– Испытаешь после моего занятия, а сейчас избавься от нее!

Избавилась я, аккуратно положив ее в сторонку, и встала в конец строя.

Затем Берт разделил нас всех на пары по странному принципу: самых рослых и тяжеловесных он соединил с самыми невысокими и худенькими. И вот сейчас передо мной возвышался огромный мужлан со щетиной, которому я дышала в прямом смысле в живот. Затем он запретил использовать магию и проорал:

– Так, адепты! Вы все видите своих противников. Те, кто ниже ростом, – не оказывать никакого сопротивления! Те, кто выше, бейте слабаков!

Я опешила, округлившимися и испуганными глазами посмотрела на хищно улыбнувшегося адепта и приготовилась к смерти.

– Эд, – хрипло представился он и протянул мне свою огромную лапищу. Мою смерть зовут Эд, как замечательно…

– Анэлия, – сглотнув, ответила я, пока он пожимал мою дрожащую руку.

– Приготовились! – скомандовал Берт. – Бой!

Какой бой? Это же будет избиение!

Я зажмурила глаза, и тут же меня подкинуло в воздух. Я взвизгнула и открыла глаза. Избиения не было. Было жонглирование! Эд бросал меня ввысь, ловил и снова бросал. Через некоторое время я визжала уже от восторга и успевала смотреть на остальные пары. Более сильные валяли по траве более слабых, но даже мне было заметно, что они их не били, а толкали или осторожно швыряли. Что за странное задание? И что за странное исполнение?

– Стоп! Поменялись!

Эд как раз в очередной раз поймал меня, поставил перед собой и напомнил, хитро прищурившись:

– Бей!

Я осторожно ткнула пальцем в его живот.

– Щекотно, – признался он. – Может, лучше сильнее?

И стоит передо мной руки по швам. И как я должна бить такую не сопротивляющуюся гору? И зачем?

В общем, опять получилось, что я его в пуп пальцем ткнула.

– Ну ты хоть вид сделай, что бьешь, – осуждающе сказал напарник.

Посмотрела на других. Те, кто раньше был жертвами, теперь перекидывали через плечо своих противников, так же валяли их в траве и так же не причиняли настоящего вреда. Мое плечо под весом Эда точно треснет.

– В чем смысл? – не удержалась я от вопроса, кулаком осторожно барабаня в живот Эда.

– В соблазне, – ответил он.

– Эм-м… – на всякий случай убрала обе руки за спину. – Не вижу ничего соблазнительного.

– Зря, – он повернулся одним боком, потом другим, живот еще выпятил, хотя я бы на его месте втянула. – Я вот, например, очень соблазнительный! Нет?

– Нет, – честно призналась я. – Ты большой и страшный.

– Ты неправильная адептка, – засмеялся он. – Обычные адепты от меня без ума! И бей, бей, не отвлекайся, пока Берт не заметил. Я про другой соблазн – соблазн почувствовать себя сильнее другого. Это не занятие, а проверка на вшивость. Нам нужно будет прикрывать друг другу спину, доверять, как самому себе. В нас истребляют чувство жалости по отношению к врагам, но между собой мы должны быть командой. Вот смотри, стоит перед тобой щупленький парень из другой группы, и, возможно, вы даже когда-то что-то не поделили, а возможно, он сильнее в магии, но слабее физически. И тебе говорят: бей, твори с ним что хочешь, он не ответит… Уступишь соблазну? Впечатаешь в землю по пояс? Дашь волю своему превосходству и безнаказанности? Предположим, дашь. А сможешь потом спиной к нему повернуться? Когда на тебя наступают со всех сторон и надежда только на него… А он к тебе? И наоборот. Вот стоит перед тобой тот, кто всегда был сильнее, тот, кому ты тайно всегда завидовал. Бей его, и он не ответит. Избивай под предлогом выполнения задания, и он не пожалуется. Докажи, что сильнее… Только потом не жди помощи, он ведь может и отвернуться, и сделать вид, что не заметил, как сильно она тебе нужна…

– И вы все знаете, что это задание на самом деле фарс? Тогда что мешает себя контролировать?

– Ничего не мешает, если умеешь. Этому и учимся, – пожал он мощными плечами. – Но попадаются такие, которым мешает безнаказанность или неуравновешенность. Таким сложно не перейти черту вседозволенности. Гниль всегда всплывает, даже если не с первого раза. И от нее избавляются. Пары Берт подбирает разные, иногда такие проверки внезапно устраивает, особенно после массового всплеска адреналина. К пятому курсу моральных уродов не должно остаться. Преподаватели с деканом тщательно за этим следят, больше всего на первом отсеивают. Помнишь Ниара? Как раз тот яркий случай, когда гниль прорвалась наружу. И лучше тогда, чем на практике.

Я помнила. Я очень ярко помнила.

– Магистр его тогда чуть не убил, – прошептала я. – И ведь он был слабее.

– А он чуть не убил тебя, применив запрещенный прием, – зло прорычал Эд. – Он получил ничуть не больше того, что сам заслужил. И отдельно за длинный язык. Отец ему не простит, он на него большие надежды возлагал.

– А кто у него отец? – заинтересованно спросила я.

– Начальник отряда Стражей Границ, – многозначительно произнес мой напарник. – Правильный мужик, не то что сынишка.

Я стала как-то совсем вяло бить Эда, задумавшись.

– Стоп! – скомандовал Берт и прошел вдоль строя, выискивая травмы. Остановился перед нами на секунду.

– Халтурщики, – проворчал негромко. – Жалостливые халтурщики. В следующий раз встанете со мной в пару. Оба!

Ой, и посмотрел-то на нас так страшно! Даже Эд поежился…

– Занятие окончено, – отвернулся наконец от нас куратор.

Мы с напарником выдохнули одновременно.

– Попадос, – вздохнул Эд, по-мальчишески понурив голову.

– Сильно будет бить? – опасливо поинтересовалась я, пытаясь прикинуть глубину попадоса.

– Тебя – не знаю, а мной жонглировать будет, как я тобой сегодня. Перед всей группой. От стыда же сдохну…

Да ладно, от стыда еще никто не умирал. Молча подобрала с травы свою метлу, намереваясь испытать ее, многострадальную. Мои однопоточники не торопились расходиться, обсуждая что-то между собой и изредка взрываясь хохотом.

Занятия закончились и у других факультетов, и они группками покидали стадион. Дружным строем шли и стихийники. Переговариваясь, смеясь, сверкая своими яркими одеждами различных цветов согласно подчиняемой стихии. Белый – воздух, его адепты в основном специализировались на управлении погодой; красный – огонь, его адепты усмиряли пожары и извержения вулканов, останавливая потоки смертоносной лавы; зеленый – земля, управление флорой и фауной было привычным делом для ее адептов, голубой – вода, ее адепты развлекались, управляя водными потоками, созданием рек и озер. Среди этой разноцветной толпы я увидела и спасенную нами Сильвию в белом коротеньком платье, которая смеялась как колокольчик шуткам своих одногруппников. Увидела меня, помахала рукой и тут же подбежала.

– Привет! – улыбнулась она. Казалось, что стихийница вся светится изнутри: не было и следа от той напуганной и потрепанной адептки, что мы вырвали из лап дриад.