смотрела не своими глазами, но глазами человека, лежащего на топчане и укрытого одеялами. Вдруг лекарь повернулся и воскликнул:

“Ваше сиятельство!”

Неужели я смотрела глазами Анатоля?

Когда лекарь бросился в мою сторону, я испугалась и потеряла видимость. Мое сознание покинуло тело Анатоля и вернулось в мое собственное, а я с криком вынырнула из воды — воздух почти закончился. Следующие пять минут я пыталась отдышаться и приходила в себя после такого невероятного путешествия.

Неужели это ведьминские силы? И что за охранники, которым платил де Сад? Вновь тревожное чувство закралось в душу.

Я оделась и осторожно выглянула за дверь — недалеко от моей двери стоял хмурый мужчина. Он не был одет как солдат — видимо, кто-то из крестьян, но явно наблюдал за моей комнатой. Когда я показалась на выходе, он сделал шаг по направлению ко мне, а я тут же спряталась внутри, прислонившись к двери с обратной стороны.

Пьер приставил ко мне охрану и теперь мой план побега накрылся медным тазом! У меня хоть и были ведьминские силы, но как использовать их для побега я пока что не придумала. В дверь громко и настойчиво постучали.

— Жюстина, открывайте, — послышался голос де Сада.

Делать было нечего и я нехотя открыла дверь.

— Спускайся вниз, обед для нас готов.

Я ничего не ответила, лишь кивнула и закрыла дверь. Значит, теперь мне не выбраться. Кажется, настало время посоветоваться с Лохински.

Связь установилась с первого же раза.

— Зинаида! Как у тебя продвигаются дела? Рад слышать, что ты еще жива! — несмотря ни на что, профессор верил в свое изобретение и в его голосе действительно звучали нотки радости.

— Вашими молитвами, Лохински. Мне нужен совет как быть.

— Я тебя внимательно слушаю!

Пришлось кратко пересказать профессору свои невзгоды, минуя, конечно, некоторые моменты, связанные с моей личной жизнью. Однако, последние два дня блуждания по Гиблому лесу вместе с де Садом я передала практически дословно, закончив свою речь вопросом:

— Я совершенно не знаю, как мне лучше поступить. Де Саду я не доверяю абсолютно, но связаться с Анатолем пока что не могу. Думаю, я напала на след и главные зачинщики мятежей — это Люка Бурый и его помощник Анатоль де Сад, но раздобыть доказательства я не могу. Что мне делать?

Профессор задумался, затем сказал.

— Да уж, дело сложное, конечно. Но сбегать от Пьера довольно глупо, учитывая, как близко ты подобралась к их змеиному клубку. Исходя из того, что ты говорила, Пьер де Сад особо ничего рассказать не сможет, потому что сам он к мятежам не причастен. Анатоль слишком далеко от тебя. Остается лишь третий участник, который и поможет тебе добыть нужные нам доказательства.

— Люка? — прошептала я. Воспоминания по-прежнему возвращались ко мне отрывочно. Я почти не помнила его лица, зато я прекрасно помнила его нежные объятия и губы. А для себя я решила, что вернусь домой, во что бы то ни стало! Меня не должно задерживать в этом мире ничего — он слишком безумен. Поэтому встречаться с ним я не планировала — что мне может предложить беглый священник — мятежник?

— Именно! — прервал мои размышления собеседник. — Тебе нужно попробовать поговорить с этим Люкой. Ты упоминала, что его арестовали. Наш человек при дворе Версаля поможет выяснить, где он, и устроит вам встречу. Поговори, выведи его на эмоции, заставь выдать тебе все, что они сделали и имена важных участников. Обещай, что угодно — свободу, власть, золото, лишь бы он рассказал. Если ты зажмешь кнопку на медальоне, он сработает как диктофон. После этого передашь послание мне и ты будешь свободна! Я моментально верну тебя сюда, щедро награжу и ты будешь работать на государство уже здесь.

— План надежен как швейцарские часы, профессор, — грустно пошутила я. — Как мне найти этого вашего шпиона?

— Я уже упоминал о нем. Глава королевской разведки. Он сам свяжется с тобой, как только ты прибудешь в Версаль.

— Ясно, отбой, — вздохнула я и выключила передатчик.

Теперь оставалось дело за малым — добраться живой до Версаля рядом с Пьером, и с глазу на глаз поговорить с любовью всей моей жизни.

Маркиз сидел внизу в ожидании. Он выглядел безупречно — в новом зеленом камзоле с серебряными пуговицами, идеальной прической и вымытым до бела лицом он совсем не был похож на человека, который еще вчера бегал по лесу, спасаясь от ведьмы. Но и я не уступала ему — длинное, пышное платье молочного цвета с коричневыми оборками и серым нагрудником подчеркивало зону декольте, и открывало зрелищу тонкие выпирающие ключицы. Волосы я заколола на макушке, оставив свободными лишь несколько длинных прядей.

Завидев меня, маркиз встал и вежливо поклонился. Я протянула ему свою руку и он поцеловал кончик пальцев.

— Я же говорил, что ты выглядишь великолепно, — он еще раз галантно склонил голову и пригласил меня сесть.

Харчевня была многолюдна, но расстояние между столами было достаточным, чтобы не чувствовать себя стесненно — она явно отличалась от той придорожной харчевни, в которой за меня подрался Анатоль. Было видно, что этот трактир предназначен для зажиточных людей — на полу даже лежали медвежьи шкуры.

Перед нами на стол поставили половину зажаренного поросенка, усыпанного травами и перцем, несколько лепешек разного цвета и вида, тушеные на костре овощи. А на десерт нас порадовал яблочный пирог со сладкой подливой.

— Неужели мы будем спать сегодня не на дереве, — пошутила я, отодвинув чарку с недопитым элем. Мне хватило буквально пару глотков, помня последствия ведьминской настойки.

— Я и не сомневался, что мы выберемся из лесу. Ведь у нас был я! — мужчина бахвалисто ткнул себя в грудь.

— Знаешь что! — разозлилась я. — Благодаря мне, мы тоже выжили. Ты забыл рысь? А ведьму? А куропатку, которую я убила?

— Ты надеешься, что я выдам тебе медаль? — хохотнул маркиз, разгоряченный элем.

— Очень смешно. И почему мужчины все заслуги присваивают себе! Кстати, по какой причине к моей комнате приставлена охрана? Ты ничего не хочешь мне объяснить?

Маркиз допил эль и оставил чашку в сторону, грохнув ей по столу.

— Ты едешь со мной в Версаль, по пути будет полно мужчин, которые захотят с тобой знакомства.

— То есть дело не в том, что я не могу уйти? — уточнила я.

Внезапно маркиз приподнялся и грохнул теперь уж кулаком по столу, от чего затряслись все плошки, чашки, стоявшие на нем. Остальные посетители обернулись на нас.

— Я же сказал! — взревел он. — Ты поедешь со мной.

Ярость в