Маслин заметно нервничал.

– Да вы что, спятили? Я же сказал вам: руки за голову и лицом к стене!

– А вы подойдете сзади, ударите каждого из нас, как Диму Клещева, рукояткой пистолета по затылку, а потом обольете наши тела бензином и подожгете! Что ж, неплохо придумано!

– Нам нет никакого резона вам подчиняться, – обернулся Гурьев. – Потому что если вы это сделаете, то совершите непростительную ошибку.

– Конечно! – продолжала я. – Ведь если вы нас застрелите из пистолета, то пули станут неопровержимым доказательством преступления. Дотла нас сжечь в этом цехе вы тоже не сможете, он же кирпичный, и гореть тут особенно нечему. Обезобразить наши тела до неузнаваемости тоже не надейтесь, при нынешних методах анализа ДНК нас все равно опознают. Так что, когда нас найдут, никто не поверит, что это просто несчастный случай, все сразу подумают о преднамеренном убийстве, начнут копать, и на этот раз вам все это легко с рук не сойдет, как с убийствами Верейского и Димы Клещева!

Маслин в изумлении не сводил с меня глаз, черный пистолет задрожал в его руке, выражение некоторой растерянности застыло на лице.

– Я вас последний раз предупреждаю: лицом к стене, или я стреляю! – но сказано это на сей раз было уже далеко не таким самоуверенным и циничным тоном.

А я тем временем, по-прежнему держа руки за головой, осторожно расстегивала браслет на своих злополучных часах. Что ж, время они сегодня мне упорно не хотели показывать, пусть сослужат хоть какую-нибудь службу.

– Ой, а что это там шуршит? – вдруг закричала я и кивнула на ближайший ко мне угол. – Слушайте, там у вас, наверное, мыши?

– Так, стоять, не двигаться! – Маслин угрожающе тряс пистолетом.

– Но там мышь! – воскликнула я невинно. – Ой, ребята, вон она!

Я завизжала во всю глотку, да так громко, как только могла. Пистолет в руках Маслина заплясал, задергался, глаза заведующего пищевым отделом расширились от ужаса. Я рывком освободила руки из-за головы, часы с браслетом, сверкнув звездочкой в свете ламп, полетели в угол и звучно ударились там о какой-то жестяной чан. Нервы у Маслина были напряжены до предела, при виде сверкнувшего браслета он вздрогнул, рука его непроизвольно дернулась, и чиновник отдела городской санэпидстанции выстрелил по направлению упавшего браслета.

На одно только мгновение он выпустил нас из виду, но Косте Шилову и этого оказалось достаточно, чтобы он своими огромными ручищами как игрушку сдавил ближайшую к нему лампочку. Ее стеклянная колба хрустнула, свет в помещении тут же погас, и в воцарившейся внезапно непроглядной тьме мне ничего не оставалось, как упасть на пол, прижаться всем телом к грязной, холодной, усыпанной слоем цементной пыли спасительной поверхности.

Маслин успел выстрелить еще несколько раз. После последнего выстрела кто-то охнул, жалобно застонав. Затем послышались глухие удары, шум борьбы, яростная ругань и проклятия сквозь зубы и наконец звук падения на пол нескольких человеческих тел. А после этого больше ничего, только напряженное, частое и прерывистое дыхание.

– Что, зацепило тебя?

– Да ерунда, царапина! – я узнала голос Кости Шилова. – Посветить есть чем?

– Только зажигалка. Сейчас. Где она, черт?.. – слышно было, как Гурьев шарит по собственным карманам.

Но свет неожиданно пришел откуда-то со стороны двери. Раздались шаги множества ног, блеснул луч карманного фонарика, показавшийся нам ослепительным, и до ужаса знакомый голос майора Белоглазова произнес:

– Ну, что вы тут делаете без света? Проводку, что ли, опять вырубило?

Тонкий луч фонарика выхватил из тьмы скорчившегося на полу Костю Шилова, сидевшего верхом на огромной туше заведующего пищевым отделом, и рядом Валеру Гурьева. Потом, пробежав дальше, – лежащий неподалеку пистолет. Потом меня, ослепив глаза. И наконец переместился на потолок, прыгая по сплетениям проводов.

– Что у вас со светом-то, я спрашиваю? – это был голос знакомого криминалиста, того самого, который в доме Дмитрия Клещева снимал отпечатки с нашей обуви.

– Там последовательное соединение, – как-то странно сквозь зубы проговорил Костя Шилов. – Одна лампочка разбита.

– А, вон у них новые лампочки, – сказал криминалист. – Сейчас починим. Командир, посвети!..

Пока майор Белоглазов держал фонарик, криминалист при помощи тряпки вывернул осколки прежней, разбитой лампочки из патрона, взяв с полки новую, проверил ее спираль на исправность, затем стал вворачивать. Через мгновение под потолком с прежней яркостью вспыхнул свет, высветивший все ту же знакомую картину. Майор Белоглазов и криминалист, оба в пуленепробиваемых жилетах, и, кроме них двоих, в дверном проеме возникли еще человека четыре в синих камуфляжных куртках с черными масками на головах и с пистолетами в руках. Стало быть, решила я, по на-шу душу притащил с собой майор Белоглазов еще и ОМОН.

– Вы Константин Георгиевич Маслин, не так ли? – майор Белоглазов с иронической вежливостью склонился над скрючившимся на полу чиновником.

– Пустите же меня, черт, наконец!

– Сначала пристегните его наручниками, – сказал Костя Шилов, не поднимаясь, однако отпуская заведующего пищевым отделом. – Больно прыток этот парень.

Маслин с багрово-красным лицом сел на пол, тяжело дыша и потирая намятые Костей части своего тела.

– Если не секрет, Константин Георгиевич, – продолжал Белоглазов, – что вы тут делаете в столь неурочный час?

– Что я делаю? – Маслин стал закипать, прежний уверенный тон вернулся к нему. – Вот эта криминальная компания похитила меня из собственной квартиры, привезла сюда и пытала, шантажировала, требуя выкупа.

– Похитила из вашей квартиры, говорите? – Майор Белоглазов был невозмутим. – А ваши домашние говорят: вам позвонили, вы и помчались сломя голову, не сказав даже куда.

– Так они меня из дома выманили! Схватили, привезли сюда!

– На чем же привезли? На вашей собственной машине?

– Это не моя машина!

– Синий «Рено» не ваша машина? Почему же вы тогда на ней все время ездили? Кстати, – продолжал майор, – старушка соседка, живущая в особняке напротив клещевского, рассказала, что видела, как Дима Клещев совершенно голый выходил провожать Ирину Лебедеву и ее друзей, когда они садились в машину. И после этого вернулся обратно в дом живой и здоровый. Зато потом, вскоре после отъезда Ирины Лебедевой, к дому Клещева подъехал синий «Рено», и из него вышел человек, очень похожий на вас – толстый и седой, направившись в дом. Старушка номерные знаки на машине разглядела, они были те же, что стоят сейчас на вашей машине. И еще она сказала, что видела тут этот синий «Рено» много раз, он часто приезжал к дому Клещева.

– Какого Клещева? Не знаю никакого Клещева! – простонал Маслин. – И синий «Рено» вовсе не мой!

– Пистолет тоже, скажете, не ваш? – спросил криминалист, кивнув на брошенное оружие.