— Ты куда? — схватил ее шустрый Маркелов.

— Леша, отпусти меня, пожалуйста, — она выдернула руку. — Я хочу к себе. Где моя сумка?

— Где-то в прихожей, — ответил он, и Аля двинулась к двери, нащупывая выключатель.

Но затормозила на полпути. Звук хромоты, сильной хромоты, был совершенно явственным.

— Что с тобой? — обернулась она. — Что-то с ногой? Ты поранился?

— Полгода назад, забудь, — отмахнулся Доберман с маской равнодушия на лице. — Аля, мы должны вызвать полицию. Если тебя действительно столкнули, то это называется «покушение на убийство». И требует расследования.

— Леша, мне всё равно, как это называется, — на душе́ Яницкой остался горький осадок. — Даже ты сомневаешься в моих словах...

— Я не сомневаюсь, — прервал ее Доберман.

— Я не собираюсь никому ничего доказывать, — проигнорировала его слова Аля. — Я не хочу разборок, выяснения отношений, допросов, недовольных «ментов», которым приезжая дурочка подарила гарантированный висяк. Думаю, что я уже достаточно отдохнула. На море хорошо, а дома лучше.

Она наконец увидела свою сумку и наклонилась за ней. Осталось обуться.

— Люся на месте? — неожиданно спросил Алексей.

— Какая разница, — отбрыкнулась от неуместных насмешек Альбина.

— Прошу тебя, проверь: на месте игрушка или нет?

Аля заглянула:

— Нет.

Удивительно, но Аля ничего не испытала от потери ленивицы, которая еще вчера была ее любимицей и наперсницей. Потеряла — и потеряла. Значит, пришла пора что-то менять в жизни. Эпоха Тяжелкова окончательно осталась позади. И что-то еще, что позволяло ей относится к игрушке как чему-то почти живому. Словно Яницкая внезапно повзрослела с подростка до своего возраста.

Вот что с людя́ми делает угроза смерти.

— Аля, боюсь, всё очень серьезно, — соответствующим тоном заявил Доберман. — Тебе необходимо обратиться в полицию.

Вот только не нужно на нее давить!

— Леша, иди к черту. Если всё серьезно, я лучше обращусь к СанСанычу. Он точно обеспечит мою безопасность.

Маркелов хмыкнул. Неприятно так. Саркастически.

— Ты не думаешь, что именно из-за него ты оказалась в этой неприятной ситуации?

«Неприятная ситуация»? Это называется «неприятная ситуация»?

— Леша, большое спасибо за то, что ты меня спас. Я осознаю, что из-за меня ты пострадал физически, я в долгу у тебя и после возвращения помогу тебе попасть к хорошим врачам. Время, которое мы провели вместе, было замечательным. Но, думаю, теперь пришла пора расстаться. Сегодня я планирую покинуть эту гостеприимную базу и вернуться в родной город. Мы обязательно увидимся дома. Будь здоров.

Она закрыла за собой дверь снаружи, нащупала в сумке карту-ключ и спряталась от мира в своем номере.

Фортуна была к ней благосклонна.

Ей удалось взять билет на вечерний обратный рейс.

Всего двенадцать часов, и этот кошмар закончится.

Леха смотрел на дверь, которая закрылась за Альбиной Яницкой. Ему было больно. Болела нога — действие анестетика прошло, и вчерашние подвиги отозвались в поврежденных мышцах добрым матерным словом. Болела пустота за грудиной. Ныла и билась в грудную клетку, и каждый удар отзывался глухим эхом. Болела голова. Где-то в районе лба. Леха потер надбровные дуги, но не помогло. Он сжал пальцами переносицу, и в глазах защипало. Маркелов со всей силы врезал кулаком в дверной косяк, сосредоточившись на разбитых в кровь костяшках.

Не хватало еще, чтобы он разревелся здесь, как Таня над мячом.

Собственно, что произошло? А ничего. Его просто выбросили, как использованный якорь.

…Так. Спокойно. Без трагедий и сантиментов…

Дура безответственная! Кукла пустоголовая! Блогерша недоразвитая! Она что, действительно не понимает, к чему может привести ее пофигизм?! Ей было мало?

Уперлась, как коза у куста репейника.

Что теперь предпримет искатель электронного ключа?

Чисто теоритически, база — безопасная территория. Нападения, связанные с угрозой для жизни, пока случались только за пределами «Золотой рыбки». Всё-таки в коридорах есть камеры слежения. Когда у Альбины переворошили вещи, Леха не стал обращаться к камерам. У нее же ничего не украли. Но в случае нападения записи поднимут без вариантов. Существует вероятность, что камеры нерабочие. Но всё же это не шарашкина контора. Тяжелков — тот еще «му», но вряд ли настолько жаден, что поставил муляжи вместо действующей техники.

Вывод: пока Аля находится у себя или, по крайней мере, под присмотром камер, она в относительной безопасности. Значит, у Штыка есть время попытаться найти виновного. В компании следователя это было бы проще. С другой стороны, сукин кот Кощей и тут Штыка подставил, потому что именно в этом случае контракт с конторой, по которому у Лехи были обязательства перед Тяжелковым и Альбиной, был бы очень кстати. На словах-то кто угодно что угодно сказать может. И даже правительственные награды в анамнезе не являются гарантией того, что сказанное — правда. Но следователя всё равно не было и не предвиделось, так что Кощей в рог получит, но зубы сохранит.

Маркелов снова набрал приятеля, который снова оказался недоступен. Сотовый показывал восемь. Сову-Дока жаль, но Штык отдавал себе отчет, что без его помощи, скорее всего, не справится. Леха не считал себя дураком, но сила его была в силе. А не в дедукции. Он выбрался на спортивную площадку, совмещая требования паранойи и ЗОЖ, и набрал приятеля.

Док ответил довольно быстро и даже цензурно, хоть и сонно.

— Макс, прости, братан, у меня ситуация вышла из-под контроля, — признался Лёха в гарнитуру и пошел на первый круг легкой хромоватой трусцой.

Он рассказал о покушении, реакции Альбины и потом еще раз с самого начала все злоключения Яницкой.

— Леха, ты точно уверен, что она не использует тебя вслепую? — уточнил Док. — Почему она отказалась от заявления в полицию?

— Насколько я понял, она не доверяет органам.

— Кто им доверяет? Но законы существуют не для того, чтобы наказывать виновного. А для того, чтобы тот, кто планирует преступление, знал, что не останется безнаказанным. Нельзя спускать убийце неудачное покушение. В следующий раз ему может повезти больше.

— Ты меня за советскую власть не агитируй, — буркнул Штык. — Лучше помоги материально.

— Нет, погоди. Две большие разницы: на ее жизнь действительно кто-то покушался или девчонка просто тебе голову морочит.

— Док, она реально была на волосок от гибели. Тебе не кажется, что для «мороченья головы» девушка, не имеющая особой физической подготовки, выбрала бы способ попроще?