играют на лицах злодеев, обещающих, что всё обойдётся, когда на самом деле тебе уже старательно роют могилу его подручные.

– Это та собака, что кусается как дикая, – прошептала одна из женщин и осторожно положила нож обратно на стол.

Я тихонько сполз по стене и сел, укутав ноги курткой Льда. Меня трясло. Чувствовал я себя очень плохо, всё тело странно кололо и ныло, а глаза закрывались сами собой. Я понадеялся, что помещение должно быть тёплым, раз здесь есть печь. Булочка бестолково металась между мной и Льдом, повизгивая.

– Яга в реке, ей нужна помощь, – слабо проговорил я, пока собака старательно лизала моё лицо, а Лёд выкрикивал приказы женщинам.

Ещё некоторое время я сидел в каком-то странном полусне, чувствуя, как меня подтащили ближе к потрескивающей печи, а затем одели. Всё это время Лёд яростно препирался с крикливой женщиной и пару раз стучал кулаком по столу, а Булочка начинала лаять как оглашённая. Наконец, я разлепил веки и потихоньку вернулся в реальность.

– Яга?! – воскликнул я, тревожно озираясь.

– Да сейчас её приведут, – буркнул Лёд, ссыпая картофель в мешок. – Это ведь наше? Наше! А ещё морковь была! Не ври мне! Что значит другие взяли? А я им позволял? Значит, иди и приведи их сюда! А меня не боишься?

– Не думаю, что ссориться с местными правильно, – сказал я, стараясь вернуть ясность ума. Я поудобнее натянул ботинки, морщась от боли, поправил куртку и штаны, напяленные кое-как.

Лёд в это время выдирал из рук женщины мешок с бобами. Тот самый, который мы нашли в припасах деда.

– Я уже приходил к ним по-хорошему, да и ты тоже! Забыл, как мы связанные валялись? – прошипел Лёд. – Я чужое не беру, только своё возвращаю. Ату!

Булочка навострила уши и зарычала, а баба мигом выпустила из рук мешок.

– Тень! – раздался с улицы голос Яги.

– Не смей переступать порог! Запрет! Запрет! – взвизгнула женщина, а после схватила со стола горшочек и подбежала к двери. – Только сунься, бесовка! Я живо тебя золой окачу!

Я с трудом поднялся на ноги, Лёд среагировал мгновенно, поддержав меня за локоть. Другой рукой он взвалил на плечо объёмистый мешок с нашими продуктами.

– Не визжи! Дай пройти, – прикрикнул Лёд на хозяйку, помогая мне выйти из дома.

У колодца стояла Яга в своих привычных одеяниях, расшитых монетками, лоскутами и тряпичными куклами, а вторая женщина возле неё бормотала бессвязные извинения.

– Она душами людей питается! – прокричала нам в спину женщина, потрясая горшком с золой.

– А ты чужие припасы крадёшь! – гаркнул на неё Лёд до того громко, что у меня зазвенело в ушах.

– А у тебя и души-то давно нет, – медленно проговорила Яга, поправляя шапку. – Зачем вещи мои трогали? Хотели выменять на что-то?

– Она сжечь их хотела, говорила, силы тебя лишит, – пояснила женщина, минуту назад шептавшая извинения.

Я слегка удивился, поскольку думал, что эти нахальные бабы действуют заодно, а потом вспомнил, как Яга говорила, что они ненавидят всех, в том числе и друг друга.

– Обе ко мне приползёте, как руки гореть начнут, – сказала Яга, перебирая позвякивающие монетки. – Но я помогу лишь одной. Какой же из вас повезёт?

Яга развернулась и пошла прочь. Лёд взвалил мою руку себе на плечо и поволок меня вслед за шаманкой. Я разве что для вида переставлял ноги, практически полностью на нём повиснув. Ступни пронзала дикая боль. В этот момент из дома выскочила женщина и швырнула горсть золы в спину Яге. Мы обернулись и с изумлением наблюдали, как она сыпет золу на порог, приговаривая: «Кто по моей золе пройдёт, тот ничего из дома моего не возьмёт. Губы, зубы, ключ, замок, язык! Аминь!» Вторая женщина, как заполошная, мигом бросилась домой, перепрыгивая зольный барьер. Яга деловито поправила шапку, а затем медленно пошла к шепчущей бабе и каким-то не своим низким голосом произнесла: «Как этот пепел не нужен никому, так ты не нужна и Богу своему!» Та охнула, выронила из рук горшочек, забежала в дом и попыталась загородить проём сорванной с петель дверью. Яга стояла у порога, не шелохнувшись, а затем демонстративно наступила на черту из золы и смазала её.

– Помогу лишь одной! – крикнула она и расхохоталась.

На мой вкус, шаманка переигрывала. Хотя если осмелиться предположить, что всё это не было лицедейством, а действительно имело эзотерический смысл, то становилось страшно.

– Идёмте домой, – бросила она нам и зашагала, не оглядываясь.

– А это она молодец, – хохотнул Лёд, кивая на Ягу. – Лучший способ победить врагов – стравить их друг с другом и запугать.

В ответ я лишь пожал плечами – меня беспокоило то, как упрямо шла вперёд шаманка, больше не глядя на меня.

– Мне стоит тебя спросить, как вы оказались с ней на пару в реке голышом и позволили спереть одежду каким-то двум зачуханкам? И ты потом голый собирался помереть у них под дверями, пока твоя подружка сидела по шею в реке, дожидаясь лета?

– Мы рыбу ловили, – выдавил я полуправдивый ответ.

– Однако утро у вас выдалось запоминающимся, – с серьёзным видом ответил Лёд, и я сразу понял, что он смог сложить два и два.

Когда мы зашли в дом, Лёд первым делом уложил меня в постель. Врач сидел на своей раскладушке и что-то яростно строчил на листке, из-под его подушки высовывались края листов со смертельными заметками, которые он, видимо, спрятал, чтобы уберечь от чужих глаз. Значит, он спас свои записульки из поезда. И чьи же смерти он вносит теперь? Я осмотрелся, как затравленный зверь. Эй нигде не было видно. Но спрашивать о ней я почему-то не стал. Яга осторожно сняла с меня сапоги и внимательно осмотрела ступни. Затем развернула мои кровоточащие ладони и несколько секунд просто держала мои руки в своих. Как меня злило, что из-за дурацкой шапки я не видел её лица!

– Надо просто обработать, – произнесла она отстранённым голосом и вышла из комнаты.

Врач отбросил свои листки и кинулся следом за Ягой. Я сел в постели и поднял с пола его листок.

– Что там? – спросил Лёд, заглядывая мне через плечо.

– Какой-то бред, – ответил я, разбирая каракули. – «Митохондриальная Ева была старше Адама. Первой всегда была женщина. Женщина скрывает тайну зарождения жизни. Я осознал. Не она, а мужчина есть ключ». Ты понимаешь, о чём он?

– Нет, – озадаченно ответил Лёд. – Разве что могу сказать, он явно интересуется женщинами. В научном смысле. Надеюсь. Но лучше за ним приглядывать. Чтобы он свой ключ не совал куда