Свернув мыслями на свою характерную эльфячесть, я начал размышлять над тем, что и ребятам наверняка вскоре придется почувствовать изменения в своем организме. Все-таки лимэля они выхлебали немало, и он уже должен давать о себе знать. Надеюсь, что до ушей у них дело пока не дойдет, но волосы выпадать со всего тела будут буквально на днях. Я усмехнулся, представив себе живописную картину, как Крот возмущается по поводу потери своей растительности на теле и требует вернуть ему все, как было. Машинально я заправил локон, выбившийся во время скачки себе за ухо, чтобы не висел перед глазами и продолжил улыбаться… но тут внезапно осознал нечто странное. Слишком уж сильно я поднял локон, чтобы завести его себе за ухо, даже как-то непривычно показалось.

Спрятав улыбку, я ощупал рукой свой локатор. Нет, мне не показалось. Ухо действительно стало больше и уже практически вплотную приблизилось к натуральному эльфийскому размеру. Нет, не к тому, который любят изображать наши художники, рисуя анимешных эльфят, а к совершенно обычным эльфийским ушам, распространенным в этом мире, то есть заостренным и почти в два раза больше человеческих. Прекратив мять свое ухо, а то уже Крот как-то странно начал на меня смотреть, я стал вычислять, когда же это произошло, и почему я этого не ощутил. Вроде раньше у меня были практически нормальные уши, пусть заостренные, но вполне человеческие. Хотя… Вот в Городе и деревнях меня все принимали за эльфа, а я не думаю, что небольшое отличие стало бы так бросаться в глаза.

Чем больше я размышлял, тем яснее становился вывод — мои уши уже были практически эльфийскими, когда я закончил обучение у мастера Лина. Просто до этого я их просто не замечал, или замечал, но думал, что этот размер в порядке вещей… Нет, что-то не сходится. Все равно мои локаторы хотя и были немного больше, но сохраняли стабильный размер — где-то посередке, так сказать, ни то, ни се. А сейчас они стали того размера, который был у меня в Эльфийском лесу в мою бытность эльфом. Что же произошло? Ответ тут может быть только один — результат моего эксперимента. А почему он так повлиял на мое тело и чем мне это аукнется в дальнейшем, гадать не имеет смысла. Лучше просто спросить, тем более, что моя подруга уже ответила на несколько вопросов, так что мне мешает задать еще?

Отметив, что при первой же возможности нужно будет с ней пообщаться, я понял, что уже наступила ночь. Мы снизили скорость, чтобы исключить всякие неприятности вроде незамеченной ямы, я зажег светляк, так как до лагеря было еще далеко, и мы продолжили путь с его неярким светом. Спустя еще несколько часов езды на грани моего восприятия появилось размытое пятно. Я понял, что лагерь близко и потушил светляка, предупредив всех, чтобы не шумели. Заодно я произвел небольшую реорганизацию в наших рядах, сделав сержантами Даркина и Аскора и еще двоих по их советам, велев им взять себе по пятерке бывших наемников. Я решил их не разбавлять старожилами отряда, но на первый раз проконтролировать их действия, все-таки они еще не овладели полностью своими новыми знаниями.

Через полчаса неторопливого движения я отдал мысленный приказ остановиться и спешиться. Заметив своим обострившимся зрением невдалеке небольшую ложбинку, я велел отвести наших лошадей туда и ждать моих приказов, а сам отправился на разведку. Неслышно подойдя поближе к лагерю, я увидел, что он располагается на развалинах древнего города, поэтому занимает довольно большую площадь, а это ломало все мои планы. Поглядев на лагерь, я пришел к выводу, что здесь придется сильно постараться. По количеству аур можно было подсчитать, что живых здесь больше двух тысяч. Если представить, что все сведения верны и там собрались лучшие воины кочевников, значит, мне нужно основательно потрудиться. Прислушавшись к себе, я ощутил, что мысль о том, что опять нужно будет убивать, вызывает у меня недовольство и отвращение. Значит, я пока еще остаюсь человеком, что не может не радовать. А если в этот раз попробовать не отключать эмоции? Может так будет лучше. Причем не легче, а именно лучше. Нужно рискнуть.

Я просканировал весь лагерь, и обрадовался, не обнаружив там практически никаких следов магических образований. Пара десятков амулетов, явно сделанных шаманами степняков, не в счет. Оглядывая лагерь, я искал характерные ауры наемников с плетениями-паразитами, но не находил их. Слишком много было камня, затрудняющего обзор, если ауры я еще кое-как видел, то детали различить не мог, особенно на противоположном от меня конце лагеря. Жалко. Придется проводить более детальную разведку, но пока нужно сообщить ребятам, чтобы выдвигались. Рисковать и ждать утра не стоит, в крайнем случае, я посвечу парням, устроив парочку пожаров в центре. Думаю, на их фоне они смогут разглядеть выбегающих из лагеря степняков.

— Всем внимание, — мысленно обратился я к отряду. — Выдвигайтесь и аккуратно окружайте лагерь, только близко пока не приближайтесь.

И тут я подумал, а если каналы спокойно передают мысли, то почему бы им не передать и образы? Я представил себе схематичный вид лагеря с высоты птичьего полета, набросал туда ярких точек, а потом интуитивно синхронизировал данный образ, передавая его всем парням.

— Всем видно, что я показываю? — спросил я.

— Ух ты! — восхищенно воскликнул Крот.

— Ого! — поддержал его Аскор.

Остальные отозвались не менее восторженно.

— Тогда смотрите дальше, — продолжил я. — Вот тут находятся дозоры. — Я сделал некоторые точки на схеме немного ярче. — Их всего четыре, на каждую сторону. Располагаются в развалинах домов, так что стрелами их достать будет проблематично, поэтому определитесь, кто ими займется и вырежет по моей команде. Группа Даркина заходит отсюда и контролирует эту дорогу. Парни Ринока и Крота пойдут с севера и будут находиться там. Аскор и его парни будут приглядывать за западным направлением. Там располагается загон с несколькими десятками лошадей, поэтому следите, чтобы никто не слинял под шумок. Группа Карта следит за югом, там большая стена, поэтому больших прорывов быть не должно. Остальные группы собираются тут, — я высветил на схеме красную стрелку, — И после уничтожения дозоров направляются в лагерь, убивая все, что шевелится.

Моя красная стрелка, повинуясь моей команде, стала вытягиваться, устремившись в лагерь. Затем она разделилась на несколько более мелких, а те в свою очередь еще и еще. Маленькие красные стрелки двинулись во всех направлениях и яркие точки на их пути угасали. Я развеял план, достаточно поэкспериментировав, и спросил ребят:

— У кого-нибудь остались вопросы?

— Да куда там… после такого-то, — ответил Даркин.

— Тогда ждите сигнала, а я пойду на разведку.

Я прервал связь и начал неторопливое приближение к лагерю. Хотя, привычным лагерем степняков это назвать было сложно. Скорее это просто был город, пусть и полуразрушенный, в некоторых местах сильно занесенный землей, но все же город. Когда-то давно здесь были двух и трехэтажные каменные дома, но они были безжалостно разломаны. Сохранились только низенькие строения, да и они выглядели жалко, кое-где без стен, с дырявой крышей, а иногда и вовсе без неё. Остатки городской стены не давали рассмотреть больше, но было понятно, что раньше это был довольно красивый город. Никем не замеченный из дозорных, я миновал груду развалин и очутился на широкой улице, когда-то вымощенной камнем, а сейчас уже основательно запорошенной землей.