«винчестер» с жёлтой ствольной коробкой. Для неё подобное оружие было в самый раз. Отдача несильная, бой точный, перезарядка не требует большой физической силы. Ещё обратил внимание на костяные бирки в ушах скота. Точно такие же и там же красуются у наших лошадей. Эти амулеты делают скот невидимым, точнее неинтересным для заражённых. Как-то меняют запах и размазывают фигуру, делая ту неразборчивую для глаз тварей. Но это работает только против заражённых и только с травоядными. Как бы ни старались создатели амулетов, но такие же для людей сделать не могут. По слухам, амулеты плохо или вообще никак не действуют против элиты.

Возле построек нас встретили ещё трое человек. Двое из них были индейцами. Дряхлый дед с ещё более длинными и точно такими же седыми волосами, как у Мотыги и молодая чистокровная индианка с круглым и полным лицом, не лишённым миловидности. Оба были вооружены, как и все увиденные мной на ферме. Индианка «винчестером», а дед индеец капсюльным дульнозарядным «спрингфильдом» калибром.58, с каким Север и Юг воевали друг против друга. При этом дед не отличался высоким ростом, отчего выглядел забавно со стволом винтовки, чей срез заканчивался у мочки его уха.

Все постройки, жилые дома и сараи, были мощными. Каркас состоял из толстых брёвен, а простенки между ними были заложены глиной с песком. Толщина стен где-то достигала полуметра. Кажется, похожие дома в моём времени называются фахверком. Крыши везде были плоские и сделаны по похожей схеме: дерево и толстый слой глины. Вероятно, верхний слой обожжен для защиты от дождей или как-то ещё дополнительно защищён от влаги. Иначе после сильного ливня глина с песком впитает в себя столько влаги, что крыша рухнет на головы домочадцам.

Двери и ставни в домах фермеры сколотили из досок в два ряда, вертикально и горизонтально. Каждая доска имела толщину в полтора-два пальца. Дополнительно их укрепили листовым железом. Чуть позже я узнал, что для досок брали самую прочную древесину — американский бук. Семь-восемь сантиметров с листовым железом являлись непреодолимым препятствием для пуль револьверов и «винчестеров». Пробить такую ставню могло только такое оружие, какое я увидел у старого индейца. Ещё хочу добавить, что в каждой ставне и двери зияло крестообразное отверстие. Из него стрелок мог вести меткую стрельбу влево и вправо, а также вниз-вверх.

В дом пригласили только Ворона. Нам пришлось дожидаться окончания его беседы во дворе. Хорошо хоть нам принесли холодной колодезной воды и разрешили напоить из поилок лошадей.

Наконец, помощник шерифа появился на пороге. По времени его разговор с Мотыгой занял четверть часа.

— Что он тебе сказал? — вопросительно посмотрел на него Три Топора. — Пойдём искать этих охотников?

— Пойдём, — подтвердил помощник шерифа. — У фермы с фортом договор о помощи.

Лодочник смачно плюнул чёрной от жевательного табака слюной в мелкую чёрную собаку с висячими ушами. Та тихонько взвизгнула и отскочила от наших лошадей подальше.

— От них уже костей не осталось, — подала голос Клео. — Если они пропали, то, скорее всего, попали на зуб стае с раненым элитником.

— Остались не остались, а искать их нам всё равно надо. Хоть какие-то следы, — ответил ей Ворон.

— И куда ехать?

— На северо-восток…

Одного их пропавших охотников мы нашли только на следующий день. Нашли его труп. Перед смертью он страшно мучился. Второй канул без следа. Мужчина был полностью раздет и привязан к стволу дерева в сидячем положении. Убийцы привязали его руки к дереву над головой сыромятными ремнями. Такими же притянули туловище к стволу. Ноги широко развели и в районе щиколоток прикрутили ремешками к вбитым глубоко в землю деревянным колышкам. А между ног рядом с пахом развели костёр. Бёдра и низ живота несчастного обгорели до углей. А всё остальное тело покрылось страшными волдырями и жареной коркой.

— Чёртовы муры, — хрипло сказал сквозь зубы Три Топора. — Их работа.

— Клео, — сказал Ворон, не спускавший взгляда с трупа, — осмотри округу. Поищи следы. Лодочник, ты с ней. Горыныч, развяжи ремни и убери тело в мешок, три Топора, помоги ему.

Женщина отсутствовала около часа.

— Нашла следы шести лошадей. Нагружены только три из них, — доложила она. — Ушли точно на восток от этого места.

— Что-то ещё есть?

— Ничего, Ворон, — отрицательно помотала головой разведчица.

— Что будем делать? — сразу же после неё спросил Лодочник. — Поищем этих уродов или вернёмся на ферму?

— Я за поиск. Муров всего трое, а в их банде вряд ли больше десятка человек. Если найдём их убежище, то раздавим всех гнид разом, — произнёс Три Топора. — Всё равно придётся с ними разбираться. Промедлим — ещё кого-то убьют. Может даже с фермы Мотыги.

— Я с ним согласен, — поддержал его Ийко.

Ворон молчал минуты три, что-то про себя обдумывая. Наконец, сказал:

— Хорошо, попробуем найти муров. Тело охотника завалите камнями, чтобы его не сожрали койоты. Потом за ним вернёмся.

* * *

Уже перед самыми сумерками мы увидели вдалеке небольшую постройку. До неё нам оставалось проехать ещё километра три. Ворон не стал рисковать, так как следы муров вели в ту же сторону. Приказал остановиться и отправил на разведку Клео. В этот раз женщина пошла вперёд пешком, оставив лошадь на наше попечение. Разумеется, повод был вручен мне.

«Нашли, блин, самого молодого», — с недовольством подумал я. Но возмущаться не стал. Самое последнее дело заниматься подобным в походе. Тем более что некоторое право у неё есть для подобного поступка. Я тут имею статус самый низкий из-за, хм, тюремного прошлого. А отряд, как минимум троица помощников помощника, явно слаженный и не в первый раз действуют вместе.

Почему помощник шерифа то и дело шлёт вперёд женщину я понял только сейчас, когда вдруг та неожиданно пропала с моих глаз. Я просто моргнул, на долю секунды смежив глаза, а когда открыл, то Клео уже не видел. При этом мои товарищи не выказывали ни малейшего волнения.

— А Клео владеет даром скрытности? — тихо спросил я Три Топора.

— Ты только сейчас это узнал? — усмехнулся он и следом кивнул. — Да, им самым. Потому и разведывает всё. Хоть иногда и случаются осечки, как вчера с той ордой осквернённых.

Разведчица вернулась спустя два часа. К этому времени уже стало темнеть.

— Там их восемь рыл, Ворон.