– Идем.

Веду его по парковке к джипу.

– Хочешь, я сяду за руль? – предлагает он. – Я знаю, куда ехать. Так будет быстрее.

Я задумываюсь.

– Боишься, что я ее разобью? – спрашивает Оуэн. – Я хорошо вожу, и у меня есть страховка.

Я фыркаю.

– Если ты так отлично водишь, зачем упоминать о наличии страховки?

Оуэн похлопывает по карманам.

– Где мой…?

– Твой телефон? Ты его кинул на пол.

– Точно. Не лучший мой поступок.

– Все нормально. Я однажды выкинула в окно машины бутсы, когда мы проиграли.

Он открывает для меня дверь машины и предлагает руку, когда я ставлю ногу на подножку. Устраиваюсь на водительском сиденье и завожу машину, а он обегает ее и запрыгивает внутрь, но, когда пытаюсь переключить передачу, Оуэн накрывает мою руку своей и останавливает меня.

– Ничего не забыла? – Он наклоняется и тянет ремень безопасности через мою грудь, ни до чего запретного не касаясь. О таких жестах читаешь в романах, но в настоящей жизни никто так не делает.

Кроме Оуэна.

Он защелкивает ремень и пристегивает свой. Следующие сорок минут до арены он по большей части молчит, за исключением того, что еще раз десять меня благодарит и делает что-то странное со своими руками – открывает их, вытянув пальцы в разные стороны, затем сжимает.

– Нервничаешь? – спрашиваю я. Потому что я нервничаю, а ведь бой сегодня не у меня.

Оуэн смотрит на меня, и его темные глаза впиваются в мои.

– Почему?

– Почему что? – Я полностью потеряла нить разговора.

Он сверкает улыбкой.

– Ты задала мне вопрос, а потом отвлеклась на что-то, о чем думала секунду назад – я знаю, что не обо мне, потому что тебя ко мне не влечет и мы просто друзья.

Открываю рот, но не могу придумать, что сказать.

– Но я тебе сейчас все объясню, – говорит он. – Ты спросила, нервничаю ли я, а я спросил, почему. И ты не смогла вспомнить, о чем спрашивала меня. – Он подмигивает мне. – Теперь ты в курсе дела.

– Ты всегда такой самонадеянный перед боем?

– А ты всегда так хорошо уходишь от темы? – дразнится он.

Кладу локоть на подлокотник между нами.

– Ты первый ее сменил. Наверное, стесняешься признаться, что нервничаешь.

– Не так сильно, как ты из-за того, что придется смотреть бой, – отвечает Оуэн.

– Хорошая попытка. – Не отвожу взгляда от дороги, чтобы он не увидел выражение моего лица. Как бы мне ни нравилось флиртовать с Оуэном, меня не радует, что он может так легко понять, о чем я думаю. – Я не люблю бои и борцов. Разве мы не обсудили это?

– Ты когда-нибудь была на боях MMA?

Он говорит так уверенно.

Конкурентоспособная часть меня морщится.

– Нет. – Мешкаю, а потом добавляю: – Я ходила не на один бой.

Как только слова срываются с губ, сожалею, что произнесла их. Я лишь спровоцировала новые вопросы.

Оуэн переводит взгляд с дороги на меня.

– Когда? И с кем ты ходила?

– Старший брат моей лучшей подруги – боец MMA. Она таскала меня на его бои.

Своего рода правда.

– И тебе не понравилось. – Он не спрашивает, поэтому я не чувствую себя лгуньей, не поправив его.

Хотите знать правду? Мне нравилось ходить на бои. Меня чертовски впечатлял спектр навыков, необходимых для MMA, и требуемая для них физическая форма. Сейчас же мысль о бое напоминает мне о Риде.

Оуэн вздыхает.

– Вот тебе и гениальный план.

– Какой план?

– В котором я уговариваю тебя прийти на бой, и ты осознаешь свою ошибку. Затем становишься безумной фанаткой, умоляешь меня брать тебя с собой на все соревнования и кричишь изо всех сил, когда я одерживаю победу.

Я смеюсь.

– Ты бредишь.

– Ладно. Забудь последнее. – В его голосе звучит надежда.

– Похоже, твоя мама не приедет?

Оуэн напрягается, затем приходит в себя.

– Не пытайся сменить тему. Я задаю вопросы. Тебе нравились MMA, а теперь ты их ненавидишь. Что произошло в этот промежуток? Увидела, как кто-то серьезно пострадал во время боя?

На его лбу пролегают морщинки от раздумий. Он пытается соединить точки, которые я не хочу соединять.

– Я не играю в «20 вопросов». Просто мне не нравятся MMA. Конец истории.

– Ну же. Расскажи мне что-нибудь. Друзья должны делиться.

– Разве не ты усложнял мне жизнь из-за всей этой дружбы? – спрашиваю я.

– Я не говорю, что не встречался бы с тобой, если бы об этом встал вопрос, но он не встал, так как мы друзья. Наверное, тебе теперь придется гадать, что бы получилось, пойди мы на свидание. Впрочем, ты победила.

Почему мне это не кажется победой?

– Что произошло, что ты так возненавидела MMA? – спрашивает он.

Ненавижу врать Оуэну, но у всех есть секреты. У меня есть право на свои. Верно?

Рассказав ему, я ничего не добьюсь. Случившееся с Ридом не станет менее болезненным, разочаровывающим или нечестным. Не снимет груз с моих плеч. Разговор об этом лишь вновь разбудит и то дерьмовое чувство.

Да и не все, сказанное мной Оуэну, – неправда. Только это.

Я рассказала ему о том, как погиб мой папа – обычно я держу это при себе. Он знает обо мне намного больше, чем я знаю о нем.

– Моя очередь задавать вопросы. Ты сказал, что друзья делятся, а мы друзья, верно?

Играю по его правилам.

– Если только ты не передумала, – усмехается он, и я пихаю его в плечо.

– Прекрати. Я серьезно.

– А ты думаешь, я не серьезно?

Закатываю глаза.

– Забудь, что я спросила.

Оуэн тянет меня за рукав.

– Конечно, мы друзья. А что?

– С твоей мамой все в порядке? Я бы не спросила, но видела, как она утром плакала в машине и не приехала сегодня.

– Это долгая история, но, если коротко, она считает MMA опасным спортом и хочет, чтобы я перестал драться. Но до сегодняшнего дня она не предпринимала ничего настолько радикального.

Знак впереди гласит: ПОЛУФИНАЛ РЕГИОНАЛЬНОГО ЧЕМПИОНАТА MMA. Сворачиваю на забитую парковку перед ареной. Она напоминает мне о месте, куда я ходила на свой первый концерт.

В боковую дверь проходят мужчины и женщины со спортивными сумками, а у главного входа стоят зрители. Это любительское событие, но размер арены и количество зрителей и тренеров, входящих в здание, говорит о его важности.