Открыла дверь и поморщилась от тихого скрипа петель. Ботинки сняла, перехватила за шнурки и неслышно прошмыгнула в ванную комнату. Зажгла несколько свечей, выдохнула. На мое счастье в ведрах все еще осталась вода. Прикоснулась к глади. Теплая. Уже не кипяток, но мне так даже лучше.

В лохани еле-еле поместилась целиком. Вряд ли Джо или Йорн смогли бы. Вероятно, они моются стоя.

С удовольствием вдохнула запах мыла, сдула пену, стекшую по лицу к губам. Облизнулась и фыркнула от горького мыльного вкуса.

Покидала я комнату в полном блаженстве от чистоты. Отмытую до скрипа кожу стянуло от сухости, но зато она больше не чесалась!

— Крадешься ночью и думаешь, никто не видит? — настиг меня насмешливый голос Йорна на лестнице.

Вспыхнул свет, озаряя узкий подъем.

Я насупилась, чихнула, когда ветер лизнул мокрые волосы. Мы с охотником не разговаривали с той самой беседы в столовой. Рядом с ним пропадал весь запал и уверенность в самой себе. А мне их очень сейчас не хватало.

— Мне же можно мыться. Или нельзя? — отозвалась я, делая осторожный шаг вперед.

Блики магических светлячков окрасили светлые локоны мужчины в алый, что в полутьме выглядело особенно жутко. Он оперся о стену позади себя, одернул ворот расстегнутого мундира и взглянул на меня.

— Ты не можешь вечно прятаться, София. Мы — не монстры, а живые люди. Такие же, как ты. Прекрати дурить и спускайся к остальным.

— Не проси меня об этом, — дрожащим голосом ответила я и обхватила себя руками. Одна мысль о нахождении в особняке вместе с Падшими доводила до спазмов в горле и мурашек, поднимающих дыбом мелкие волоски на руках. Комната наверху же даровала хоть какую иллюзию защиты. Конечно, я понимала, что вздумай они меня убить, её хлипкие стены не станут преградой.

Йорн щелкнул челюстью, выдохнул и потер переносицу. А затем снова стал спокойным.

То, как легко он брал себя в руки, поражало. Мне бы такое умение не помешало.

— Идем, — коротко приказал он и пошел вверх по лестнице так уверенно, словно и не сомневался, что я подчинюсь.

Мы миновали мою спальню. Я скосила взгляд на дверь и едва удержалась, чтобы не шмыгнуть внутрь, захлопнув её прямо перед носом охотника.

По коридорам привычно гулял воющий ветер. Дом стонал и скрипел под его натиском, будто демонстрируя нам свой почтенный возраст и состояние.

Мужчина остановился у обугленной рамы, некоторое время просто стоял и смотрел. Он — на то, что когда-то было картиной, а я — на него. Прямая ровная спина, широкие плечи, плотно сжатые сухие губы с видимыми шелушениями, затянутые пеленой штормовые глаза. Он будто находился где-то в другом месте, далеко от меня.

Но вот густые белесые ресницы затрепетали, отбросив тень на щеки, туман на радужке поплыл и рассеялся.

— Пожар начался отсюда. Семейный портрет сгорел одним из первых.

Я вздрогнула от того, как низко и гортанно прозвучал его голос. Поежилась от холода — зимний мороз не щадил и таким темпом вскоре мне грозила участь вновь свалиться с простудой.

Заметив мои стучащие зубы, Йорн прицокнул языком, снял с себя пиджак от мундира и опустил мне на макушку, запахнув спереди так, что теперь из-под ткани только глаза с носом торчали.

— Спасибо, — вяло поблагодарила я, кутаясь в одежду с незнакомым терпким мужским запахом.

Прошлась взглядом по его рукам, по груди и замерла на шраме, виднеющемся в распахнутом вороте рубашки. Уродливый рваный рубец выделялся на его светлой коже. Он начинался от горла и заканчивался где-то там под серой тканью.

Йорн усмехнулся.

— Подарок от женщины, изменившей мою жизнь.

Слюна загустела и никак не хотела проходить по горлу.

— Это не было сбоем артефакта, — я молчала и слушала, боясь прервать момент откровения. То, что охотник решил со мной поделиться подробностями прошлого — уже чудо. Что-то мне подсказывало, что он делает подобное в первый и последний раз. — Мне как месяц тогда исполнилось семнадцать. Отец — бравый охотник Ордена. Лучший из лучших. Добрая ласковая мать со слабым здоровьем. Отец возвращался с работы и увидел на дороге женщину, у неё сломалась повозка. Не мог же он бросить вилею Роккон умирать среди лесов. Хотя точно бы не подобрал её, если бы знал заранее, чем все обернется. Моя жизнь рухнула в тот миг, когда Падшая переступила порог нашего дома. Она выпустила силу за ужином, возникло возгорание. Но мои родители погибли еще до того, как пламя охватило весь особняк. Я видел, как они умирали. И должен был сгореть вместе с ними. Но судьба решила иначе.

Боль исказила бледное лицо Йорна, меняя его черты в худшую сторону. Я неосознанно протянула руку, желая обхватить стиснутые в кулаки пальцы, утешить, но остановилась и убрала ладони под пиджак, чтобы уж точно не натворить дел. Ему не нужна моя жалость. Этому сильному и жесткому мужчине точно она не нужна. А я не хочу оскорбить его своим нелепым сочувствием.

— Она ранила меня магией и бросила умирать. Мать истратила последние силы, залечив порез, и оставила этот мир вслед за отцом. Я оказался достаточно умен, чтобы скрыть от Ордена действительность. Думал, что смогу прятаться вечно, жить, как обычный человек, — печаль отразилась на его лице. Он закрыл глаза и судорожно вздохнул. — Не получилось. А потом она пришла за моей женой. Думаю, ты слышала, как кончилась история с женитьбой.

Повисла тишина. Ниволе погрузился в мрачное прошлое, а я не посмела шевельнуться, страшась потревожить его в такой тяжелый момент.

— Ты же видела Шона и Люсию, верно? Это тот, что без волос.

Я отрывисто кивнула.

— Я нашел их четыре года назад в глуши Империи. И не смог выполнить долг охотника. Они были так юны. Так напуганы. Скажи мне: ты бы сумела убить детей?

— Если они Падшие? — прохрипела я.

— Если они Падшие, — вторил мне Йорн.

Еще пару месяцев назад ответ был очевиден. Но не теперь. Я помнила лица ребят, как они улыбались друг другу за обедом и болтали, совсем как обычные дети.

— Они родственники, — озвучила я догадку. И как сразу не заметила? Девушка с парнем были похожи. Оба чистокровные южане, что в нынешние времена скорее редкость. Одинаковый разрез глаз, одинаковая линия губ. — Не думаю, что из меня получится убийца. Я же лекарь, — начала осторожно, подбирая дальнейшие слова.

— Убийцами не рождаются, — хмыкнул охотник.

Я заметила, как дернулся его кадык, как напряглись и тут же расслабились мышцы под рубашкой.

— И