– И как часто ты выдавал подряд одиннадцать таких хороших подач? После того, как все началось, я имею в виду.

– Почти никогда, – согласился он и сделал еще один глоток.

– Ну вот, пожалуйста. Не пойми меня неправильно, я верю в то, что есть нечто, заставляющее нас прыгнуть выше головы. Но иногда это… нечто неосязаемое.

– Нечто нематериальное, что ли?

Они посмотрели друг на друга. На этот раз она подняла бровь, а он потер затылок.

– О боже, я еще пожалею о том, что собираюсь сказать.

– В чем дело? – поинтересовалась Эвви, чувствуя, что ее глаза расширяются.

Он усмехнулся:

– Ничего страшного. Но я должен сказать тебе правду. Я просто устал. Мне нужно около месяца стоять под горячим душем, прежде чем мои суставы будут работать. Но на все это меня не хватит, потому что я сейчас больше всего хочу… потусоваться.

Она медленно кивнула:

– Понятно. Ты хочешь потусоваться.

– Эв, я просто… Это было очень важно для меня, понимаешь? Во-первых, я чувствую, что это, может быть, не очень умно – смешивать ерунду, которая меня волнует, с вещами, которые я не хочу испортить. А во‐вторых, у нас впереди не последний день жизни, понимаешь? – подчеркнул он и облокотился на раковину. – О боже, я еще пожалею об этом.

Даже еще сегодня утром Эвелет не имела ни малейшего подозрения, что будет думать о чем-то подобном. Ничто из этого не казалось реальным, а теперь все это стало реальностью.

– Если быть до конца честной, я испытываю некоторое облегчение, – начала Эвви, чувствуя, как расслабляются мышцы ее спины.

«Все начиналось так… медленно, а теперь летит так быстро, что я не уверена, что успею поднять знак «Вперед», – пронеслось у нее в голове.

Она допила шампанское и поставила бокал на стол:

– Я имею в виду, что вышла замуж на свою школьную любовь.

– Я понимаю.

Эвелет наклонилась вперед:

– И он умер.

Дин выглядел смущенным.

– Я понимаю. Я что-то не так сказал?

– Нет.

Она постучала пальцами по стойке бара позади себя.

– А, – внезапно сказал Дин. – Ты говоришь только о нем.

– Только о нем.

Он пожал плечами:

– Окей.

Она продолжала настаивать:

– Нет, я просто так говорю, – с нажимом произнесла Эвви.

– Что говоришь?

Эвелет окинула взглядом кухню: потолок, пол, плита, раковина, шкаф, еще один шкаф, стол. Затем посмотрела на Дина.

– Никаких обязательств и никаких гарантий, – неожиданно вспомнила она фразу откуда-то.

Дин разразился смехом. Он обнял Эвви рукой за талию и притянул к себе почти вплотную. Эвви не видела, а, скорее, чувствовала, что он разглядывает ее волосы, ухо, щеку, губы, а потом открыла глаза и увидела его пристальный взгляд прямо в глаза.

– Я не волнуюсь, – прошептал он, а потом поцеловал ее. Первый поцелуй был сумасшедшим по страсти, а второй, быстро последовавший за первым, был похож на их первую встречу. Целовать Дина было так же легко, как и разговаривать с ним. Эвви захотелось сорвать с себя одежду.

– Может, нам стоит пойти на свидание? – наконец спросил он.

– Мы уже живем вместе, – возразила она, искоса глядя на него. – Я не думаю, что ты можешь пойти на свидание с тем, с кем живешь.

– Мы не живем вместе, – парировал он. – Ты идешь туда, – показал он пальцем, – а я в другую сторону. Это не значит жить вместе. Давай я тебя куда-нибудь выведу.

– Куда именно?

Он задумался на минуту, постукивая пальцем по ее бедру:

– Просто на ужин. Как обычные люди. Куда захочешь.

– Это хорошее предложение, – согласилась она. – Но, может быть, нам лучше остаться дома. Я не хочу, чтобы все сплетничали. Это странно. Ты же знаешь, я ненавижу… эти разговоры. Мы можем сделать заказ. Ты обычно ешь на кухне, а мы поедим в гостиной.

– Я могу сделать кое-что получше, – предложил он. – А что, если мы уедем из города? Куда-нибудь, где никому до нас нет дела?

– Я не уверена, что найдется такое место. Ты сейчас очень горячая новость.

– Я разберусь с этим. В какое-нибудь местечко, куда можно доехать. – Он убрал прядь волос с ее лба. – Давай куда-нибудь съездим, – повторил он.

Она посмотрела на него, на его зеленые глаза, золотистые крапинки на щеках, густые ресницы – природа одарила его обилием хороших генов. И этот маленький шрам на лбу. Наконец она решилась:

– Я с удовольствием. Когда поедем?

Он улыбнулся:

– Хорошо. В понедельник-вторник-среду я тренирую детей после школы. Как насчет четверга? Ужин в четверг. Мы уедем в пять, так как нам еще ехать.

Она кивнула, и он поцеловал ее в кончик носа.

– Ладно, Миннесота. Еще раз спасибо за все. К черту Фрипорт, вернемся к этому разговору в четверг.

Она нахмурилась, когда он направился к квартире:

– Вернемся к этому?

Уже из коридора он крикнул: «Ну, или к другому» – и закрыл дверь. По-видимому, теперь необходимо было сохранить ощущение тайны.

На следующий день Эвви позвонила отцу и спросила, может ли она принести ему на ужин немного супа от Софи. Утро она провела за чтением полных изумления новостных сообщений о том, как отмеченный провалами Дин Тенни появился в какой-то крошечной деревушке в штате Мэн и выполнял подачи, по крайней мере, один иннинг, как он, впрочем, и привык. Эллен Бойд сравнила эту игру со взвешиванием боксеров перед боем[160], назвав появление Дина «чудесным» и пошутив, «что в игре, достойной Главной лиги бейсбола или, по крайней мере, одной из выставочных игр[161], собирались деньги для местного родительского комитета». Эвелет ненавидела слово «сука» и старалась не употреблять его сама, но в такие моменты она понимала, почему оно нравится другим людям.

Ее отец, конечно, был рад ее приходу, и когда она подъехала чуть позже шести, то увидела его, стоявшего за сетчатой дверью, еще до того, как вышла из машины. С бумажным пакетом в руке она вылезла из машины и подошла к нему по потрескавшимся камням.