бросил на меня проницательный взгляд.

– А ты откуда знаешь?

– Один из репортеров в школе рассказывал, – быстро ответила я.

Зак хмыкнул.

– Я слышала, Джеймс написал об этом статью, – заметила мама и многозначительно посмотрела мне в глаза. – Ты с ним говорила?

– Да.

Мамины пальцы крепче стиснули ложку, которой она накладывала салат.

– И?

Мгновение я соображала, как ответить, чтобы не выдать секрет Заку.

– Он сказал не беспокоиться. Он написал о Логане, и на этом все.

Мама продолжала смотреть мне в глаза, взглядом спрашивая, правильно ли меня поняла.

– Хорошо, – произнесла она наконец и вернулась к еде.

Я долго думала, рассказать ли маме о своем плане, и в конце концов решила, что не стоит. Мне было ясно, как она отреагирует: начнет уговаривать меня отказаться от этой затеи, ведь своим поступком я сломаю себе будущее. Возможно, так оно и есть, вот только она не понимала, что никакое будущее невозможно, пока находишься в плену у прошлого.

Зак растерянно переводил взгляд с меня на маму.

– Вы о чем? – недоуменно спросил он.

– Ни о чем, – одновременно ответили мы.

Брат вскинул бровь, и я уже подумала, что сейчас он начнет задавать вопросы. Но вместо этого он лишь пожал плечами:

– Как скажете.

Вечером, когда я вышла из дома, Джеймс ждал меня на подъездной дорожке. Я часто заморгала, ожидая, что видение исчезнет, но он по-прежнему сидел в своей машине, слушая радио, как будто снова готовился отправиться на очередное задание. Завидев меня, он кивком указал на пассажирское сиденье.

Я остановилась на мгновение, прежде чем сесть в машину. Закрыв глаза, можно было представить, что мы чудом перенеслись во времени на три недели назад, когда он еще ничего не знал.

– Что ты здесь делаешь? – спросила я.

– Жду тебя.

– Зачем?

– Ты же сказала, что собираешься завершить дело. А мы ведь напарники, не забыла?

Меня захлестнуло волной чувств, к которым я не была готова. Я не могла поверить, что он действительно здесь, что он простил меня. Или не простил? У меня не было сил размышлять об этом.

– Я думала, ты меня ненавидишь.

– Нет, я тебя не ненавижу.

У меня перехватило горло.

– Почему?

Джеймс переменился в лице, как будто мой вопрос сказал ему не столько об отношении ко мне других людей, сколько о моем отношении к самой себе.

– Человек – это не только его ошибки.

– Даже Логан? – спросила я.

– Даже Логан, – пробормотал Джеймс и опустил голову. – Знаешь, я ведь тоже раньше думал, что ты меня ненавидишь.

– Нет, – ответила я. – Я боялась, что ты узнаешь. Мне было страшно от того, чтó ты обо мне подумаешь.

– Я говорил тебе еще два года назад, что всегда буду на твоей стороне.

Конечно, я помнила тот разговор.

– Но я тебе не поверила.

– И сейчас не веришь, – заметил он.

– Нет, – призналась я.

– Ничего, – сказал Джеймс. – Я тебе это докажу.

Выезжая задним ходом с подъездной дорожки, он потянулся к моей руке, и наши пальцы переплелись.

Хотелось бы мне сказать, что у меня для вас припасен еще один неожиданный поворот. Что на самом деле я все же не виновата в аварии. Ведь у каждой истории должен быть счастливый конец: все довольны, все прощены.

Но как исправить непоправимое? Сделанного не воротишь. Единственный способ справиться со случившимся – это встретиться с ним лицом к лицу.

Дом 55 на Окружной улице в жизни выглядел иначе, чем на фотографиях в интернете. Хозяева установили перед входной дверью металлический пандус – для инвалидного кресла, как я догадалась.

Когда мы подъехали, Люс уже была на месте и ждала в машине. Я внимательно осмотрела дом. На двери висел венок из осенних листьев, окна излучали мягкий светло-желтый свет. За шторами скользила чья-то тень.

– Я совершаю ошибку? – спросила я у Джеймса.

– Я не могу решить такой вопрос за тебя, – ответил он. – Не мне с этим жить.

Я нервно сглотнула.

– А что, если она меня возненавидит?

– Значит, возненавидит.

Я подумала, что смогу это пережить.

– А если она вызовет полицию?

– Тогда мы с этим разберемся.

Мы. Джеймс и я.

Он словно понял, о чем я думаю, и еще крепче сжал мою ладонь.

– Иди, – сказал он. – Когда закончишь, я отвезу тебя домой.

Я мягко освободила руку и открыла дверцу.

Люс уже ждала меня на дорожке перед домом.

– Значит, ты и Джеймс? – спросила она, взглянув на машину.

– Да.

Люс вскинула бровь – она обычно так делала, когда хотела дать понять, что была права с самого начала.

– Я всегда знала, что рано или поздно это случится.

Находиться рядом с ней было привычно и легко, словно нежиться в первых лучах весеннего солнца.

– Неужели мы правда это сделаем?

– Думаю, да.

Мы поднялись по ступенькам, и, прежде чем позвонить в дверь, я остановила ее.

– Погоди.

Я все думала, как рассказать ей обо всех мыслях, что крутились в моей голове, обо всех чувствах, что мучили меня последние два года, но так и не смогла найти подходящих слов. Поэтому выбрала самый простой способ:

– Прости меня.

– И ты меня, – ответила Люс.

Я слабо улыбнулась ей, сделала глубокий вдох и нажала на дверной звонок.

Эпилог

– Ты уверена, что это здесь? – спросила Люс.

– Ни в чем нельзя быть уверенным до конца, – ответила я тоном умудренной жизненным опытом уже почти выпускницы старшей школы. – Но, по идее, здесь.

Прошло шесть месяцев с тех пор, как я завершила дело Три. Мы с Люс поднимались по винтовой лестнице особняка, принадлежащего Хелен и Уильяму Клайн, менеджеру по корпоративной стратегии и инвестиционному банкиру. Дом гудел у нас за спиной – благотворительное мероприятие было в самом разгаре.

Я не знала Клайнов лично и никогда с ними не пересекалась, нас связывало лишь одно давнее обстоятельство – они часто посещали загородный клуб «Старая мельница», членами которого когда-то числились и мои родители. В особняке я оказалась только потому, что у их сына Нейта имелось кое-что, что я хотела забрать.

– Думаю, это он, – заметила Люс, кивнув на школьную фотографию мальчика-подростка, висевшую на стене в коридоре.

Парень самодовольно ухмылялся в объектив во всю свою усыпанную веснушками физиономию.

Порывшись в интернете, я выяснила, что Нейт учился в одной из школ, конкурировавшей с нашей. Он занимался лакроссом, и сегодня его команда участвовала в матче, поэтому я была точно уверена, что в этот вечер его не будет дома. А еще этот парень совершенно мне не нравился.

Мы с Люс приехали сюда решить проблему.

Дело в том, что несколько подростков, подрабатывавших летом в загородном клубе, обнаружили в подсобке россыпь старых флешек, на которых хранились записи с камер наблюдения, в том числе видео двухлетней давности, где мы с Люс перелезаем через забор и плещемся в бассейне голышом. Одним из этих подростков оказался Нейт Клайн.

Он забрал флешку с видео домой и собирался устроить групповой просмотр с приятелями. Скорее всего, из-за низкого качества записи рассмотреть наши с Люс лица было невозможно. Тем не менее в школе Нейта, а потом и в школе Святого Франциска уже ходили слухи о том, что у какого-то парня есть видео двух голых девчонок, купающихся ночью в клубном бассейне, и он собирается показать его на следующей неделе. Все с жаром гадали, что там за девчонки. Нам с Люс необходимо было срочно изъять флешку, вот почему мы прокрались в его комнату субботним вечером.

Нам удалось попасть на благотворительное мероприятие через одноклассницу Карли Варгас, чья мама была приглашена и согласилась провести нас с Люс.

Карли ничего не попросила за услугу. Оказалось, она хорошо знала Нейта по летнему лагерю и ненавидела его за то, как он вечно пялился на нее и говорил всякие гадости про девчонок, полагая, что другие этого не слышат.

Спальня Нейта выглядела в точности так, как я ее себе представляла. Комната воспитанного ученика частной школы, со стопкой постельного белья в ногах кровати.

– Если бы ты была высокомерным подростком, плюющим на мнение окружающих, куда бы ты положила флешку? – спросила я.

– Парни вроде Нейта считают, что имеют полное право делать с подобными