— К черту! — ответила весело Надежда и вышла из номера.

Сидевшая за стойкой администратор поднялась при ее появлении и спросила:

— Вы уходите?

— Я до киоска, сигарет купить.

— У нас есть сигареты в продаже, — сказала администратор. — Какие вы курите? Могу напитки предложить…

Такого поворота Надежда не ожидала.

— Хорошо, я куплю, когда вернусь. А сейчас просто подышу свежим воздухом.

— Но в вашем номере лоджия, зачем гулять по темным улицам? — еще больше удивилась администратор. — У нас ночью неспокойно. Недалеко городской парк. Шпана шляется. — Она посмотрела на охранника, молча взиравшего на них со своего поста возле дверей. — Правда, Миша?

— Правда! — ответил тот. — Опасно сейчас. Я бы не советовал вам выходить наружу.

Надежда выругалась про себя. Неужели придется спускаться со второго этажа на простыне? Глупость сплошная!

— Не беспокойтесь! — расплылась она в улыбке. — Я быстро! Одна нога здесь, другая — там!

— Ну, смотрите! — посмотрел на нее с сомнением охранник. — Если что, кричите меня. На шлагбауме парни тоже крепкие дежурят. Помогут, если чего. Только не отходите далеко!

— Хорошо! Я мигом! — снова пообещала Надежда. И подумала: знали бы эти двое, что она сама рвется влезть в серьезные неприятности. Добровольно, по собственной инициативе.

— Смотрите, если кто-то начнет приставать, кричите! — опять предупредил охранник. — А я позвоню на пост при въезде. Пусть приглядят за вами.

Он направился к дверям, Надежда — следом, и подумала, что в другом случае, она бы поразилась подобной заботе о своей безопасности. Конечно, гостиница ведомственная, а их поселили вдобавок в номере для особо важных гостей. Поэтому забота персонала вполне объяснима, но чрезмерную опеку над собой Надежда всегда не выносила, а сейчас, тем более, беспокойство персонала ее крайне раздражало. Время шло, а она не могла выбраться наружу. Стас наверняка извелся от нетерпения, ожидая ее сигнала.

Наконец, двери распахнулись, и она, торопливо поблагодарив охранника, выскочила на улицу.

Шлагбаум загораживал проезд автомобилей, но ей ничего не стоило миновать его. Охранник лишь вытянул шею, чтобы посмотреть, кто болтается столь поздно возле его будки. Но, видно, прошмыгнувшая мимо женщина не произвела на него впечатления, потому что он не удосужился даже окликнуть ее, и вернул шею в исходное положение.

Шел второй час ночи. Та машина, которая проводила их до гостиницы, могла давно уехать, а та, что виднелась недалеко от табачного киоска, скорее всего, принадлежит кому-нибудь из постояльцев гостиницы или ее обслуживающего персонала. И все же стоило попробовать. Надежда мысленно пожелала себе удачи. И, пан или пропал, смело шагнула в темноту. За спиной осталось освещенное пространство автомобильной стоянки, впереди маячило слабое световое пятно — витрина киоска, и Надежда, придерживая в кармане мобильник, направилась к нему мимо серой «Тойоты». В ней сидели два человека и курили. И когда она, не оглядываясь, прошла мимо, из окон автомобиля вылетели по крутой траектории два незатушенных окурка.

Тихо заурчал мотор. Надежда, не снижая темпа, шла в направлении киоска. Она затылком чувствовала, что «Тойота» сдвинулась с места. Шуршание шин за спиной подтвердило ее догадку: машина та самая, и до киоска ей дойти не позволят, значит, она и вправду останется без сигарет.

«Тойота» обогнала ее на пару корпусов, водитель резко вывернул руль, и автомобиль преградил ей дорогу.

— Эй! Что за шутки? — выкрикнула она, и, как всякая, напуганная неожиданным маневром женщина, отскочила в сторону.

Из «Тойоты» вышли двое мужчин. Она просчиталась. Вместе с водителем их было трое. Но сути это не меняло.

— Пройдите в машину! — сказал один из мужчин. По голосу — совсем молодой, но весьма крепкого телосложения.

— В какую еще машину? — вежливо спросила Надежда. — Мальчики, вы не за ту меня принимаете! Я из гостиницы… Мне нужно сигарет купить. Понимаете, у меня сигареты закончились…

— Не шумите, — сказал второй, — если не хотите, чтобы мы применили силу.

— Ребята, — Надежда осторожно попятилась назад, — у вас глаза есть? Я — не девочка по вызову. Я — довольно пожилая тетка, у которой закончились сигареты.

Но с ней уже не разговаривали. Просто заломили руки, и головой вперед затолкали в машину. Она и пикнуть не успела, но кнопку вызова нажала за секунду до того, как захватчики направились к ней…

Ее зажали с двух сторон, и крепко держали за руки, словно она могла что-то предпринять в свою защиту в подобной тесноте. Шерстяная шапочка, которую ей натянули на лицо, отвратительно воняла чужим потом и кололась, лицо вспотело, но она терпела. В ее положении это оказалось не самым страшным, потому что с ней обошлись более вежливо, чем она предполагала.

Ехали недолго, минут пятнадцать. Машина остановилась, и кто-то из ее похитителей буркнул:

— Выходи!

Надежда выбралась наружу. Руки у нее были свободны, и она попыталась стянуть с лица шапочку. Но тот же голос приказал:

— Шапку не трогай! — и взял ее за плечо. — Шагай!

Судя по тому, что она ощущала под своими ногами, они шли по дорожке, уложенной керамической плиткой. Даже сквозь вонючий трикотаж шапочки она ощущала сильный аромат петунии, душистого горошка и шафранов. Значит, по бокам дорожки располагались цветники. И то, что похититель держался сзади, тоже говорило о том, что дорожка узкая. Вероятно, ее привезли в какой-то загородный дом. И лай собак, лязгавших неподалеку цепью, подтверждал ее догадки, что это сторожевые собаки, и охраняют весьма важный объект.

Она занималась дедуктивными выкладками, чтобы отвлечься от тревожных мыслей, боялась сглазить. В ее жизни всякое бывало, и с блеском задуманные операции иногда с треском проваливались из-за ничтожного просчета. Сейчас она старалась не думать об успехе, потому что ей предстояло сразиться с Карасевым… Она так предполагала… Но, ведь могло случится, что он здесь не причем. И ее схватили его помощники. С ними будет труднее…

— Ступеньки, — буркнул за ее спиной провожатый.

Если не сняли шапочки, значит, предполагают, что она сумеет смыться, подумала Надежда, или все-таки отпустят, когда выудят нужную им информацию… Вариантов было несколько, она, правда, старательно отгоняла от себя мысли о самом неблагоприятном. Имея в наличии массу негативной информации о Карасеве, она все же надеялась, что он не утратил некоторые человеческие качества, на которых она могла бы сыграть… Конечно, если он решит встретиться с ней. Но Надежда не была уверена, что он узнал ее. Прокурору с больной головы могло показаться все, что угодно. Скорее, эта шатия-братия не хотела попасть в объектив и засветится на всю Россию. Отсюда столь поспешное отступление. У Карасева, на самом деле, было не слишком много времени, чтобы разглядеть ее…