Шли минуты, а картинка не менялась, затем она угасла.

– Заставка… – хрипло выдохнул Урман. Действия диспейсера были рискованными и необдуманными, но опасный эксперимент завершился благополучно. Чтобы проверить свое предположение, полковник прошел вдоль периметра зала, коснулся произвольно выбранной мембраны, и объемное изображение вновь сформировалось под сводом, в точности повторив уже знакомую панораму участка космического пространства.

– Вход в систему управления? – срывающимся от волнения голосом спросил диспейсер.

– Пожалуй, ты прав. Не вздумай еще к чему-нибудь прикоснуться! – Полковник Торн отошел от ороговевшего выступа, понимая, что экспериментировать с оборудованием опасно, а на детальное изучение могут потребоваться годы. – Осмотрим коконы.

Они поднялись на центральное возвышение.

Урман абсолютно точно охарактеризовал установленное там оборудование. Это были именно коконы, выполненные из прочного материала, похожего на хитин.

– Их взломали? – Никита невольно отступил на шаг. Бионические системы вызывали у него отвращение.

– Похоже. – Урман заглянул внутрь. Множество грубо оборванных трубок истекали какими-то жидкостями. Если внутри и находились какие-то существа, то после визита пришельцев они исчезли.

– Система гибернации. – Полковник произвел запись, обернулся. – Пришельцы заметили корабль и, видимо, узнали его. Простым любопытством их визит сюда не объяснишь!

– Зачем же они взломали коконы?

– Чтобы добраться до существ, находившихся внутри. Думаю, их целью было получение информации. Иной причины я не нахожу.

– Может, они просто хотели воспользоваться этим кораблем? Ну, чтобы убраться отсюда?

– Почему же не сделали этого? Зачем ушли?

– Не знаю… – Никита неприязненно озирался.

Урман завершил панорамную съемку, похлопал диспейсера по плечу:

– Уходим. На эксперименты нет времени.

– И куда теперь?

– Надо догнать колонну. Выяснить, что они затевают.

Никита был рад возможности покинуть зловещий, нагоняющий откровенную жуть корабль, но все же спросил:

– Урман, послушай, мы ведь не станем ввязываться? Ну, не будем пытаться их остановить?!

– По обстоятельствам, – уклончиво ответил полковник.

Первый Мир. Предгорья…

В тусклом сиреневом свете едва виднелись очертания гор.

– Никита, подъем!

Диспейсер резко сел, вытаращил глаза.

– Уже утро? – невпопад спросил он.

– Рассвета не будет. – Урман одной фразой вернул его в реальность, протянул флягу с водой. – Освежись.

Диспейсер встал, поплелся умываться.

Накануне они так и не нагнали колонну чужих. Путь через руины отнимал слишком много сил, и Никита не выдержал, взмолился:

– Урман, я больше не могу! Почти сутки на ногах!

– Ладно, передохнем, – с неожиданной легкостью согласился полковник. – Ты устраивайся, я подежурю.

Никита помнил, как со стоном сел, прислонился спиной к древней кладке. Дыхание постепенно успокаивалось, а вот сердце молотилось в груди, как бешеное. Перед глазами плыли очертания руин. В ушах шумело, во рту пересохло, но шевельнуть рукой, отцепить от пояса флягу с водой, поднести ее к губам не было сил…

Он и не заметил, как провалился в сон.

Казалось, прошел всего один миг.

Паршивым такое настроение не назовешь. Хуже, наверное, уже никогда не будет. Отдых не вернул силы. Все тело ломит, на душе черно. Он набрал в ладонь воды, плеснул себе в лицо. Ничуть не полегчало.

Вокруг по-прежнему царил фиолетовый сумрак. Плотную облачность едва подсвечивал замерший навеки закат. В руинах завывал ветер.

– Ну, куда пропал?

– Тут я, – недовольно откликнулся диспейсер.

– Завтракать!

Никита вернулся, хмуро глянул на полковника, но ничего не сказал. Пусть себе командует.

– Держи, – Урман протянул ему нехитрый паек. Неприглядная бурая масса в поделенной на сегменты пластиковой упаковке.

В животе заурчало. Есть хотелось зверски. Он быстро умял половину порции. На вкус неплохо.

– В каком году академию закончил?

Никита поперхнулся.

– К чему разговор? – он медленно поднял взгляд. – Я не мнемоник. Вопрос давно закрыт.

– Значит, откроем его. Сам же просил научить тебя приемам защиты. Но это не сразу дается. Начнем с элементарного. Так на чем срезался? – Урман был настроен решительно.

– Завалил экзамены. Расширитель криво имплантирован. Дай спокойно поесть, а?

– Позже имплантами пользовался?

– Ну а как я, по-твоему, стал вольным пилотом?! Конечно, пользовался.

– Хорошо. Доедай и приступим.

– К чему, позволь узнать?! – вчерашний настрой определенно исчез. Дурное настроение быстро взяло верх над страхами. – И вообще, хватит мной командовать! Договорились же – в случае чего, я тебя прикрою. Логров для сканирования разве недостаточно?

– Теперь уже нет, – Урман встал, прошелся, разминая ноги. – Логры сбоят, – неожиданно признался он.

– Что, в отказ пошли? – не поверил Никита.

– Пока ничего фатального. Сам взгляни, – он протянул диспейсеру цепочку из десятка кристаллов, оканчивающуюся адаптером, идеально подходящим под гнездо расширителя сознания.

– Ладно, – как полковник и рассчитывал, любопытство в душе Никиты взяло верх. Он снял заглушку. Пальцы слегка дрожали, и адаптер не сразу вошел в гнездо.

Мир изменился мгновенно.

Стены древнего здания как будто растворились, стали прозрачными, Никита испытал знакомое до упоения чувство, словно ему вернули власть над окружающим миром. Он видел и различал энергии, читал их источники будто открытую книгу, мог с точностью определить расстояние до интересующих его объектов, понять, настолько ли они статичны, как кажутся?

– Потрясно! – Он обежал мысленным взором ближайшие строения, и вдруг восприятие потемнело, сузилось, в голове вспыхнула боль.

– Отключайся! – Урман следил за выражением лица диспейсера и мгновенно все понял.

Никита сжал ладонями пульсирующие виски.

– Обидно… – выдавил он.

– Есть и другой способ. Более надежный.

– Надежнее логров? – усомнился диспейсер.

– Методика храмовников.

– Смеешься надо мной? Сейчас вроде не время для шуток, – обиделся Никита. – Я своими ушами слышал: жизни мало, чтобы научиться.

– Кому как. У тебя полный курс мнемонической подготовки, плюс опыт работы с энергоматрицами. Я вполне серьезен.