вопрос Пол.

– Не доводилось, – вздохнула я. – Это древнее имя, давно забытое, вроде немецкого Брунгильда или русского Онуфрия.

– Айлин сродни Геродоте и Брунгильде, – пояснил Пол, – а еще это имя стало нарицательным. Айлин – это профессия. Ты в Турции бывала?