– Ты ведь мечтала об этом, разве нет?

Я киваю, посасывая еще интенсивнее.

– Вот почему ты каждый божий день проводишь здесь, под моей крышей, сводя меня с ума. Дразнишь меня своей идеальной попкой, этими чертовыми сосками и шелковистыми волосами. Даже твой смех возбуждает меня. Ты знала об этом?

Я стону, наслаждаясь тем, что свожу его с ума. Скользя руками по его ребрам, я завожу их ему за спину и провожу по его мускулистой заднице так, как мне давно хотелось.

Я сжимаю ладонь, и он ускоряет темп, хватая пальцами мою голову, а ладонями закрывая мои уши. Успокаивающий белый шум наполняет мою голову, и я смотрю на него снизу вверх, наслаждаясь диким выражением его темных глаз.

Он сказал, что собирается трахнуть меня в рот, и именно это он и делает. Я держусь за него, но это длится недолго. Вскоре толчки Кейда становятся более продолжительными и жесткими. Его прищуренные глаза по-прежнему пристально смотрят на меня.

– Уилла, я вот-вот… – Он тяжело дышит и замолкает, пытаясь отстраниться от меня. Но я притягиваю его ближе, вытягиваю шею и слегка качаю головой, широко раскрывая глаза.

Его рот приоткрывается, совсем чуть-чуть, и кончик языка скользит по губам.

– Черт.

А потом я наблюдаю за тем, как он кончает. И это похоже на победу.

Его член дергается и пульсирует у меня во рту, и я сглатываю теплую сперму. Я не отрываю взгляда от его лица, даже когда он закрывает рот. Даже когда его руки мягко запускаются в мои волосы и переходят от захвата к поглаживанию. К нежным прикосновениям.

Когда он снова открывает глаза, я отстраняюсь, чувствуя, как он смягчается и как выравнивается его дыхание.

– Боже, Уилла, – выдыхает он, натягивая штаны, пока я вытираю губы.

Он приседает, приподнимая меня за собой, и прижимается своим ртом к моему, явно не заботясь о том, что в нем было. Потому что поцелуй обжигает. Его губы мягко прижимаются к моим, и когда я обхватываю его шею руками, то чувствую влажный слой пота.

Он отстраняется и прижимается своим лбом к моему.

– Прости, – шепчет он мне в губы.

– Тебе не нужно извиняться. Думаю, я провела время почти так же хорошо, как и ты. – Я тихо смеюсь, чувствуя его дыхание на своих влажных губах.

– Нет. Прости за то, что отпустил тебя сегодня вечером.

Я закатываю глаза, но никто из нас не двигается с места. Мы по-прежнему стоим под открытым небом на крыльце. По-прежнему поглаживаем друг друга.

– Ты мне ничего не разрешаешь, Итон. – Я вскидываю бровь, и он притягивает меня к себе, крепко обнимая сильными руками.

И это чертовски приятно.

– Прости, что не умолял тебя вернуться со мной домой.

Я прижимаюсь к нему, услышав долгожданное извинение.

– Ты хорошо умоляешь, – шучу я.

Он опускает голову и впивается поцелуем мне в шею.

– Добро пожаловать в мою жизнь, – снова забавляюсь я в попытке разрядить обстановку или просто подавить легкое чувство дискомфорта.

Объятия Кейда становятся крепче, и он прижимается губами к моему плечу:

– Я обещал себе, что не перейду черту. Что не буду все усложнять. Не буду запутывать наши отношения, раз ты так скоро уезжаешь.

Внизу живота образуется пустота, и чувство неуверенности выпрыгивает, как рыба из воды, потому что, находясь в его объятиях, я чувствую себя неуютно. Это похоже на клетку. Это похоже на извинение. И мои стены рушатся. Две минуты назад я чувствовала себя богиней, а теперь меня охватывает чувство страха.

Я отстраняюсь, одаривая его равнодушной улыбкой и как бы похлопывая по плечу:

– Ну, давай просто не будем усложнять.

Он слегка качает головой, кажется, удивленный моим ответом. Я поворачиваюсь и иду к входной двери.

Я драматизирую? Может быть. Вполне. Но когда дело касается Кейда Итона, моя гордость не выдерживает такого количества ударов. Если он будет постоянно отказывать мне или искать оправдания тому, почему это не может случиться, то в итоге я приму все близко к сердцу.

Не будем усложнять.

Думаю, единственное, что усложняет ситуацию, – это он сам.

Добравшись до своей спальни, я вхожу в комнату, закрываю дверь и глубоко вдыхаю.

Включив ночник на прикроватной тумбочке, я мысленно возвращаюсь к глупому Кейду Итону. Здоровенный сложный придурок с крепкими бицепсами и чертовски красивым лицом.

Позади распахивается дверь. Я поворачиваюсь и вижу, что Кейд стоит там, сжав руки в кулаки, в расстегнутых джинсах и все еще без чертовой рубашки, что на самом деле является жесточайшей шуткой. Его плечи шириной почти во всю дверную раму, а выражение лица я узнаю по его сердитому хмурому взгляду.

– Что, по-твоему, ты делаешь? – рявкает он.

Я фыркаю и отворачиваюсь, потому что сейчас он выглядит устрашающе:

– Хочу убедиться, что для тебя все не станет слишком сложным. Очевидно.

– Женщина. – У него всегда такой язвительный голос, когда он называет меня женщиной. – Ты с ума сошла? Ты думаешь, я три года и пальцем никого не касался, чтобы, прервав свою связь с таким исключительным человеком, как ты, позволить ему просто уйти?

Три года?

– Я…

– Нет. – Он поднимает руку. – Говорить буду я. А ты закрой рот и слушай. Потому что если бы ты позволила мне закончить то, что я говорил там, то ты бы не провела здесь ни секунды и не думала бы, что я не хочу усложнять отношения с тобой. Я сказал, что обещал себе не усложнять эти отношения. Ты молода, беспокойна, а я, по правде говоря, чертовски ревнив и не хотел бы, чтобы между нами было что-то поверхностное и легкомысленное.

Он проводит рукой по своим волосам:

– Я наблюдал за тобой и моим сыном. Я тосковал по тебе. Сегодня ночью я сходил с ума, думая о вас с Лэнсом. Я знаю, что не захочу отпускать тебя в конце лета, но я возьму то, что смогу. Потому что ты слишком особенная, чтобы от тебя отказываться. К черту мои обещания, вот что я хотел сказать.

У меня сжимается горло, когда он смотрит на латунную линию, отделяющую мое пространство от его. Произвольная и в то же время символическая. Как будто, когда мы пересечем эту линию, пути назад не будет.

– Я…

Он снова поднимает руку.

– Нет. Я не хочу больше разговаривать. Разве что для того, чтобы услышать твое объяснение, почему ты отсосала у меня, а затем ушла, не дав отплатить за это. С какими придурками ты встречалась, Ред?

Я поджимаю губы, наблюдая, как он пересекает границу моего пространства.

Это похоже на наше личное