способна оживить мертвых? Больше нет надежды для тех, кто смертельно болен, кто потерял близких. Чудес в нашем мире больше нет.

– Вера – это не только чудеса, – тихо проговорил Бучек.

– Зато сейчас у нас есть шанс все изменить!

– Дурак, – фыркнул Меркулов. – Идеалист. А знаешь ли ты, что следом за мечтателями вроде тебя всегда приходят люди с оружием и большими деньгами.

– Ты предлагаешь верить в Аномалию? – Гончар скептически поднял брови.

– Я предлагаю верить в человека в Аномалии, – возразил Данте. – Чем это хуже человека, распятого на кресте?

Его голос окреп, звучал сильнее.

– Альдо хотел лишь, чтобы вера творила чудеса. Он был хорошим человеком.

Альдо Пирас, говорил Данте, обладал двумя отличительными чертами: пытливым умом и ненавистью к католической церкви. Но если первое качество являлось врожденным, то во втором был виноват случай из юности Альдо, когда погибла его подруга. Виновный в ее смерти не только был оправдан судом, но и получил отпущение грехов церкви. Для Альдо, воспитанного в католичестве, последнее привело к разрыву с церковью. Если человеческий суд может ошибаться, считал он, то суд божий никак не мог простить нераскаявшегося убийцу. Однако неприязнь к церкви не мешала Альдо один день в неделю проводить в архивах Ватикана.

– Впредь будут внимательнее смотреть, кому выписывают пропуск, – хмыкнул Меркулов.

Пирас собирал материалы об отношении церкви к Зонам и Аномалии, продолжал Данте. Информации хватало – за закрытыми дверьми святых обителей вовсю строили гипотезы и предположения на тему, как скажется появление Аномалии на христианстве. Версии высказывались разные, но все сходились в одном: если бы кто-то нашел средство воздействия на Аномалию, чтобы она могла выдавать на-гора чудеса, карать и одаривать, то большая часть существующих религий испытала бы отток верующих. А если при этом еще и объявили бы Аниту живым воплощением какого-нибудь древнего божества, например буддисткой богини Тары, то получалась готовая альтернатива христианству. От желающих поклониться живой богине не было бы отбоя.

Хотя преимущество новой религии перед существующими выглядело очевидным, Ватикан не беспокоился: теорию от практики отделяла пропасть. Все изменилось после того, как Пирас нашел документ – исповедь Кристины Язовой, которая восемнадцать лет назад работала в секретной лаборатории в Забайкалье. Обладание Ключом приближало абстрактные рассуждения к реальному воплощению. Даже самое простое компьютерное моделирование давало категоричный прогноз, а именно: моментальное распространение нового верования.

Что нужно для успеха новой религии? Явить чудо. И не просто явить, а сделать это по заказу, заранее продав билеты на представление. Зона вполне способна на такое – наплевать на физические законы, вылечить обреченных, уничтожить грешника, возвысить праведника, создать несоздаваемое. А начать нужно с низвержения старых богов – все религии начинали с подобного – и разрушить до основания символ предыдущего мира, Вечный город. Рим.

– Вот только давайте обойдемся без «Игры Престолов», – пробормотал Меркулов, но было видно: рассказ Данте затронул его за живое.

Дальше события развивались стремительно. Пирас поделился информацией со своим старым другом Данте, который всегда разделял его взгляды, а затем они совершили непоправимую ошибку, рассказав обо всем Рэйвену. Откуда они могли знать, что Рэйвен сольет их планы «Рато». Но поначалу все складывалось просто отлично. Благодаря Рэйвену они не испытывали недостатка ни в деньгах, ни в снаряжении, он сумел достать даже оружие.

При упоминании оружия Меркулов болезненно скривился.

На поиски Ключа отправились трое: Пирас – как единственный человек, представлявший, что именно нужно искать; Рэйвен – как основная боевая единица; и альпинист Данте – если придется покорять фолклендские высоты. Догадка о том, что через Фолкленды тоже можно добраться до Ключа, пришла в голову Пирасу, когда он изучал исповедь Кристины. Как именно она оказалась на Фолклендах, женщина рассказывала невнятно, да и помнила немного из-за шока, но Пирас решил, что в толще горы находится телепорт, который ведет в подземную лабораторию в Забайкалье. Но Фолкленды – это на всякий случай, основной маршрут пролегал через Забайкалье.

А там удача повернулась спиной к «туристам», и они вынужденно разделились: Рэйвен с Данте отправились искать счастья на Фолкленды, а Пирас отправился на Большую землю. Он хотел еще раз встретиться с Кристиной и выяснить, где именно она выбралась на поверхность после катастрофы.

– Мы с Альдо не собирались отдавать ключ «Рато», мы хотели изменить мир, сделать людей счастливее, – закончил рассказ Данте. – Не верьте ему, – он кивнул на Бучека. – Если Ключ попадет к ним, они тут же возьмут Аномалию под контроль в интересах Ватикана. У них сценарий уже две тысячи лет как написан, Апокалипсис называется. «…Я увидел звезду, падшую с неба на землю, и дан был ей ключ от кладязя бездны» – это же наш случай.

– Да кого вы слушаете! – возмутился Бучек. – Он же вор, убийца! Они убили Язову! Это доказано!

– Нет, – вмешался Гончар. – Полиция так и не установила личность убийцы. Свидетелей не было. Я читал материалы в интернете.

– Нам не нужно было убивать монахиню, – возразил Данте. – Она была на нашей стороне. Альдо действительно виделся с ней перед поездкой в Булганск. Он и раньше с ней встречался, разговаривал, вернее, говорил он один, она только слушала. Долгое время Альдо пытался до нее достучаться, часто приходил в сады Ватикана, рассказывал о себе, о своей трагедии, о том, что творится в мире… В последний день он сумел пробить брешь в ее молчании, Кристина поняла всю опасность того, что Ключ окажется не в тех руках. В тот день она просила спрятать Ключ, чтобы он не достался ни стервятникам вроде «Рато», ни псам Ватикана. Я не знаю, кто ее убил, может быть, это кто-то из «Рато», тот же Рэйвен вполне мог, не просто же так Зона сбросила его со скалы. Или это сделал кто-то из ордена доминиканцев. – Во взгляде Данте, обращенном на Бучека, отчетливо читалось отвращение. Он надолго замолчал, а потом тихо добавил: – Мы не хотели никому причинить вред, мы хотели лишь показать людям чудо.

– Вот чудак-человек, – тихо пробормотал Косорылый, поглаживая котенка. – Одного чуда маловато будет, вера должна в душе быть, в сердце.

– А как же Ватикан? – Гончар наконец понял, что за разрушенный город ему снился. – Вы действительно собирались его уничтожить?

– Это вынужденная мера.

– Действительно, – хмыкнул Меркулов, – мелочь какая.

– Не понимаю, с чего вдруг монахиня решила довериться Пирасу? – Гончар все еще недоверчиво косился на Данте, но у того нашлось вполне разумное объяснение.

– Альдо принес доказательства, что церковь обманула Кристину. После катастрофы ее друг пропал, скорее всего, они оказались в разных Зонах – в разных частях земного шара.