— Хм… дай-ка подумать, — замешкался я. — Давай хватай ее крылом!

И я подал ему узорчатую Фросю. Драк прижал ее крылом и обернулся человеком. Однако Фрося осталась снаружи, он ловко подхватил ее той же рукой, так что она даже не успела упасть на землю.

— Не получилось, — сделал он логичный вывод и направился к дому.

— Нет-нет, подожди, давай еще раз попробуем, — потребовал Котий, который только что вышел на крыльцо.

— Да ну глупость… Если только ты потом попробуешь! — ткнул в его сторону пальцем Драк.

— Я согласен, — кивнул Котий. — Превращайся.

Драк, не выпуская Фроси из рук, превратился в дракона. Фрося исчезла.

— Вот! Работает! — заорали братья.

— Не в ту сторону, — вздохнули мы с Котием.

Дракон снова стал человеком с Фросей под мышкой:

— Я же говорил, — сердито сказал он.

— Этот вариант мы не просили тебя проверять, он и так рабочий. Попробуй еще раз стартовать из драконьей формы.

— Тьфу на вас, — рассердился Драк. Он выпустил Фросю из рук, снова переключился на драконью сущность, подхватил обалдевшую Фросю крылом и снова стал человеком. Фрося опять на полсекунды зависла в воздухе, и он ее снова поймал.

— Ладно. Не работает, — уверился Котий. — Теперь я.

Драк повеселел. Он сгонял Котия туда и обратно раз пять, но все, что мы сумели выяснить, что Котий превращается ровно с тем же результатом и так же здорово ловит Фросю.

— Артехран, — пришел к неизбежному выводу Драк.

— Или контейнер, — напомнил Котий.

— Нет, — решительно отверг эту опцию Драк.

Я пообещал подумать над этим делом и умчался к пещере Осадника проверять, как там будут справляться отданные крокодилы. С собой я взял только верного Уффа, а все мои остались дома и даже пообещали закопать в землю обещанный топиарам металл.

***

На таможню Октор взял с собой и Октоша, и его товарища Тэтто-младшего — из самых что ни на есть педагогических соображений. Раз вместе извели сидр, значит, вместе и будете возмещать, а пока что привезете новый. Старший Тэтто просто онемел, когда узнал, что весь осьминожий сидр ушел на тренировку по запуску и замораживанию жидкостных петель.

— Ну ты же сам говорил, что простую воду каждый дурак заморозить может, а вот попробуй газированную, — ныл Тэтто-младший. — А у нас не было другой газировки. Октош сам предложил.

Младший осьминог стоял понурившись.

— Да, но я не говорил, что надо изводить для этого чужой товар! — возмущался Тэтто-старший и приносил свои глубочайшие извинения за инцидент. Обучать детей было нелегко.

— Кошмар какой-то, — вздыхали осьминоги, хотя втайне гордились сыном. Замораживание летящих, да еще и газированных, жидкостей было сложным в освоении навыком. Даже попробовать такое в юном возрасте уже тянуло на подвиг. А особенно, если получилось.

Впрочем, насколько хорошо получилось, выяснить все равно было нельзя. Испытания проводились в поле, и от них остался только кусок земли, изрядно пропитанный сидром, на который сбежались все окрестные муравьи, а бутылки были заботливо сложены в мусор для вывоза.

Октош пообещал возместить из своей доли за установку охранных систем, тем более, что Тэтто наполучал уже заказов на месяц вперед. Никто не хотел повторять опыт Курта.

Так что сейчас Октор с детьми ехал на терминал за новой партией сидра и надеялся, что хотя бы доставить напиток они смогут без приключений.

***

С нашими утренними экзерсисами я чуть не опоздал к назначенному времени. Когда я подъехал к пещере, Андерс с группой уже стояли перед входом, крокодилов они тоже выпустили. Лукас пытался обучить конструктов команде «апорт» и бросал красный мячик в кусты. Но ничего не выходило, и за мячиком он ходил сам, а крокодилы только с недоумением следили за ним.

— Чот не обучаются они у тебя, — поддразнил меня Андерс.

— Хех, теперь они у тебя, — усмехнулся я. — А не обучаются они, потому что не понимают зачем.

— Они не любят играть? — расстроился Лукас.

— Они будут любить то же самое, что и вы. Только на это нужно время, — пояснил я. — Но собачьи радости им вряд ли будут близки. Они просто не поймут, зачем носить что-то во рту. Если бы мы сами так делали, тогда они попробовали бы это скопировать. Но так никто из нас не делает!

Эта мысль поразила Лукаса, он спрятал мячик в карман и отстал от крокодилов.

— А, кстати, вы давно здесь стоите? — пришла мне в голову мысль.

— Да уж минут сорок, — пожал плечами Андерс. — Мы раньше приехали.

— И все это время под солнцем?

— Ну… да… — осторожно ответил Андерс. Видимо, он вспомнил, что крокодилов надо беречь от света и тепла.

— Так это отличная новость! — обрадовался я. — Сорок минут под солнцем, а им ничто, значит, они и дольше могут выдержать. Надо бы, конечно, вычислить предельное время, но и так неплохо.

— Действительно, — Андерс почесал кончик носа. — Интересно. Я и забыл. Ну что, идем внутрь?

— Идем! — поддержала его команда.

— Только ты не делай ничего, мы сами, — попросил меня Андерс.

Я заверил, что не буду, и мы пошли.

***

Вечеринка официально началась в шесть вечера, хотя народ подтянулся еще раньше, чтобы заранее съесть пирог или яичницу.

— Котий, Драк, ребята, — прижимая четыре щупальца к груди, произнес Октор. — Мне ужасно жаль!

— Что такое? Сегодня подаешь один компот? — прищурился Драк. — Мне норм, остальные как хотят.

— Компот тоже есть. Проблема с сидром. Я обещал грушевый, но его весь извела молодежь, поэтому только вишневый. Зато его много. И мы испекли в комплект вишневые пироги, хотя с картошкой и мясом тоже есть.

— А что молодежь сделала с сидром? — заинтересовались мы. — Неужели выпили?

— Почему все думают о нас только плохое? — возмутился юный Октош, который сегодня был поставлен за стойку.

— Что же в этом плохого? — хитро улыбнулся Котий.

— Так, Котий, нет, не провоцируй его, — схватился Октор щупальцами за голову. — Я еще от предыдущих потерь не отошел.

— Так что случилось с грушевым сидром? — захотел узнать я.

— Мы его заморозили, — опустил глаза Октор. — Сначала отправили в полет, а потом заморозили.

— И как? — проявил живейшую заинтересованность Котий.

— Нет, пожалуйста, не надо, — продолжал стонать Октор.

— Ну почему? Давай две бутылки за мой счет, — попросил Котий. — Какой у тебя был расчет на сегодня? По две на каждого?

— По три, — вздохнул Октор.

— Вот! — обрадовался Котий. — Еще одна мне останется. Давай, Октош, жги. То есть морозь.

Юный Октош, слегка подрагивающими от волнения щупальцами, перелил сидр из двух бутылок в два стакана. Родители напряженно следили за ним. И взмахнул ими, выплескивая