ним масляную лампу в зубах? Ночь на дворе! Да и какой из Врача охотник?! После смерти матери и сестры он на чужие подачки жил. Разве что рыбу сам добывал да корешки копал. Да и то не особо успешно. Я постоянно его грибами снабжал – у меня ими весь нижний этаж библиотеки зарос, вот я и делился. Какой ему лук?!

Закончив гневную тираду, я махнул рукой. Конечно, мне не хотелось бегать ночью по улицам в поисках Врача, но я тревожился за этого странного дуралея. Оставалось ждать. Может, он заблудился?

– Было ещё светло, когда я велела ему принести еды, – насупилась Яга. – Он просто крутился вокруг девушки и так глядел на этого парня, – она ткнула пальцем в Льда, – что я решила отвлечь его полезным делом. Если вы не будете каждый день пополнять припасы, то нам всем будет худо!

Я пообещал Яге решить вопросы с едой, хотя пока сам не представлял, как это можно сделать. Когда я жил один, у меня никогда не возникало проблемы себя прокормить, я это делал легко и играючи. Даже когда закончились консервы и химозная еда со склада, который собственноручно разграбил мой дед, я придумал десяток новых способов набить живот. Уверен, и здесь отыщется решение, нужно лишь начать что-то делать.

Врач вернулся поздно ночью, избитый и без лука Яги. А морду Булочки снова покрывала чья-то кровь. Конечно, мы так и не узнали, что стряслось. Но, помогая Врачу умыться, переодеться и лечь в кровать, мы со Льдом в общих чертах разработали безумный план мести примитивам. А каким он у нас ещё мог быть?

Дневник Тени

Запись двадцать седьмая

Конечно, проснувшись, я первым делом понял, что наш план не только безумен, но и плох, убог, глуп, нелогичен. Я мог бы прибавить к этому списку ещё десяток причин, подтверждающих, что разрабатывать стратегию мести поздно ночью – идея провальная. Но пожалею карандаш и бумагу. Поэтому, не дожидаясь, когда Лёд проснётся, я тихонько собрался, умылся и выскользнул на улицу. Но не успел я прошагать и десяток метров, как меня нагнала Яга.

– Ты сбегаешь, – заявила она, хватая меня за рукав.

– Не сбегаю, а ухожу, я устал от людей, – пробормотал я, продолжая идти. – Я привык жить один.

– Но ты же обещал принести мне еду! – воскликнула Яга.

Хоть она и постаралась быть грозной, но я смог различить в её голосе скрытое отчаяние.

– Как-то же ты питалась до этого без меня, – пожал я плечами.

– Раньше ко мне чаще обращались за лечением, теперь практически никто, после того случая, – прошептала шаманка, всё ещё цепляясь за мою одежду.

– Твои духи кого-то угробили? – догадался я.

– Не просто кого-то, а одного из уважаемых мыслителей. Пока он был жив, в нашем районе было спокойнее, а теперь… – Она неопределённо махнула рукой.

– Мы со Льдом думали взять Булочку и навести там шороху, заставить воров вернуть наши припасы. Ночью нам казалось, что это вполне реально и мы справимся, если вооружимся железными прутами и будем прикрывать друг друга. Не смейся, я понимаю, как это глупо звучит, – покачал головой я.

– Не глупее, чем уходить одному неизвестно куда.

– Я ещё не принял окончательного решения, просто хотел прогуляться, – попытался оправдаться я. Хотя честно говоря, глядя утром на спящих в обнимку на ржавой раскладушке Эй и Льда, а на соседней – избитого Врача с собакой в ногах, слушая за стеной капризное нытьё родителей Яги и её суетливую хлопотню, я понял, что если не сбегу отсюда как можно дальше, то окончательно рехнусь. Даже хмурое, сырое утро за окном и завывающий ветер, тревожно громыхающий обломками крыши дома напротив, не поколебали моей тяги выйти на улицу и шагать куда глаза глядят.

– А ты можешь устроить мне экскурсию по этому городу? – внезапно спросил я, перехватывая руку Яги, нервно теребящую край моего рукава.

Пасмурное небо нагоняло тоску, утром казалось неотличимым от вечера, а грозная таинственная шаманка сегодня выглядела несчастной, замученной девчонкой в нелепой одёжке, панически боящейся голода. Мне стало её жалко.

– Что за экckурсия? – спросила Яга, потерянно озираясь.

– Ну, прогуляться со мной, рассказать и показать, как у вас всё здесь устроено. С тобой же на меня не нападут?

– Не должны, – ответила она, сжимая мои пальцы.

Мы не спеша пошли в сторону бараков, где гнездились ярые противники цивилизации. По дороге Яга показала мне на две угрюмые панельные пятиэтажки, где жили мужчины и женщины, первыми напавшие на наш поезд. Шаманка считала, что скоро они покинут эти края, – как только ночи станут теплее.

– Ты говорила, что раньше они жили все вместе, а потом разделились по половому признаку, – припомнил я, всё ещё не выпуская из своей ладони руку Яги.

– Да, изначально они пришли сюда все вместе. Я как-то принимала роды у одной из них, младенчик умер, к сожалению, – с грустью произнесла шаманка. – Мы потом общались некоторое время. Я знаю, что они были недовольны тем, что даже после краха цивилизации мужчины и женщины не стали равны. У тех, кого вы называете примитивами, женщины заботятся о детях, больных и стариках, собирают еду, следят за бытом, а мужчины в основном языком треплют да дерутся, – подытожила Яга.

– Не все мужчины такие скоты, – буркнул я, почувствовав себя уязвлённым. – Я о деде заботился до самой его смерти. И…

Я хотел было сказать, что будь у меня женщина, я бы ни в коем случае не позволил ей одной решать все проблемы, но прикусил язык. Я жил вдвоём с Эй совсем недолго, и мне это понравилось. Даже несмотря на пожар в библиотеке, я начал робко мечтать о том, во что может вылиться наш союз. Но, видно, боги дивно потешались над моими планами у себя на небесах, когда в мою жизнь бесцеремонно ввалился Лёд, вклинился Врач, прибилась собака-убийца, а позднее и юная ведьма с её несносными родителями. Похоже, стоит впустить в сердце кого-то одного, как люди начинают тебя облеплять, подобно снежинкам. И вот ты уже увязаешь по уши в сугробе, а они всё сыплются тебе на голову, не спрашивая разрешения. Наверное, именно так и строится общество. Если мы захотим снова отгрохать города, достаточно каждому мужчине положить на женщину глаз и подумать: «А что, если?» И оглянуться не успеешь, как всем от тебя чего-то надо: построй дом, посади дерево, вырасти детей, установи демократию.

На всякий случай я выпустил руку Яги.