Она подскочила, оттолкнула его и ринулась вслед за проводницей просить другое место. По тому, как она вернулась, подвинулась к окну и стала в него смотреть, он понял, что ничего не вышло.

У неё были светлые длинные волосы, схваченные широкой резинкой, большие грустные глаза и маленькая родинка над верхней губой.

– Два раза в одну реку не войти? А мы вот… вошли. Только не в реку! А в купе… – сострил он неуместно и стал устраиваться.

Всё падало, он никак не мог надеть пиджак на плечики, апельсины рассыпались по полу и перекатывались в такт движению поезда. Она не выдержала, стала ему помогать. Вдруг поезд резко дёрнуло, и они столкнулись лбами. От этого им стало легко, смешно и весело.

Спать не хотелось, и до утра попутчики болтали как давние знакомые. Рассказывали про себя смешные истории. И всё ближе и ближе становились друг другу. Их голоса становились тише, взволнованнее, а руки горячее и роднее.

Закрутился волнующий тайный роман, который продолжался уже пять лет. У него была семья, росли дети. Она была незамужней женщиной. С каждым годом всё больше и больше их тянуло друг к другу, всё больнее и печальнее становились эти встречи. Они понимали, что пора остановиться… и не могли! Она всё чаще и чаще настаивала на том, что пора расстаться. «Пора!» – уже кричала она. Но он не отпускал! Он преследовал её и держал, он не мог без неё жить! Не мог, но и делать ничего не пытался, чтобы быть вместе.

– Нам надо расстаться, – шептала она. – Так продолжаться больше не может. Мне уже сорок, надо устраивать свою жизнь. Я встретила мужчину, который готов сделать мне предложение. Отпусти меня! Отпусти!

– Нет, я не смогу без тебя! Подожди, подожди ещё немножко, и мы будем вместе! Будем, я тебе обещаю!

– Нет! Прости, прости! Я решила! Там, внизу, меня ждёт жених, я пришла, чтобы сказать тебе об этом…

Он нежно целовал её пальцы, глаза, гладил волосы. Они стояли уже в прихожей, у входной двери, собираясь попрощаться и разойтись в разные стороны, как вдруг раздался резкий звонок в дверь. Она испуганно посмотрела на него.

Об этой квартире на городской окраине никто не знал, да и бывали они здесь всё реже и реже. Каждое следующее свидание доставляло всё бо́льшую боль. Оба давно понимали, что ничего в своих жизнях им не изменить…

Она отстранила его от себя и посмотрела в глазок. За дверью стояла женщина, в руке у неё был листок бумаги.

– Наверное, кого-то ищут, – произнесла она и открыла дверь.

Ворвавшаяся женщина схватила её за волосы и оттолкнула от себя. Она упала, больно ударилась головой об угол шкафа и, теряя сознание, попыталась поправить задравшуюся юбку, потому что ей было стыдно. Когда она очнулась, в квартире уже никого не было. Входная дверь в квартиру была настежь открыта. На площадке мутным светом горел фонарь. В голове шумело. Она медленно собрала вещи. Закрыла дверь на ключ. И, держась за перила, стала медленно спускаться вниз по лестнице…

И вот прошёл год. Он прождал её возле дома до вечера. Видел, как в её окнах загорелся свет. Весь этот год он думал о ней. Ему было стыдно за свою жену, которая выследила его и устроила скандал. А вчера, тридцать первого марта, он развёлся. Последние дни не находил себе места. А сегодня первое апреля.

Он сидел на лавочке, где они когда-то целовались, расставаясь. Талый сумрачный снег лежал вдоль тщательно расчищенной дорожки, которая вела к подъезду. Знакомые деревья возле скамейки хмуро покачивали чёрными безжизненными ветками. Стебли редкого кустарника торчали обездоленно из прокопчённых, почти растаявших сугробиков.

Как он хотел увидеть её! Или хотя бы услышать голос…

Наконец-то решившись, он набрал номер телефона и, преодолевая дрожь в голосе и страшное сердцебиение, пригласил её к телефону.

– Сегодня ровно год, как её… А вы кто?

А вы кто? А вы кто… А вы кто… Он выронил трубку телефона. Набрал рукой горсть снега, и грязные ручейки потекли по его лицу…

Глава 21

– Роза, у тебя руки трясутся. Смотри, кофе разлила на платье. Переоденься, замой платье холодной водой. А то пятна останутся.

– Хорошо. Я сейчас…

– Войдите. Цветы? От кого? Есть карточка… Спасибо.

– Роза! Тебе розы. Вот карточка. Знаешь такого?

– Д-да… З-знаю…

– Кто это? Муж?

– Нет. Это не муж…

– Ох, святая ты наша! Есть кто-то ещё?

– Был.

– Был… да сплыл?

– Получается, что не сплыл.

– Понятно. О нём позже. Та-а-ак. А что мама? Почему вы все так расстроились?

– Мама. Конечно, мама. Она зашла в тот момент, когда мы обсуждали моего жениха. Только что выяснилось, что он был психически неуравновешен. Мне ни разу не пришлось уличить его в этом. Со мной Андрей был совсем другим: доб рым, ласковым, корректным. Вот только в последние дни изменился…

– Да, так часто бывает. Я много раз встречала двуличных людей. У них одна личность представлена для поведения в обществе, а вторая, настоящая, олицетворяет его истинную сущность. Мне приходилось страдать от таких личностей. Они мерзки, эти люди. Особенно тогда, когда внезапно раскрываешь их суть.

– Вот и Андрей оказался таким. Но мы даже не могли и подумать, что случится потом…

– Что сказала мама такого, что ты стала послушной девочкой?

– Мама сказала, что жить ей осталось не более полугода. У неё рак. И она хочет увидеть меня счастливой. Успеть увидеть меня такой! Доктор ей дал только полгода, представляешь! И она старалась успеть всё устроить для близких. Для меня, для Фёдора Петровича, с которым у неё всё было хорошо. С ним она была спокойна. А он в ней души не чаял.

– Но я так понимаю, что она прожила дольше. Вы ездили сюда, в санаторий.

– Да, Фёдор Петрович устроил маму на лечение в Новосибирск. И мы переехали туда из Хабаровска. Он продал всё своё хозяйство. Сдал в аренду дом. И мы стали жить в Сибири. Нам необходимо было уехать из Хабаровска после всего случившегося…

Глава 22

– А кто такой Семён Антонов?

– Семён… Я его не видела пять лет. Он случайный знакомый.

– Ну да. Такой случайный, что дарит уже третий букет!

– Я тогда уже была замужем. С Ильёй начались проблемы. Его жена не давала нам жизни! Она писала мне письма, подбрасывала разные предметы под дверь! Это было невыносимо!

– Да что же это такое?! И