приложил большой и указательный палец ко рту, будто бы пытался, как всегда он это делал, дать всем уверенное объяснение происходящего. Но сейчас он этого сделать не мог.

— Артём? — оно сделало притворно удивлённое лицо, — Артём вышел. Он сейчас играет с Вершителем Судеб.

— Тогда кто ты? — спросил смотритель.

— Я то, кого ты только что сожрал, тупица! Нас здесь много! И мы наконец встретились! — прорычало оно.

Лицо Артёма выражало надменную злобу — эмоция, которая совсем не шла ему и выглядела противоестественно.

Алиса закрыла рот рукой, её губы подрагивали, глаза были широко раскрыты.

— Так значит вы — Птицы-провидцы? Что вам нужно? — спросил Антан после недолгого молчания. Оскорбление его ничуть не тронуло.

Оно сжало зубы и оскалилось, затем процедило со злобой:

— Столько лет мы ждали, чтобы наконец поговорить с вами, жалкие животные. Сказать, что все мы желаем вам долгой и мучительной смерти! — всё тело Артёма содрогнулось и оно повернуло голову на бок, туда, где стояла Алиса. Черты его лица были искажены неудержимой яростью. Глаза широко открыты, рот растянулся в оскале, белея зубами. Загорской вдруг показалось, что Артём уже мертв. Только несколько часов назад она разговаривала с ним, но теперь она смотрит в эти безжизненные тёмные глаза и в них нет ни тени того парня.

— Отпустите его! — вдруг громко и твёрдо произнесла Алиса. Антан обеспокоенно глянул на неё, и внезапная уверенность на лице девушки снова сменилась на тревожность.

Оно звонко рассмеялось:

— А ты вообще заткнись, воровское отродье! И не встревай, когда разговаривают взрослые! — рявкнуло оно и будто бы сильнее сжало всё тело Артёма в тисках. То содрогнулось, и снова послышалось сдавленное хрипение.

— Ты как с ней разговариваешь, мертвечина?! — вступился Лерой. Ответом ему была надменная ухмылка.

Алиса раздраженно сжала губы, но промолчала.

— Как вы попали в это тело? — смотритель поднял ветку выше и с неё сорвались несколько раскаленных хлопьев пепла.

Оно снова медленно повернуло голову и невидимыми зрачками, казалось, глянуло на смотрителя.

— Оно было свободно!

Антанарис усмехнулся.

— Послушай, — начал он, уголок его рта остался приподнятым в слабой улыбке, — раз уж мы встретились, о Великая Птица-провидец, не расскажешь мне мое будущее?

— Всё болтаешь, смотритель! Ещё одно слово, вшивая псина, — говорило оно, в ярости отрезая каждое слово, — и мы сломаем этому тельцу сначала руки, потом ноги, ну и напоследок свернём шею.

Антанарис открыл рот, чтобы что-то сказать, но не успел.

— Какое неудобное тело, в самом деле! — продолжало оно. — Оно не дает управлять, так сильно сопротивляется, хотя на вид не выглядит сильным!

У Артёма дергались руки и ноги, он принялся не останавливаясь вертеть головой.

— Вы хотите сказать, что наше время прошло. И что мы сами виноваты в том, что случилось, — отрывисто говорило оно, усмехаясь. Быстро Артём упал на землю, потом снова поднялся, опираясь только на левую ногу и затылок. Под кожей плавали очертания перенапряженных мышц.

— Если бы вы, уродливые твари, хоть немного подумали о том, что вокруг вас! — Артём продолжал, будто в агонии, вертеть головой из стороны в сторону. Его щеки и виски уже испачкались в земле. — Если бы вы хотя бы раз обратили внимание на что-то вне вашего важного тела, вы бы поняли, кто виноват! Но это уже неважно. Теперь мы наконец здесь. У нас есть это тело. И мы наконец сможем отомстить, — снова яростный оскал и пустые черные глазницы, смотрящие в пустоту наверху.

— Артём… — тихо позвал Антанарис, решив попробовать единственный метод, который пришёл ему в голову. — Ты меня слышишь?

Смотритель понимал, что все ждут от него действий. Впервые за долгое время он испугался, потому что не знал, как относится к тому, во что он никогда не верил.

Тут вдруг тело Артёма ослабло и упало на землю. Через секунду, его вновь сковала судорога, но на этот раз стало заметно, что он начал сопротивляться. Кристалинский, всё также сжав зубы и рыча, то выпрямлял, то сгибал ноги и руки, вертя головой из стороны в сторону. Спина то выгибалась почти дугой, то наоборот почти складывала тело надвое, когда он поворачивался на бок.

— Чернобыль! — прокричал он вдруг куда-то наверх. Вернулся всем знакомый голос, наполненный отчаянием.

Артём упал на землю и свернулся, подобно котёнку, поджав под себя ноги. Пустые зрачки, теперь смотрящие в чащу, определенно что-то видели.

— Два, шесть, четыре, один, девять, восемь, шесть, один, два, три! — вдруг начал повторять он, выкрикивая каждое слово. Прервавшись на холодный смех, он продолжал, обнимая свои колени:

— Два, шесть, четыре, один, девять, восемь, шесть, один, два, три!

— Что делать? — Загорская обеспокоенно посмотрела на дозорников. Лерой и Кинита только переглянулись, а Антаранис вообще не обратил внимание на её слова. Он сжимал горящую ветку, освещая лежащего перед ним, и напряженно вглядывался. Загорский понял, что его слова что-то изменили. Но вопрос, в какую сторону? Тут Артём Артём резко поднялся, упираясь в землю руками, и сел, обняв колени. Улыбаясь, взглядом пустых глазниц он остановился на Антанарисе.

— Боль… — выдохнул он с широкой улыбкой, — Горящие тела медленно распадаются… Так жарко…

— Что ты видишь, Артём? — спокойно спросил Антан.

— Антан! — крикнула Алиса в недоумении, но ни одна мышца не дрогнула на лице смотрителя.

Артём зашёлся протяжным, лающим смехом. Он наклонил голову вниз и взялся за неё руками. — Произошла авария… — выдохнул он посреди приступов смеха, — с частичным выделением радиоактивных остатков за пределы станции…

— Выбег турбины! АЗ-5! АЗ-5! — Артём начал кричать в лицо Антанарису. Он кричал так, что всё его лицо стало красным, а глаза увлажнились. Через секунду он упал на спину, всё тело снова выгнулось дугой.

— Четвёртый энергоблок… — голос Артёма дрогнул, стал выше, но потом он снова сменился злобым рычанием: — Два, шесть, четыре, один, девять, восемь, шесть, один, два, три!

Антанарис прервал очередную последовательность цифр. Он быстро и решительно прикоснулся горящей веткой к боку Артёма, который открылся под задравшейся рубашкой.

Оно снова закричало множеством своих голосов. Черные глаза раскрылись еще шире, будто готовые выпасть из глазниц. Судороги отпустили и всё тело снова рухнуло на землю. Крик из женского сменился низкими нотами, пока наконец не стал знакомым. Глаза Артёма закрылись. Упав на землю, он схватился за обожженный бок. Артём снова открыл глаза и осекся на крике. Он громко выдохнул. Зрачки вернулись, и первое, что он увидел — Алиса стоит перед ним, закрыв лицо ладонями.

— Живой! — крикнул Кинита.

— Как же больно… — прохрипел Артём. Тут же он осознал, что потерял голос. Попытался подняться, уперевшись руками в землю, но те проехались