— Аля, всё хорошо. Ты молодец, — уговаривал ее Леха. — Ты сделала практически невозможное. Аля, ты слышишь меня?

Судя по визгу, нифига она не слышала.

— Аля, тебе сейчас нужно просто найти опору для ног и продержаться. Чуть-чуть продержаться.

Он спускался вниз, всё ближе и ближе подбираясь к орущей в истерике Яницкой.

— Ноги, упрись ногами! Держись и дыши!

Вверху слышался шум мотора.

Осталось совсем недолго.

Оставалось совсем немного.

Леха бросил взгляд вниз.

Ее руки еще немного съехали по веткам.

— Мужики, держитесь! Я сейчас повисну! — предупредил Маркелов, скатываясь по склону до выступающего камня ниже Альбины. Теперь влево. Шаг. Еще шаг.

Братан, давай, пить, курить бросай.

Давай, давай, на берет сдавай!

— А-а-а! — и руки Яницкой окончательно соскальзывают с куста.

Леха в последнем рывке ловит ее, на несколько секунд действительно повиснув на страховке, отчего руку словно обжигает огнем. Скальник под ногой ломается и ботинок едет вниз.

Здесь учат нас гранаты бросать;

егать кроссы, ножи в бою метать;

стрелять при шторме точно в лоб,

ты понял меня? Конечно «Да»

Альбина виснет на нем, вместо того чтобы держаться за склон.

— Трос кидайте! — орет Леха, потому что длина паркарода на пределе, а он держится сам и держит Алю фактически на одной ноге.

Яницкая рыдает, душа́ и ничего не соображая вообще.

Служить в спецназе — это просто лафа.

Мы же из спецназа!

— Быстрее, мать вашу! — Леха пытается нащупать опору другой ногой

Кто мы?

Мы же из спецназа!

Камень под ногами угрожающе потрескивает.

Сверху падает, стукнув по голове, буксировочный трос.

— Аля, а вот теперь вцепись в меня как можно крепче, руками и ногами, — шепчет он Альбине.

Леха отрывается от скалы и хватается за свое спасение двумя руками.

— Давайте по малой вперед! Без резких движений. Мы держимся!

…Наверху Алю попытались отцепить.

Но это оказалось совершенно невозможно.

Леха так и опустился на землю с нею на коленях. Альбина тихо подвывала, цепляясь за него ногтями. Ноги тряслись от напряжения. Руки туже тряслись. Да и всего его знобило от пережитого. Сам по себе спуск не представлял никакой сложности. Если бы не мысль о том, что с Алей могло случиться что-то непоправимое.

— Какого хрена эта дура забыла у заграждения?! — налетел инструктор-дельтапланерист, выбравшись из кабины пикапа.

— Мужик… — Маркелов повернул в его сторону голову, — если ты…

— Не, ты крут, конечно. Но ты представляешь, ***, какой *** нас бы ждал из-за нее, если бы ты не смог? — инструктор вытер пот со лба. — Нас, ***, закрыли бы на ***.

И под «закрыли» явно понималось не временное лишение лицензии.

— Ты не понял, мужик, — Леха прижал к себе Альбину. — Если бы с нею что-то случилось, ты бы полетел следом.

— Присматривай лучше за своей слабоумной! — отгавкался тот, но на всякие пожарные отошел  подальше, к гудящей толпе, обсуждавшей происшествие.

По-хорошему, нужно было отвезти Алю в больницу. Серьезных физических повреждений она не получила, всего лишь ссадины. Правда, много. Ей бы что-нибудь от нервов уколоть. Но, скорее всего, через полчаса ее отпустит. Где-то на одной десятой пути к больнице.

Нет, лучше они поедут на базу, а оттуда уже вызовут скорую. Или хотя бы частного врача.

Понятное дело, никаких других полетов не состоялось.

Леха в пол-уха слышал разговоры. Обсуждали криворукую Альбину, психованного Леху, их сексуальную связь и ее продолжительность, призрака монаха, профуканный день, просто созданный для полетов, крутизну склонов и во что бы превратилась Аля, если бы не удержалась за куст.

Альбина всё еще не подавала признаков осмысленности.

Валентин принес непочатую бутылку воды. Аля сделала из несколько глотков, остально осушил Леха. Трясучка уже практически прошла, зато дико болела нога. Та самая, на которой он держался последние минуты. Та самая, которая работала через раз. В очередной раз Штык покрылся холодным по́том от мысли, что она могла не выдержать. Отказать, как уже бывало не раз.

От этого хотелось не пить, а выпить.

Их соотдыханты с базы начали грузиться в микроавтобус.

— Аль, нам пора, — предупредил Леха.

Яницкая чуть заметно кивнула, но прижалась еще крепче.

Штык попытался подняться. Опираясь на землю и здоровую ногу, он встал и направился к остальным. Нога практически не работала, Леха ее передвигал, как палку, через бок, не сгибая в колене, и тут же переносил тяжесть. Валентин попытался влезть с предложением помощи, но Аля вжалась носом в его ключицу, и Маркелов пошел сам. Зубков подал ему руку на лесенке, помогая подняться.

Леха старался ни о чем не думать, тупо пялился в окно, отгоняя любые мысли. Особенно мысль о том, что он не справился с задачей «присмотреть». Дыхание Альбины постепенно выравнивалось, и вскоре она уже сопела в исцеляющем сне, лишь изредка вздрагивая. Сон затянул и Алексея.

Проснулся Штык от того, что его трясли за плечо. Автобус стоял во дворе «Золотой рыбки».

— Помочь? — спросил Кирилл, показывая головой на спящую Алю.

— Спасибо, я сам.

Леха взялся рукой за спинку сидения и рывком поднялся.

Нога почти не слушалась.

— Помоги дойти, — попросил Маркелов.

Никому не станет легче, если он рухнет со своей ношей.

Парень понятливо подставил плечо и проводил до самого номера Яницкой. Только тут до Лехи дошло, что у него нет ключа.

— А сумка? — всполошился он. — Не знаешь, где ее сумка?

— Мне кажется, ее Соня забирала. Я сейчас сгоняю вниз, — пообещал парень.

Маркелов открыл свою дверь и, передвигаясь по стеночке, добрался до дивана. Аля во сне цеплялась за его футболку, но ему все же удалось ее уложить и накрыть пледом.

Во входную дверь постучались.

— Это я, — предупредил компьютерщик, прежде чем войти. — Я принес. Она оставалась в автобусе. — Он поставил сумку в прихожей. — Ничего больше не надо? Ну, я пойду.

Леха кивнул.

Доковылял до упаковки лекарств, проглотил несколько таблеток, натер ногу противовоспалительным кремом и только потом, когда анальгетик начал действовать, поплелся к Але. Он обработал антисептикам ссадины, снова поднял ее на руки, оттащил на кровать и обнял ее со спины.