Пробираться сквозь чащу было тяжело: между деревьями повсюду росли различные кусты с упругими стволами и ветками. Артёму пришлось то перепрыгивать, то подлезать под ними: то и дело они хлестали его по лицу и спине, будто подгоняя. От такого бега с препятствиями он быстро начал уставать. Но и Вершитель Судеб не поспевал за ним. Тому с его телосложением было ещё сложнее пробираться сквозь чащу — он громко рычал и пыхтел, все больше и больше оставаясь где-то позади. Кристаллинский почувствовал скорую победу и это придало ему сил. Несмотря на ноющий от перенапряжения бок, он, уже начиная хромать, все ещё двигался быстрее Вершителя.

Вскоре Артём понял, что остался один. Не без усилия раздвинув очередные ветки и сорвав пару листьев, которые с нехарактерным звоном упали на землю, он выбежал на широкую дорогу, усыпанную мелкой крошкой камней.

Казалось, ещё секунда и он задохнётся. Артём повалился на колени, сглотнув и пытаясь отдышаться. Все мышцы будто горели в огне. Не зная зачем, он взял в руки пару камней, которые случайно оказались перед глазами, и принялся рассматривать. Потом, тяжело дыша, выкинул их, оглянулся вокруг себя и взъерошил намокшую чёлку, которая уже начинала прилипать ко лбу. Никого не было. Он с облегчением выдохнул: наконец можно перевести дух. Артём сел на землю и, выпрямив ноющие ноги, расслабил их. Но долго сидеть было нельзя — Вершитель наверняка не отдыхал. Однако бежать дальше сейчас Артём был не в силах: каждый вдох теперь отдавался сильной болью в боку и лёгких. Кашлянув и снова подняв чёлку ладонью, Кристаллинский подумал, что хорошо бы на такой случай действительно было бы побегать пару раз в неделю. Но кто же знал, что придётся убегать от огромного плотоядного борова? Где-то совсем рядом раздался треск.

Артём судорожно выдохнул и поднялся, опасливо озираясь. Всё вокруг наполнила странная, будто искусственная тишина: ни ветра, ни скрипа веток, никакого шороха диких зверьков — что было странно для леса. Но этот лес называется Холодный — может, здесь просто нет нормальных животных, только мерзкие твари? Артём сделал шаг назад и покачнулся: всё тело казалось будто каменным — после передышки оно отказывалось дальше двигаться. Артём буквально ощутил: надо уходить. Кристаллинский развернулся и медленно пошел впёред. Звук от шагов по камням казался чавканьем — как будто в абсолютной тишине огромные челюсти пережёвывали свежепойманную добычу. Артём начал думать, куда ему теперь идти. В каком направлении город, и, самое главное, где найти Алису и Антана? Его размышления прервал громкий хруст веток, раздавшийся откуда-то сзади. Артём обернулся с широко открытыми от ужаса глазами и ускорил шаг. Хруст раздался снова, теперь уже с другой стороны. Совсем рядом кто-то отрывал ветки, разламывая их твердые сосуды, но, сколько бы Артём ни озирался — никого не было видно. Вершитель не может так быстро настигнуть его. Терпя боль, Артём ускорился, громко дыша и чувствуя, как страх с новой силой замораживает руки и ноги.

Вдруг в спину врезалось что-то большое и тяжелое.

— Скучал, цыплёночек?

Артём не удержался на ногах и упал вперёд. Он быстро начал подниматься, но уже не смог — кто-то тяжёлый встал ногой на его спину. Он знал, кто это, но не хотел верить. Кристаллинский тихо застонал и попытался ползти, но ладони и ступни безуспешно проехались по камням, подняв пыль.

— Поймал… — по интонации Вершителя было понятно, что улыбка опять делит его морду напополам.

Нога свиноголового все сильнее вдавливала его в россыпь камней, и от боли Артём сжал зубы.

— Отстань от меня! — отрезая каждое слово, выдавил он.

— Ох, бедненький Артём, — злобно посмеиваясь, передразнил его свин, — может, хочешь позвать мамочку?

В следующую секунду он сделал шаг вперёд и всем весом приземлился на ладонь Артёма, которой тот в порыве освободиться безуспешно раскапывал яму перед собой. Тяжёлый ботинок вдавил пальцы в острые камни, отчего Артём зажмурился и зарычал сквозь зубы, сдерживая крик:

— Хватит!

— Что, не больно? — искренне удивился Вершитель. — А так? — И тут свин с ещё большей силой вдавил ладонь Артёма в камни, а затем резко повернул ступню, будто давил надоедливое насекомое. Послышался хруст и Артём почувствовал, как пальцы пронзила острая боль.

Тут уже Артём не смог сдержатся и закричал во весь голос, сжав в ладони свободной руки камни перед собой, и эхо от его крика разбежалось по лесу, бесконечно повторяясь в каком-то безумном мотиве.

— Нет, нет, нет, нет! Хватит, отпусти меня! Как больно! — Артём визжал, извиваясь, будто его поджаривали на сковородке, пытаясь вытащить свою руку, но Вершитель был слишком тяжёлый. Ногами и свободной рукой Артём разбрасывал камни вокруг себя. Боль была невыносимой, она не заканчивалась, и Артём закашлялся от крика.

— Ну что? Скажешь что-нибудь, Артёмка? — произнес с насмешкой откуда-то сверху свиноголовый. Из-за боли Артёму казалось, что он частично оглох. Глаза наполнились слезами.

— Хватит… — дрожащим голосом заскулил Артём, перестав кричать на несколько секунд, — пожалуйста! — Он не мог думать ни о чем, кроме обжигающей боли в пальцах. Казалось, чем больше и громче он кричал, тем больнее ему становилось.

— Убери ногу, умоляю!

Вершитель Судеб напоследок еще сильнее надавил на пальцы Артёма и наконец сделал шаг назад, наблюдая за результатом. Артём тут же перевернулся на спину и схватился за запястье. В полумраке он увидел свои пальцы: средний и указательный были неестественно согнуты. К горлу подступила тошнота. Они сломаны! Сломаны! В истерике Артем судорожно дышал сквозь сжатые от боли зубы, вдохи его то и дело срывались на стоны. В голове ни осталось ни единой мысли. Как безумный, Артём зажмурился и принялся шептать:

— Кто-нибудь, пожалуйста…

— Вот видишь, Артём, как легко тебя выбить из равновесия? — усмехаясь, произнёс Вершитель. Его голос от удовольствия сорвался на визг. — А где же все твои храбрые взгляды?

Кристаллинский повернулся на бок и весь согнулся, поджав под себя ноги. В ответ он тихо простонал, сжимая покалеченную руку в другой руке:

— Я не понимаю, — выдавил он, глянув на возвышающегося над ним Вершителя Судеб, — за что?

— За что? — передразнил его дрожащий голос свиноголовый. — А ты мне понравился. Ты очень славный, Артём. Такой ответ тебя устроит?

— Ты просто сумасшедший! — выдохнул Артём, и снова застонал, зажмурившись.

Он понял, что если сейчас не убежит, ему придёт конец. Адская боль сковала, казалось, уже всю руку, она теряла чувствительность. При одном только взгляде на пальцы становилось тяжело дышать. Прижимая ладонь к груди, тихо всхлипнув, Артём немного